– Звучит заманчиво! – цинично сказала Нора. – Я никогда не жила в богатстве и привыкла потуже затягивать пояс – и, пока у меня не будет все так хреново, что придется вешаться тебе на шею, я попытаюсь вести порядочный образ жизни.
«О’кей, все ясно!»
Две дикие утки покружились над лужайкой, снизились и в конце концов опустились на воду.
Харди восхищенно наблюдал за птицами, которые стояли в мелком бассейне и чистили крылья, затем снова взглянул на Нору.
– Ты мне достаточно помогла, остальное я могу закончить сам. Ты просто должна мне доверять. Потерпеть еще пару дней.
– С удовольствием, но…
– Уедешь со мной за границу!
Нора посмотрела на него, словно не могла поверить в то, что он ей предложил.
– За границу? Ты с ума сошел? Куда?
– Этого я еще не могу сказать, но у меня есть план.
– Ах, план…
– Смотри… – Харди подумал, затем взял крестик Норы и повертел его между пальцев. – Ты веришь в Бога, а я верю в то, что меня ведет моя судьба.
– Какая чушь! – Она откинула его руку. – Я не знаю, куда ведет тебя твой бог судьбы, но, если он сохранит это направление, я предлагаю вам разделиться и пусть он идет дальше один.
– Нора, я…
– Что все это значит? Тайная передача в такси, секретные документы, преследование и побег! Все это не оживит Лиззи.
При упоминании имени Лиззи у Харди снова дернулось веко, и он болезненно скривился. «Чертовы головные боли!» Каждый раз, когда он думал о ней.
– Что с тобой?
– Голова болит, – пробурчал он.
Нора взяла свою бутылку, которая была все еще холодной, и приложила ему к виску.
– Лучше?
– Да. – Он закрыл глаза.
– Еще в детстве у тебя регулярно бывали головные боли, – сказала она.
– Правда? – Это было так давно, что он уже не помнил.
Он взял ладонь Норы и прижался головой к ее руке и прохладной бутылке. Потом взглянул на нее и понизил голос:
– В ходе следствия у меня диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство. Разумеется, экспертиза была фальсифицирована.
Нора хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.
– На самом деле у моих головных болей другая причина, – продолжил он. – После того как охранники избили меня после одной из проверок камеры, мне сделали МРТ головного мозга. И во время исследования обнаружили уплотнение в одном месте. Опухоль.
Харди почувствовал, как она вздрогнула.
– Опухоль доброкачественная, – успокоил он ее. – Хотя иногда доставляет адские боли, но операция была пока не нужна. – Он взял другую ее руку, обхватил указательный палец и подвел к своему правому глазу. – Она находится прямо за ним.
– Харди, я…
– Она давит на нервы, но без операции мне осталось предположительно еще десять лет – и я хочу провести их с тобой.
Нора высвободилась из его рук, убрала бутылку и отодвинулась чуть дальше.
– Фух, для меня это слишком.
– Я хочу уехать отсюда, бросить все, начать заново и провести свой следующий день рождения на пляже с «Куба либре» в руке. С тобой.
– Я умею читать по губам только по-немецки.
– С тобой! – повторил он.
Нора встала.
– Я должна идти.
Он тоже поднялся.
– Через несколько дней я разделаюсь со всем этим дерьмом. Обещаю! Подумай спокойно о том, хочешь ли ты остаться здесь, в этом жутком месте, с ужасным арендодателем и своей работой в «Панде».
– Моя жизнь состоит не только из того, что ты перечислил. Здесь у меня мама, друзья, домашнее животное, встречи, хобби, интересы и обязанности. Все твое имущество помещается в одной спортивной сумке, и уже сегодня вечером ты можешь сбежать в Грецию, если захочешь. – Она подчеркивала свою пылкую речь жестами.
– Я скорее думал об Уругвае.
– Почему? Потому что у них с Германией нет соглашения о взаимной выдаче преступников? – Нора неожиданно рассмеялась и выглядела при этом восхитительно, как раньше. Потом взглянула на него с упреком. – Ты бы себя видел, – сказала она и провела рукой по его одежде. – Ты это носишь с освобождения?
Харди растерянно посмотрел на нее.
– Извини, но у меня не было времени одеться у Гуччи и Армани.
– Рядом с мотелем есть торговый центр. Купи себе что-нибудь!
– Это не к спеху.
– Нет. – Нора приблизилась к нему, и в первый момент Харди подумал, что она хочет обнять его и поцеловать.
Харди собрался притянуть Нору к себе, но она с силой оттолкнула его. Он споткнулся, потерял равновесие, замахал руками и упал на спину в бассейн. Дикие утки с кряканьем поднялись в воздух и улетели. В этом месте глубина бассейна была всего полметра, и Харди сидел по плечи в воде. «Как в старые времена», – подумал он и вспомнил крытый бассейн, где Нора пихала его в воду, когда он ее злил.
Вытерев лицо, Харди увидел, что Нора идет к садовым воротам.
– Дрянь! – крикнул он ей вслед, хотя знал, что она его не слышит.
Прежде чем скрыться за воротами, Нора еще раз обернулась.
– Купи себе пару модных рубашек и брюк, когда обсохнешь!
44
– Уже когда-нибудь сдавал кровь через нос? – закричал Кржистоф, но не стал дожидаться ответа.
Антуан Томашевски полетел через гостиную и ударился о шкаф. Вазы, книги и подсвечники посыпались на пол, погребая под собой хозяина. Со стоном он попытался высвободиться из-под них и подняться, но над ним уже встал Кржистоф, схватил его за ворот рубашки и поволок через гостиную на террасу.
– Когда я закончу с тобой, даже Гуглу не удастся тебя найти! – прокричал Кржистоф, притащил хозяина дома к краю бассейна, схватил за шею и опустил голову под воду.
Снейдер посмотрел на наручные часы.
Без тренировки глотательный рефлекс включается через сорок секунд. Но это необязательно…
– Сколько ты еще собираешься ждать? – спросил Кржистоф.
Снейдер снова взглянул на часы. Два часа дня. Он быстро отогнал от себя видение. Заходить так далеко ему не хотелось. Они с Кржистофом стояли перед дверью Антуана Томашевски и ждали, когда им откроют.
– Его нет дома, – пробурчал Кржистоф.
– Он дома! – Снейдер еще раз позвонил в дверь.
– Почему ты так уверен?
– Я знаю весь этот клан. Отто наверняка позвонил ему и предупредил, что мы придем. Если до звонка Томашевски и не было дома, то после он наверняка вернулся, хотя бы для того, чтобы помешать нам силой проникнуть в особняк. – Снейдер нажал большим пальцем на кнопку звонка и больше не отпускал ее.
Через минуту дверь открылась. В дверном проеме стоял Томашевски. На нем была белая рубашка, светлые льняные брюки и элегантные яхтенные туфли.
– Ну все, хватит уже!
Снейдер убрал палец с кнопки звонка.
– Полагаю, вы знаете, кто мы.
– Мартен Снейдер, – сказал Томашевски. – Я всегда представлял вас ниже ростом.
Мартен не стал исправлять свое имя. Не в этот раз! А поднял три пальца.
– Я буду краток. У вас есть три варианта. Первый: вы достаете оружие и требуете, чтобы мы исчезли, чего мы не сделаем, потому что сами вооружены. К тому же я вижу, что пистолета у вас нет. – Он приподнял пиджак, чтобы Томашевски смог увидеть его кобуру.
Томашевски бросил на нее взгляд. Затем раздраженно посмотрел на Кржистофа.
– А дальше?
– Второй, – сказал Снейдер. – Мой коллега протащит вас через весь дом, вытрет вами пол, сломает несколько пальцев, приволочет к бассейну и будет удерживать под водой, пока вас не вывернет наизнанку. Но, честно говоря, я испытываю отвращение к такому способу коммуникации.
– У нас нет бассейна, – заявил Томашевски.
Снейдер посмотрел за угол дома, где рядом с сушилкой для белья с полотенцами стояла картонная коробка.
– Тогда, значит, те хлорные таблетки для посудомоечной машины, а испорченный надувной матрас на лужайке для ванны?
Томашевски прищурился.
– А третий вариант?
– Третий, – сказал Снейдер. – Мы можем отказаться от всего этого, если вы ответите на мой вопрос.
Томашевски сглотнул.
– Какой?
Вместо ответа, Снейдер достал из пиджака кошелек. Краем глаза он заметил, как Кржистоф разочарованно опустил плечи. «Не переживай, это лишь начало. Ты еще успеешь оторваться!»
Он открыл отделение для мелочи, вытащил жучок сломанным микрофоном вперед и, зажав между пальцами, поднял вверх. Молча кивнул на него.
Томашевски немного помедлил, затем сообразил и тоже кивнул. Быстро указал рукой на лампу, которая висела над его головой в прихожей, и приложил палец к губам.
Снейдер понял.
– Мы ищем Томаса Хардковски. Вы контактировали с ним в последние девять дней?
– Нет, я не видел его уже много лет.
– Хорошо, спасибо, если он даст о себе знать, позвоните мне, вот моя визитка. – Вместо того чтобы передать визитную карточку, Снейдер сунул жучок обратно в кошелек и убрал его в карман пиджака. – До свидания.
– До свидания. – Томашевски отступил в прихожую, освобождая место.
Снейдер тихо последовал за ним. Кржистоф наморщил лоб, словно у него появилось множество вопросов, но, прежде чем он успел что-либо сказать, Снейдер подал ему знак вести себя тихо. Наконец и Кржистоф понял тактику Снейдера и так же бесшумно вошел в дом, после чего Томашевски закрыл дверь и запер ее на замок.
Они тихо проследовали через прихожую и гостиную и вышли на террасу. В саду, разумеется, имелся бассейн. Пять метров шириной и около десяти длиной. Идеально для плавания, чем Томашевски, похоже, регулярно и занимался, потому что производил впечатление человека в отличной физической форме.
Снейдер и Кржистоф последовали за ним по дорожке из природного камня через лужайку к павильону, который находился в тени огромной ели. На столе стояли стаканы и кувшин с водой и цветками бузины. Снейдер и Томашевски сели на стулья, но Кржистоф остался стоять, оперся скрещенными руками на деревянную балюстраду и обвел взглядом сад. За высокими туями, которые окружали участок по периметру, сад снаружи не был виден.
Томашевски включил МР3-плеер, который висел на звуковой колонке. В следующий момент зазвучал голос Дина Мартина. King of the Road