– То есть никто из «Группы-6» не имел отношения к поджогу складов и дома Харди?
– Конечно нет. Мы не громилы и не поджигатели, тем более не убийцы детей. И все равно – хотя не нашли ни одного доказательства – слухи ходили еще несколько лет.
– А почему актам присвоили гриф конфиденциальности?
– Именно поэтому! Чтобы слухи наконец-то прекратились и дело больше не ворошили. К тому же нельзя было разглашать фамилии сотрудников, работавших под прикрытием.
– Но кто тогда поджег дом Харди?
– Русские или чеченцы? Албанцы или армяне? Он сам? – Айзнер пожал плечами. – Понятия не имею.
Или все-таки кто-то из «Группы-6»?
Сабина наморщила лоб. Похоже, это был главный вопрос во всей истории.
– То есть Харди сел в тюрьму, хотя дело так и не было расследовано до конца и стопроцентной уверенности не появилось?
– Можно и так сказать. До сих пор ходят слухи, что БКА как-то с этим связано. – Айзнер вздохнул. – Вот так надрываешься много лет, чтобы очистить улицы от наркотиков, получаешь новую идентичность, живешь под прикрытием, работаешь без выходных, всегда в боевой готовности, но в конечном счете все эти успехи ничего не значат. Работа мечты выглядит иначе. – Он задумчиво поднял взгляд на комод, на котором стояли рамки с фотографиями.
Сабина тоже посмотрела туда.
– Вы поэтому ушли со службы?
– Нет, не поэтому. Я из семьи полицейских; три поколения в уголовной полиции. У нас так просто не сдаются.
Сабина еще раз посмотрела на комод и внимательно изучила фотографии. На одном снимке Айзнер стоял рядом с пожилым полицейским в кепке и синей униформе.
– Я еще десять лет работал в другом отделе, – продолжил Айзнер, – но и там испытал разочарование. Вы еще молоды, но однажды и вы поймете: чем выше забираешься, тем больше нужно бороться с бюрократическими мельницами.
«Спасибо, этого я уже вдоволь натерпелась».
– Все это не приносит никакого удовлетворения, – пробормотал он. – В конце концов я основал собственную фирму.
Охранная компания, которая продает системы безопасности банкам, страховым агентствам и музеям, вспомнила Сабина. Прямо какой-то парадокс, что вор проник именно в его дом.
– Что такое? – спросил он.
– Ничего, – солгала она. «Что-то здесь не так!» До настоящего момента она еще верила, что нашла в Айзнере союзника, с которым сможет разобраться в этом запутанном деле. Но внезапно обнаружились совпадения, которых вообще-то не должно быть. «Такой, как Айзнер, знает, как обеспечивать безопасность домов и выводить из строя сигнализации». Она подумала о взломе загородного дома Дитриха Хесса. Во время разговора по телефону со службой безопасности выяснилось, что сигнализация в доме Хесса не была отключена, но все равно не сработала, хотя Сабина разбила стекло…
Неожиданно ее затошнило.
– Что с вами? – спросил Айзнер.
– Ничего. Все в порядке. – Она вытерла пот с лица. – Что искал Харди в вашем доме?
– Это уже было. Я не знаю.
Она вытащила пистолет из кобуры и направила на Айзнера.
Тот поднял руки.
– Что это значит?
– Вы были вчера вечером в доме Дитриха Хесса! – заявила она. – Это вы вывели из строя сигнализацию. – Внезапно у нее закружилась голова. Больше всего ей хотелось сейчас лечь, поднять ноги или чтобы ее стошнило. Это последствия сотрясения мозга?
Франк Айзнер поднялся.
– Сядьте! – приказала она ему.
Но Айзнер проигнорировал ее. В тот же момент раздалась полицейская сирена.
– А, наконец-то приехали коллеги. Давно пора.
– Отлично, тогда допрос можно… – начала она, но язык вдруг перестал ее слушаться. Проклятье! Она уставилась на кувшин с водой. – Вы подмешали мне что-то в воду?
Айзнер подошел к дивану, отодвинул в сторону подушку и достал кабельные стяжки, платок и широкую изоленту.
– К сожалению, мне придется отнести вас в подвал. – Он направился к ней с изолентой.
Сабина отодвинулась от него в другой угол дивана, хотела подняться, но ноги не слушались. Она упала на пол и на спине поползла от Айзнера, который стоял перед ней.
– Не двигаться!
– А то что?
Она направила на него пистолет и услышала, что полицейская сирена стала ближе и громче.
– Опустите оружие. Вещество, которое вы выпили с водой, парализует мускулатуру, вызывает мигрени, а сделай вы еще пару глотков, то, наверное, уже умерли бы от остановки дыхания и сердечной недостаточности.
– Отойдите на шаг назад! – приказала она ему.
Айзнер приблизился к ней с изолентой.
– Вы не решитесь выстрелить в меня.
Сабина оттянула затвор, патрон попал в камеру, и теперь оружие было заряжено и в боевой готовности.
– Я бы не стала рисковать на вашем месте.
– Я безоружен, а вы не уверены, есть ли у вас что-то против меня.
– Назад!
Полицейская сирена замолкла перед домом Айзнера. Сабина услышала хлопанье дверей.
Айзнер подходил к ней все ближе. Сабина прицелилась ему в плечо и нажала на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Ни звука, ни отдачи. Рефлективным движением она оттянула затвор, патрон выскочил, а другой автоматически скользнул в зарядную камеру. Сабина снова нажала на спусковой крючок, но опять ничего не произошло. «Проклятье!» Она ведь перепроверила магазин.
– Не думал, что вы действительно выстрелите, – сказал Айзнер и пнул ее в лицо.
Голова Сабины откинулась в сторону, и она ударилась виском о пол. Сразу почувствовала вкус крови во рту.
Айзнер нагнулся к ней и выхватил пистолет у нее из руки.
– Я вытащил пружину ударника.
Сабина хотела удержать оружие, но у нее не хватило сил. Она сплюнула кровь.
– Помогите!
Айзнер, холодно улыбаясь, тут же зажал ей рот рукой.
– Для «глока» даже не нужно специального инструмента – достаточно обычной отвертки. И это преподавали в БКА! – Он опустился на колени рядом с ней, сунул ей в рот платок и несколько раз обмотал голову изолентой. Так крепко, что клейкая лента стянула ей волосы, уши и щеки.
Сабина пыталась отбиваться, но уже не могла поднять ни руки, ни ноги. Неподвижно смотрела, как он связывал ей кабельными стяжками запястья и лодыжки.
В дверь позвонили.
– Полиция Лангена, мы получили сигнал тревоги из вашего дома.
– Я дома, все в порядке! – Айзнер взял ее пистолет, схватил Сабину за воротник и поволок за собой к лестнице, ведущей в подвал.
– Откройте дверь!
– Сейчас.
Он грубо потащил ее вниз по лестнице.
34
Удары о края ступеней она почти не почувствовала, потому что Айзнер очень энергично стащил ее в подвал. Очевидно, средство не только парализовало мышцы, но и повысило болевой порог.
Сабина с трудом дышала. Перед глазами все кружилось, но она заметила, что он притащил ее в комнату отдыха рядом с котельной и открыл дверь сауны.
Снова раздался звонок в дверь.
Айзнер с вызывающим страх спокойствием втащил ее в сауну, еще раз проверил кабельные стяжки и кляп, затем закрыл дверь. Сабина слышала, как он захлопнул сейф и придвинул стеллаж к стене. Потом пошел наверх.
Наступила абсолютная тишина!
Неожиданно она услышала тихий высокий звук. Сконцентрировавшись, Сабина поняла, что это сигнализация, которую она нашла в ведре. В воде под монтажной пеной сирена звучала так, словно у нее медленно садилась батарейка. Но прибор все равно продолжал квакать. Вообще-то любая сирена звучит максимум три минуты и затем отключается, но Айзнер, видимо, запрограммировал специальный режим, чтобы сирена включалась спустя какое-то время.
Сабину затошнило. Ее желудок бунтовал. Рвота поднялась по пищеводу к горлу. Сабина с трудом втягивала воздух через нос.
Только не паниковать!
Нельзя, чтобы содержимое желудка попало в нос или трахею, иначе она задохнется и умрет мучительной смертью. Сейчас нужно успокоиться. Сабина медленно досчитала до трех, затем сглотнула. Вкус был омерзительный, но она жадно вдохнула через нос и попыталась расслабить тело.
«Сохраняй спокойствие!» Что этот говнюк подсыпал ей? Должно быть, большая доза какого-то лекарства. Иначе она не могла объяснить свой паралич.
Когда Сабина снова смогла спокойно дышать и контролировать свой желудок, она попыталась пошевелить ногами. Нужно подать какой-нибудь знак – например, постучать, – пока полицейские стоят перед домом. Но ноги ее не слушались.
Тут она услышала голоса. Они в доме! Звуки доносились до нее в подвал через закрытую дверь. Она сконцентрировалась, пытаясь разобрать слова.
– А эта дверь?
Дверь открылась, и голоса стали громче.
– Она ведет в подвал, – ответил Айзнер.
– Мы можем его осмотреть?
– Конечно.
Полицейские спустились по лестнице.
– Мы должны проверить, что все в порядке.
– Без проблем, но я уже сказал вам, что устройство иногда подает ложные сигналы тревоги.
– Мы должны реагировать на каждый сигнал тихой тревоги.
– Конечно.
– А вы несете расходы за выезд группы.
– Я знаю. Сто десять евро. Эта чертова штука обошлась мне уже в целое состояние.
Сабина слышала, как Айзнер и полицейские – судя по шагам, их было двое – вошли в подвал.
«Эй, неужели вы не слышите сирену? Ведро должно стоять где-то поблизости».
В этот момент сигнализация замолкла.
«Нет!»
– Здесь котельная, там мастерская, чулан, кладовка и комната отдыха с сауной.
Мужчины вошли в комнату отдыха. Их ботинки заскрипели по плиточному полу.
– Мне тоже поступил сигнал тревоги, – объяснил Айзнер. – Я получил сообщение и сразу приехал сюда. Все оказалось в порядке. В очередной раз.
– Радуйтесь.
– Да, но мне пришлось ждать вашего появления целых двадцать пять минут. Почему так долго?
«Вот говнюк! Да ты еле успел и еще возмущаешься!» Сабина попыталась пошевелить ногой и коснуться носком деревянной стенки. Но у нее не получилось. Еще нет.
Мужчины прошагали через комнату.
– Незадолго до вашего сигнала тревоги мы получили два звонка. Автомобильная авария и ограбление банка, – оправдывался один из полицейских.