– Что на этот раз? – Пуляевский начал раздражаться.
– Вы сказали, путевка двенадцать дней, – задумчиво повторил Савин.
– И что в этом странного? Что не двадцать один? Так учебный год начался, не хотел, чтобы дети слишком много пропустили занятий.
– Дело не в этом. – Савин поднял взгляд на Пуляевского. – Просто ваша жена сказала, что вы пробыли в санатории неделю. Сказала, что произошло это впервые за много лет.
– Неделя, десять дней, двенадцать – какая разница? Ну, перепутал. Теперь вспомнил, что мы выехали позже, а вернулись чуть раньше. В любом случае дата, которая интересует вас, в эти рамки попадает с запасом.
– Хорошо, хорошо, не стоит кипятиться. – Савин примиряюще улыбнулся и тут же огорошил Пуляевского новым вопросом: – Тогда скажите, где вы провели ночь с воскресенья на понедельник? Я имею в виду прошедшее воскресенье.
– А это вам зачем? Вы будете проверять каждый день жизни всех владельцев дачных участков в поселке? Или особое внимание привлекла только моя персона?
– Отвечайте на вопрос, – тон Савина резко изменился, что не ускользнуло от внимания Пуляевского.
– Я был дома, – чуть более спокойным тоном произнес он.
– Один?
– С женой. Еще у нас ночевала Алевтина Северова. Это знакомая жены, она иногда помогает ей по хозяйству.
– Где я могу ее найти? – Савину показалось, что Пуляевский снова занервничал.
– Зачем она вам?
– Чтобы подтвердила ваши слова. Или вы боитесь, что она этого не сделает?
– Ничего я не боюсь. Просто у меня нет ее адреса. Вам лучше спросить у жены. – Пуляевский обессиленно опустился в кресло. – Еще вопросы будут?
– Возможно, но не сейчас. – Савин закрыл блокнот. – Как долго будет отдыхать ваша жена?
– Откуда мне знать? Как выспится, вероятно, – пожал плечами Пуляевский.
– Ну что ж, дадим ей немного времени. – Савин взглянул на часы. – Сейчас без четверти одиннадцать. Думаю, к двенадцати часам Эмма проснется. В любом случае ей необходимо поесть, верно? Вот к двенадцати и подойдем.
Убрав блокнот в карман, Савин развернулся и зашагал к калитке, махнул рукой Ныркову и вышел на улицу. Он услышал, как щелкнул засов – хозяин побеспокоился о том, чтобы обезопасить себя от внезапного визита милиции.
К продуктовому магазину они подошли почти одновременно со старшим лейтенантом Якубенко. Старлей доложил о результатах беседы с Майковым и вынес вердикт:
– Я уверен, капитан, что Майков на роль убийцы Ярыгиной и Манюхова не подходит.
– Думаю, ты прав. А вот про Пуляевских я того же сказать не могу. Несмотря на уверенность Александры Ивановны, их поведение мне кажется подозрительным. – Савин вкратце передал содержание разговора с Пуляевским, после чего принялся размышлять вслух: – Ситуация складывается не в их пользу. Почему Эмма сказала, что не знает девушку? И почему ничего не сказала мужу о нашем разговоре? И потом эта путаница с датами. Жена утверждает, что он провел в санатории в Сочи всего семь дней, он же заявил, что был там дольше. Еще странно то, что именно в тот год, когда убили Ярыгину, муж за много лет впервые пробыл на отдыхе так долго.
– Думаешь, он готовил себе алиби? – догадался Якубенко. – Но ведь это легко проверить.
– Легко было год назад, – поправил его Савин. – Теперь же дело обстоит намного сложнее. Запрос в авиакомпанию мы, конечно, отправим, но ответа придется ждать несколько дней. Связаться с санаторием «Большевик» тоже несложно, но вряд ли они вспомнят, действительно ли вся семья заселилась к ним в один день. Если путевку выписывали на четыре места, то и регистрировали сразу четыре. По горячим следам можно было отыскать работников санатория, которые сказали бы точно, в каком составе прибыла семья Пуляевских. Сейчас же мы вряд ли это узнаем, тем более быстро.
– Пусть об этом голова у следователя болит, – высказался Якубенко. – Наше дело определить, были ли Пуляевские знакомы с Ярыгиной. Мы знаем, что здесь в их доме она не появлялась, значит, нужно опросить городских соседей Пуляевских. Если найдем хоть одного свидетеля, который подтвердит, что видел девушку, дело в шляпе.
– Все это слишком долго, – нетерпеливо отмахнулся Савин. – Если Пуляевский виновен, ждать он не будет.
– Думаешь, пустится в бега?
– Надеюсь, что нет, Саня, иначе искать нам его по всему Советскому Союзу.
– Так что ты предлагаешь, Роман?
– Катька-бобылка говорила, что дважды в неделю к Пуляевским приходит Егор Ганичкин, помогает облагораживать зеленые насаждения участка. Он проживает через две улицы от Пуляевских, я был у них два дня назад. Девушку старик не признал, а фотографию Манюхова я не показывал. Что, если он помнит, был ли Пуляевский на даче в промежутке с девятого по одиннадцатое сентября? Нужно сходить к нему. Если его показания подтвердят слова Пуляевского, придется действовать долгим путем. Если же Ганичкин вспомнит, что Пуляевский был в поселке, мы сможем начать действовать немедленно.
– Хорошая идея, Роман, – похвалил Якубенко. – Заодно попробуем выяснить, чем он занимался в воскресенье. Ну что, погнали?
– Только сначала свяжусь с отделом. Попрошу дежурного послать запрос в санаторий и в «Аэрофлот». Еще попытаюсь связаться с майором Кошловым, взять разрешение на наблюдение за Пуляевским и его женой. Не хочу давать им ни одного шанса улизнуть. – Савин повернулся к Митричу: – Поехали на почту, Митрич, телефон в поселке только там.
Добравшись до почтового отделения, Савин оставил группу в машине, сам же вошел в здание. Он показал работнице удостоверение и попросил разрешения воспользоваться телефонным аппаратом. В отделе в этот день дежурил Габиулин. Из-за своей полноты он казался ленивым и не слишком сообразительным, но на деле мозг его работал как надо, и Савин знал, что на него всегда можно положиться. Когда дежурный снял трубку, Савин представился и объяснил суть проблемы.
– Не хочу терять время, – объяснил он. – Можешь составить запросы и передать их телефонограммой?
– Не вопрос, все сделаю, – пообещал Габиулин. – Майору докладывать?
– А что, майор Кошлов в управлении? – удивился Савин.
– Приехал час назад, – подтвердил Габиулин. – Соединить?
– Давай, – согласился Савин.
– Тут для тебя сообщение. – Савин услышал, как Габиулин зашуршал бумагами. – Черт, куда оно запропастилось?
– Это может подождать? – бросив взгляд на часы, спросил Савин.
– По-моему, что-то срочное, – ответил Габиулин, продолжая шуршать бумагами.
– Переведи меня на майора, а после я тебе перезвоню. Как раз будет время отыскать нужный листок, – предложил Савин.
– Добро, – согласился Габиулин, и Савин услышал, как тот нажимает клавиши селектора.
Спустя пару секунд он услышал бодрое «слушаю» майора Кошлова. Выслушав доклад капитана, майор на удивление легко согласился с его доводами и пообещал в течение двух часов прислать в поселок группу для наружного наблюдения. Отключив связь с майором, Савин вновь набрал номер телефона дежурной части. Габиулин уже ждал его звонка.
– Нашел, – радостно объявил он. – Тебе звонили из районной больницы. Георгий Зюзин просил срочно приехать. Сказал, у него есть важная информация по делу, которое ты сейчас расследуешь.
– Зюзин? Вот это новость! – воскликнул Савин, еще не поняв, радоваться ли известию или нет. – О чем конкретно речь, не сказал?
– Нет, только подчеркнул, что это очень срочно.
– Спасибо, я приму к сведению, – пообещал Савин. – Не забудь про запросы.
– Уже сделано, – отчитался Габиулин и повесил трубку.
Савин вышел из здания почтового отделения и подошел к машине.
– Планы меняются, – сообщил он товарищам и пересказал разговор с Кошловым и Габиулиным. – Я попросил, чтобы опергруппа ожидала нас у почтового отделения. Саня, тебе придется вернуться в Москву. Зюзя что-то вспомнил, нужно взять у него показания. Надеюсь, он связался с отделом не от скуки.
– Почему обязательно сейчас? Сходим к Ганичкину, послушаем, что он скажет, а потом решим, – предложил Якубенко, которому не хотелось пропустить что-то важное.
– Нет, встреча с Ганичкиным может ничего и не дать, – возразил Савин, – а сведения Зюзи, напротив, могут оказаться полезными. Я вызвал группу наружного наблюдения, не хотелось бы держать их здесь понапрасну, если вдруг Зюзин вспомнил что-то, что докажет непричастность Пуляевских к преступлениям.
– Ты сказал, что «наружка» прибудет только через два часа. За это время мы все успеем: и Ганичкина опросить, и к Зюзину смотаться, – настаивал Якубенко. – Если уж это так важно, можем отправить Ныркова, он с Зюзей поговорит.
– С Нырковым Зюзя говорить не станет, – снова возразил Савин. – Нет, Саня, ехать придется тебе, и не через два часа, а сейчас. Бери машину, а мы с Нырковым пешочком прогуляемся.
Не дожидаясь дальнейших возражений, Савин подал знак старшине Ныркову и направился к дому Ганичкиных. Позади он слышал ворчание старлея, но решения своего не изменил. Он успел дойти до поворота, когда услышал, как завелся двигатель, и машина тронулась с места. «Ничего, решение это верное, – мысленно убеждал себя Савин. – Здесь мы и с Нырковым справимся». Но в душе уверенности не было. С Якубенко ему было бы спокойнее, он привык полагаться на него в любой ситуации, а чутье подсказывало, что ситуация с Пуляевским может оказаться непростой.
Егора Ганичкина они нашли на участке, старик корчевал старый кустарник. Кое-как обтерев руки о штаны, он предложил оперативникам присесть на скамейку в дальней части сада.
– Передышка мне не помешает. – Он с удовольствием устроился на старом пне напротив Савина. – Возраст дает о себе знать. Раньше я десять часов кряду мог хоть лопатой, хоть ломом махать, а теперь пара часов работы из меня дух выбивает.
– Вот и отдохнете, пока мы беседуем, – начал Савин. – Нелегко вам приходится, и у себя в огороде трудитесь, и у Пуляевских. Вы ведь бываете у них, верно?
– А как же! Дважды в неделю прихожу. В среду и в воскресенье, – подтвердил Ганичкин. – Сами они руками трудиться не привыкли, особенно барышня. Хлипкая она, спасу нет. Сама ничего не делает, а с других три шкуры дерет. Только попробуй ей не угодить, тут же визг поднимет.