кошелька двадцать копеек.
– Вот, возьмите, купите себе булку, – протягивая монетку Зюзе, произнесла она.
– Денежка! – радости Зюзи не было конца. – Денежка. У Гоши денежка!
Расчувствовавшись, женщина извлекла из кошелька еще одну монетку и вложила Зюзе в ладонь. Затем поспешно убрала кошелек и быстрым шагом направилась к гастроному. Зюзя ее не останавливал. Первый улов его вполне устроил. На сорок заработанных копеек он мог вполне сносно перекусить, прежде чем продолжить обирать простофиль. Зюзя нырнул в подземный переход, собираясь посетить ту самую булочную, которую он показывал женщине. Ему вполне хватит денег на булку и пакет молока. Для начала сойдет, а там видно будет. Зюзя продвигался в потоке горожан, мечтая поскорее оказаться в булочной и вдыхать легкими теплый запах сдобы, а не вонь выхлопных газов от общественного транспорта, когда позади его кто-то окликнул:
– Зюзин?
Гоша чуть замедлил шаг, но оглядываться не спешил. В городе мало кто называл его по фамилии, и те, кто так поступал, не входили в число его друзей-приятелей. Как правило, такое обращение не сулило Зюзе ничего хорошего, но врожденное любопытство не позволяло совсем проигнорировать возглас. Пока Зюзя раздумывал, позади него послышались быстрые шаги, обратившийся к нему человек перешел на бег. Не удержавшись, Зюзя оглянулся. Через переход, расталкивая прохожих, к нему мчался мужчина в милицейской форме. Не раздумывая, Зюзя бросился бежать прочь. Он мчался так быстро, как только позволяли ему физические способности, но они явно уступали отличной физической форме молодого милиционера.
– Зюзин, стой! – кричал на ходу милиционер, но Зюзя не останавливался.
Прохожие начали оборачиваться, кое-кто попытался задержать Зюзю, поняв, что за ним гонится милиционер. Ловко увернувшись от парочки студентов, Зюзя выскочил из подземного перехода и бросился в подворотню. Милиционер не отставал. Забежав в незнакомый двор, Зюзя промчался мимо детской площадки, обогнул трансформаторную будку и нырнул в высокий кустарник, высаженный вдоль двухметрового забора. Это решение оказалось для него роковым. Гуляющие на площадке мамаши тут же указали милиционеру, куда направился Зюзя. Через несколько минут его преследователь стоял напротив кустарника и шумно дышал.
– Выходи, Зюзин, я тебя вижу, – отдышавшись, заявил милиционер. – Сам видишь, деваться тебе некуда. Позади забор, который ты вряд ли перепрыгнешь, вокруг кусты, а впереди только я.
Зюзя затаился, надеясь, что на самом деле не виден преследователю и он всего лишь хочет этим заявлением выманить его из укрытия. Но надеялся он напрасно. Несмотря на то что на дворе стоял август и листья на кустах вовсю зеленели, все же они были не настолько густыми, чтобы полностью скрыть под собой худощавого Зюзина. Милиционер не стал обходить преграду, а, вздохнув, полез напролом. Теперь Зюзе и правда некуда было деваться. Сжавшись в комок, он зажмурил глаза, ожидая того момента, когда преследователь окажется над ним.
– Чего глаза щуришь? Думаешь, как в детстве, закрыл глаза ладошками и уже спрятался? – хохотнул милиционер. – Поднимайся, Зюзин, игра окончена, я тебя нашел.
Зюзин открыл глаза, но подниматься не спешил.
– Я тут ни при чем! – выпалил он. – Чего вы вечно ко мне цепляетесь? Я ничего не делал, и вообще, меня там не было! Хоть у кого спросите!
– Где ты не был и чего не делал? – Милиционер утомленно закатил глаза. – Тебя еще ни в чем не обвинили, а ты уже тысячу отговорок придумал. Ох, Зюзин, и когда ты только за ум возьмешься! Поднимайся, прокатимся.
– Никуда я не пойду. Раз ничего не делал, значит, не обязан с вами идти, – стоял на своем Зюзя.
– Если ничего не делал и нигде не был, зачем тогда убегал?
– Испугался. Вы ведь сначала хватаете, а потом разбираться начинаете, – заявил Зюзя. – А я есть хотел. В булочную шел, между прочим.
– Булочная – это хорошо, – похвалил милиционер. – А расскажи-ка мне, Зюзин, где ты деньги на булочную взял?
– Я их не крал! Она сама мне их всучила. Вот ведь паскуда, сама дала, а потом милицию натравила. – Зюзя остервенело сплюнул, выражая свое презрение к подлой женщине.
– Вот оно, значит, как! Снова за свое принялся? Людей обманываешь, деньги у них выманиваешь?
– Да какие это деньги, гражданин начальник? Сорок копеечек всего. – Зюзя нервно сглотнул. – Я бы и не стал их брать, если бы жрать так не хотелось. Помилуй, начальник, на прокорм ведь!
– Чтобы было на что еду покупать, нужно работать, Зюзин, – назидательно произнес милиционер. – А ты работать не хочешь.
– Я пойду, – заявил Зюзин. – Вот сегодня же пойду и устроюсь на работу. На хлебокомбинат, грузчиком. Достойное занятие, как думаете, гражданин начальник? Буду хлебушком город снабжать.
– Пойдешь, Зюзин, непременно пойдешь. – Милиционер ухватил Зюзю за ворот кофточки и начал тянуть из кустов. – А пока пройдемся до отделения, характеристику на новое место работы тебе выправим.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, Зюзя поднялся и покорно заковылял за милиционером. Сержант Нырков, задержавший Зюзю, работал участковым милиционером в Тверском районе Москвы всего несколько месяцев и сейчас, строго говоря, находился не на службе. Два дня назад он потянул связки на правой руке, пытаясь разнять не в меру разбушевавшуюся супружескую пару, и штатный доктор отстранил его от службы до тех пор, пока рука не придет в норму. Но дома Нырков изнывал от скуки, поэтому каждый день к восьми утра приходил в отдел, послушать новости и «напитаться» рабочим духом. Сегодняшнее утро не стало исключением. Пошатавшись по отделу, Нырков пару часов изучал старые дела, так как в душе мечтал о работе оперативника и был рад любой возможности научиться чему-то новому.
В половине одиннадцатого он собрался идти домой и, проходя через дежурную часть, услышал, как дежурный записывает ориентировку к розыску. Остановившись у «вертушки», Нырков прислушался. Речь шла о мелком воришке по кличке Зюзя-попрошайка. Гошу Зюзина Нырков знал лично, считал его мелкой сошкой и потому удивился, отчего вдруг к нему возник повышенный интерес. Дождавшись, когда дежурный освободится, он поинтересовался, кто передал ориентировку на Зюзю и в связи с какой провинностью. От дежурного он получил исчерпывающую информацию, которая подогрела его интерес. Гошей заинтересовались в связи с убийством оперативники из Краснопресненского района. Нырков удивился еще сильнее: Зюзя – и вдруг убийство?
Размышляя над этим странным обстоятельством, Нырков пошел домой, и надо же было такому случиться, что именно он встретил Зюзю в переходе у центрального гастронома. Долго раздумывать времени не было, поэтому он решил попытаться задержать Зюзина. Когда попытка увенчалась успехом, он не стал звонить в свой родной отдел, а повез задержанного прямиком в Краснопресненский РУВД. Втайне он надеялся, что тамошние оперативники оценят проявленную им бдительность и позволят помочь в текущем расследовании, в чем бы оно ни заключалось.
Но, прибыв в РУВД по Краснопресненскому району, он с досадой узнал, что старшего оперуполномоченного Савина, ведущего дело, для которого понадобился Гоша Зюзин, на месте нет.
– Не подскажете, скоро он будет? – без особой надежды поинтересовался Нырков, пока дежурный оформлял Зюзю.
– Он сейчас в фотоателье в квартале отсюда, – ответил дежурный. – Ведет опрос свидетелей. Если есть желание, можешь заглянуть туда, заодно и про Зюзина сообщишь. Тогда и мне звонить не придется.
– Говорите адрес, я обязательно зайду, – обрадовался Нырков.
Дежурный продиктовал адрес фотоателье и продолжил оформлять задержанного, но Нырков не стал дожидаться окончания процедуры. Поблагодарив дежурного за помощь, он выбежал из здания.
– Только обязательно найди его, – крикнул вдогонку дежурный.
– Непременно найду, – пообещал Нырков.
Ателье он отыскал легко, подергал входную дверь, та оказалась незапертой, и он вошел внутрь. Попал в небольшой холл, три на три метра с высокой стойкой, отгораживающей место для ожидания от остальных помещений. За стойкой сидела грузная женщина лет сорока и лузгала семечки.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Нырков, – участковый уполномоченный старшина Нырков. Подскажите, где мне найти капитана Савина?
– Еще один? – Женщина сплюнула подсолнечную шелуху в кулак. – Только от работы отвлекают! Теперь план не сделаем, прощай премия.
– Гражданка, я бы попросил вас проявить уважение к представителю закона и выполнить свой гражданский долг! – Нырков повысил голос. Несмотря на небольшой опыт работы, он знал, что с дамами подобного склада характера необходимо сразу проявить твердость, а еще лучше намекнуть на свой «высокий» статус, и тогда они сделают все, как полагается. – Проводите меня к капитану!
Грузная женщина тут же позабыла о семечках: быстро оглядевшись по сторонам (не слышал ли кто из коллег, как молодой участковый обвинял ее в гражданской несознательности), она натянула на лицо дежурную улыбку и произнесла елейным голосом:
– Ваши товарищи в главном съемочном зале. По коридору налево. Проводить или сами найдете?
– Сам найду. – Нырков наградил женщину строгим взглядом.
Он прошел за стойку и скрылся в дверном проеме, на который указала женщина. В узкий коридор выходило несколько дверей. Крайняя дверь оказалась открыта, и Нырков заглянул в комнату. Здесь собралось около десятка мужчин и женщин. Они негромко переговаривались между собой. Нырков перешел к следующей комнате. Из-за двери доносились голоса, и он невольно прислушался. Разговор вели двое, но разобрать слова было невозможно. Нырков поднял руку и постучал в дверь. Разговор прекратился, и он услышал торопливые шаги. Дверь открыл высокий брюнет.
– В чем дело? – окинув Ныркова внимательным взглядом, спросил брюнет.
– Здравия желаю, – признав в брюнете блюстителя порядка, поприветствовал Нырков. – Участковый уполномоченный старшина Нырков. Я ищу капитана Савина, дежурный в отделе сказал, что я найду его здесь.