– А вы? – Он взглянул на Тину. – Мари…
– Тина Мартинелли. Я…
– А, Мартинелли. Снейдер рассказывал мне о вас. Что вы хотите? Я только что приехал домой, и у меня немного времени.
– У нас всего несколько вопросов.
– Руководитель вашего отдела знает, что вы здесь?
– Нет. У нас лишь пара вопросов по одному расследованию, – повторила Сабина.
– Завтра я буду в офисе, и мы назначим встречу. – Он собирался уже закрыть дверь.
– Боюсь, мы не можем так долго ждать, – быстро вставила Сабина. – Мы расследуем смерти Геральда Рорбека, а также Анны и Катарины Хагены.
– Вы знали Рорбека и Хагену, – добавила Тина.
– Конечно, я знал обоих. Я столько лет на этой службе, – вздохнул Тимбольдт и уставился на обеих. Затем, похоже, принял решение и сделал шаг в сторону. – Войдите. – Он повел их на кухню.
Там работала посудомоечная машина. Сабина незаметно посмотрела на электронное табло, но Тимбольдт заметил ее взгляд. Дисплей показывал оставшееся время – 11 минут. Значит, он не только что пришел домой, как утверждал.
Тимбольдт сложил руки на груди и встал перед посудомоечной машиной и кухонным окном, из которого был виден гараж и весь ряд таунхаусов вниз по улице. Сабина отметила желтые ногти и подушечки пальцев на правой руке Тимбольдта. Его зубы тоже пожелтели от никотина. В доме пахло холодным табачным дымом, который, словно болезнь, въелся в занавески и мягкую мебель.
Он не предложил им сесть, не спросил, хотят ли они что-нибудь выпить.
– Что вы хотите знать?
– Вы, Рорбек, Хагена и Хесс служили раньше в одном департаменте по борьбе с наркотиками.
Он кивнул.
– Отдел РПН.
– Я не знаю, проинформировали вас или нет, но сын Рорбека был застрелен, сестра Анны Хагены сломала шею при падении с лестницы в собственном доме, а Диану Хесс сбил поезд под железнодорожным мостом.
Тимбольдт уставился на нее с непроницаемым лицом.
– Простите, пожалуйста, разумеется, вы это знаете, – пробормотала Сабина. Все-таки он был начальником ее руководителя. – Геральд Рорбек покончил с собой вчера рано утром, а вечером счеты с жизнью свела Анна Хагена.
– Вы подозреваете меня? – Вероятно, это должно было прозвучать как шутка.
– Нет. – Сабина сохраняла спокойствие. – Но все выглядит так, словно кто-то целенаправленно охотится за коллегами из БКА. Он убивает членов их семей и доводит родственников до самоубийства.
– Он? – повторил Тимбольдт.
– Мы уже можем говорить о серии убийств, а девяносто процентов серийных убийц – мужчины.
– Если эти смерти вообще связаны, – заявил Тимбольдт.
– Мы здесь, чтобы это выяснить, – парировала Сабина.
Тимбольдт оставался невозмутим.
– Вам лучше поговорить с Хессом, если вы видите взаимосвязь между убийствами и нашей службой в департаменте по борьбе с наркотиками. Он был руководителем нашего отдела.
Поговорить с Хессом! Если бы было так просто подступиться к президенту. Тем более сейчас, когда его жена мертва. «Извините, господин президент, но у вас есть алиби на две последние ночи?»
– Он следующий в нашем списке, – пробормотала Тина.
Тимбольдт прищелкнул языком.
– Послушайте, у меня мало времени. У моей жены болезнь Альцгеймера, и я еще не проверил, как она, с тех пор как вернулся домой.
– У вашей жены? Болезнь Альцгеймера? – Сабина не смогла сдержать любопытства.
– Да, моей жене сорок восемь, и это особая форма болезни, которая начинается в раннем возрасте. Проклятая судьба. Итак, что вы хотите?
Сабина сглотнула.
– Мне очень жаль.
– Ничего не поделаешь.
– В чем могли быть замешаны Хесс, Рорбек и Хагена?
– Замешаны? – Тимбольдт рассмеялся. – Понятия не имею. Спросите у суда, прокуратуры или в службе ведомственного надзора.
«Будь это так просто, я давно бы уже это сделала!»
– Что могло случиться первого июня?
– В каком году?
– Не знаю.
Тимбольдт пожал плечами:
– Я тоже не знаю.
Сабина уже с трудом сдерживала внутреннее волнение.
– Это ведь в ваших интересах раскрыть причины самоубийств коллег.
– Каждый отвечает за себя, – буркнул Тимбольдт.
Хладнокровный! Снейдер тоже сказал нечто похожее.
Сабина задумалась, как сформулировать следующий вопрос, но тут в разговор вмешалась Тина:
– Вчера у вас тоже был выходной. Откуда вы узнали о смерти ваших коллег и их родственников?
Сабина подняла глаза и наблюдала за реакцией Тимбольдта. Но тот оставался невозмутимым.
– Мне позвонили из секретариата. К тому же я встречался со Снейдером, а он, как обычно, был информирован лучше всех.
– Со Снейдером? – переспросила Сабина. – О чем вы говорили?
– Это личное дело, и вас абсолютно не касается. А сейчас вам обеим лучше исчезнуть, пока я не решил повнимательнее изучить ваши личные дела и не распорядился устроить вам внутреннюю проверку на предмет должностных нарушений. – Он оскалил желтые зубы, и его улыбка выглядела жутко.
– Пожалуйста, это ваше право, – спокойно ответила Сабина. – Мы расследуем…
Тут зазвонил сотовый Тимбольдта. Он прервал Сабину жестом и ответил на звонок. Сначала только слушал, затем задавал вопросы.
– Это точно? Да, конечно… Если хочешь, о’кей, с завтрашнего дня. Когда мы это узнаем? Хорошо… Конечно, я об этом позабочусь.
Сабина слышала металлический, искаженный голос его собеседника. Это был мужчина, звучание и тон напоминали Дитриха Хесса. Наконец Тимбольдт окончил разговор и убрал сотовый.
– Кто это был? – спросила она в лоб.
Тимбольдт не ответил.
– Что ему было нужно? – не отступалась она.
Тимбольдт лишь надменно покачал головой.
– Вас это не касается, коллега Немез!
– Я знаю, вам что-то известно!
– Не надо… – Тина схватила ее за руку, но Сабина вырвалась и сделала шаг к Тимбольдту.
Тот невозмутимо продолжал стоять перед кухонным окном.
– При всем уважении! Меня не покидает чувство, что Снейдер и вы знаете, кто может стоять за убийствами. И если я выясню, что вы покрываете убийцу, тогда… – В этот момент она пожалела, что потеряла самообладание. «Тогда я вам так надеру задницу, что больная жена будет вашей наименьшей проблемой», – додумала она фразу до конца.
Тимбольдт понизил голос до угрожающего полушепота и посмотрел на нее так, словно читал ее мысли.
– По-моему, вы забываетесь. И похоже, угрожаете мне?
– Я буду копать настолько глубоко, насколько будет необходимо, – ответила она. «Переверну все вверх дном, пока не покатятся головы тех, кто как-то связан с убийствами».
– Сабина! – крикнула Тина и уставилась в окно. – Смотрите!
Тимбольдт обернулся, и все вместе они взглянули на гараж. Через щели наружу валил дым.
17
– Проклятье, что это? – закричала Тина. – Ваш гараж горит!
– Это не пожар, – сказала Сабина.
Тимбольдт уже бросился было к двери, но Сабина его остановила.
– Вы идите к жене. А мы позаботимся об этом. Из дома можно попасть в гараж?
– Да, по этому коридору. Рядом с противопожарной дверью висит огнетушитель. – Тимбольдт оставил их в кухне, а сам помчался в прихожую и по лестнице наверх.
Сабина и Тина тоже побежали в прихожую, по темному коридору, мимо полок с какими-то продуктами, и оказались перед желтой противопожарной дверью.
Тина позвонила в службу спасения, вызвала скорую помощь и пожарных и назвала адрес Тимбольдта, пока Сабина дергала ручку, пытаясь открыть дверь. Заперто. Она огляделась. Ключа нигде не было. Тогда она присела и посмотрела в замочную скважину. Ключ торчал с другой стороны. Черт!
Сильно пахло выхлопными газами, за дверью слышался тихий рокот автомобильного двигателя.
Она вытащила пистолет из кобуры.
– Назад! – крикнула она и прицелилась в замок.
Тина, все еще говорившая по телефону, прижалась к стене за стеллажом с канистрами и масленками. Сабина выстрелила. Первая пуля с чавканьем отрикошетила в боковую стену. Следующие две вошли в дверь и разорвали цилиндр. Выстрелы были такие оглушительные, что у Сабины заложило уши.
Между тем Тина закончила говорить по телефону и сняла огнетушитель с крепления. Сабина отодвинула искореженную задвижку в сторону, открыла тяжелую дверь, и в лицо им тут же ударило зловонное облако выхлопных газов.
Весь гараж был в сером чаду. Сабина разглядела только стопу автопокрышек, за ними уже ничего не было видно. Она сделала глубокий вдох, закрыла нос и рот футболкой и вошла в гараж. Она убрала пистолет в кобуру, потому что здесь их уже никто не мог подстерегать – любой давно уже потерял бы сознание. Свободной рукой она разогнала дым и увидела машину. Нащупала дверь водителя и открыла ее. В лицо пахнуло жарой и едкими выхлопными газами. В салоне машины наверняка было больше сорока градусов. Сквозь дым она увидела, что на пассажирском месте кто-то сидит.
Одновременно краем глаза она заметила, как Тина распахнула единственное окно в гараже, побежала к гаражным воротам и начала искать открывающий механизм.
Кашляя и со слезящимися глазами, Сабина забралась в автомобиль и нащупала ключ зажигания. Двигатель работал на холостом ходу. Она нашла ключ и уже собиралась заглушить мотор, как увидела, что Тине удалось поднять ворота гаража.
– Осторожно! В сторону! – прохрипела Сабина, не раздумывая нажала на сцепление, включила заднюю передачу и выехала на машине на улицу.
Задев крылом несколько мусорных баков, рванула руль вправо, промчалась по лужайке и врезалась в минивэн Тимбольдта. Ее сильно тряхнуло. С треском выскочили фронтальные и боковые подушки безопасности. Прежде чем Сабина успела нажать на тормоз, она еще опрокинула почтовый ящик.
«Что за дерьмо!»
Сабина сжала подушки безопасности и открыла перекошенную дверь. Задыхаясь, начала ловить ртом свежий воздух. За пеленой слез она увидела, как Тимбольдт выбежал из гаража и бросился к машине.
Сабина посмотрела на пассажирское сиденье. И там подушки безопасности начали медленно опадать. Сейчас она могла разглядеть человека рядом с собой и увидела, что это женщина лет пятидесяти, пристегнутая, в ночной рубашке, с торчащими светлыми волосами и восковой смертельной бледностью на лице. Ее голова была наклонена к боковому стеклу.