– Это вы про Эмму? – догадался Савин.
– А то про кого же? Приезжает на пару дней, и сразу в ругань. То розы у нее не так пышно цветут, то в палисаднике сорняк. А как не быть сорняку, если растет за милую душу? – Старик сел на своего любимого конька и принялся перечислять все недостатки требовательной хозяйки. – Когда я ей про удобрения говорю, что, мол, навоз под розы сыпать надо, чтобы цвели пышно, она нос воротит. Незачем, говорит, мой участок в коровник превращать. Да какая ей разница, если она за весь сезон дней двадцать от силы на даче бывает?
– Скажите, ее муж тоже редко приезжает? – сумел вклинить Савин вопрос в жалобы старика.
– Нет, он частенько наведывается. Можно сказать, почти живет здесь. – Старик потер слезящиеся глаза. – Правда, в прошлом году мало бывал. Работы много, говорит, не до отдыха.
– Вот как? Только в прошлом году? – переспросил капитан.
– Ну да. Что-то там на заводе не заладилось, и он с конца июля и до середины сентября только набегами бывал. Приедет на ночь и обратно, а то и вовсе на несколько дней. Потом, видно, проблему заводскую решил, вот уж оттянулся. До середины октября здесь жил, пока девку на пляже не нашли.
– Так он в сентябре в санаторий с семьей ездил, вот вам и показалось, что его долго не было, – осторожно напомнил Савин.
– Это я помню, сам ему вещи помогал собирать, – закивал старик. – Барышня-то его себе вещи собрала и укатила, а ему самому пришлось со своим гардеробом разбираться.
– Разве они не вместе уезжали?
– По отдельности. Сперва барышня, а через пару дней и он засобирался. Даже в город не стал заезжать, то, что на даче из одежды было, в дорожную сумку покидал и поехал. А мне велел за домом присматривать.
– Значит, он вас специально вызвал, чтобы распоряжения отдать?
Савин пытался построить разговор так, чтобы можно было, не привлекая внимания старика, спросить о дате отъезда. Несколько раз он бросал настороженный взгляд на старшину, но тот, памятуя о прошлых оплошностях, в разговор не вмешивался.
– Зачем специально? Воскресенье было, я работать пришел. Барышня в среду укатила, ей еще сумки в городе нужно было собрать. Среда у меня рабочая, так она мне всю плешь проела, чтобы я за ее ненаглядным присматривал. И чего ради надрывалась, если ему всего три дня без нее тут жить оставалось?
– Значит, она уехала шестого, а он десятого сентября? – быстро подсчитал Савин. – Вы в этом уверены?
– Чисел я не запомнил, на кой они мне, а вот дни недели точно, – подтвердил старик. – В воскресенье я рано пришел, еще пяти не было, а хозяин уже сумки в машину складывал. Я хоть и старик, а помог ему, расставил сумки в багажнике, закрепил как положено. Все чин чином.
– У Пуляевских есть личный автомобиль? – Савин бросил быстрый взгляд на часы. Стрелки показывали двадцать минут двенадцатого.
– А как же! Красивая машина, почти новая, «Волга» ГАЗ-21, тысяча девятьсот семидесятого года выпуска. – Было видно, что старику машина очень нравится. – Летает как ласточка! Хозяин с нее пылинки сдувает, а хозяйке не нравится. Говорит, что прежняя машина была лучше. Брехня! Простой москвичонок, кому он интересен?
– Что ж, не будем больше отвлекать вас от дела. – Савин поспешно поднялся со скамьи. – Спасибо за помощь, дед Егор.
– А вы зачем приходили-то? – Старик поднялся следом за Савиным. – Вопросы-то свои забыли задать?
– Ничего, в другой раз придем, – заверил Савин и поспешил к калитке. Старик стоял и смотрел ему вслед, вид у него при этом был озадаченный.
Выйдя за калитку, Савин обратился к Ныркову:
– Слышал, что сказал старик? Получается, Пуляевский нам солгал. Значит, не обмануло меня чутье, Нырков!
– Что делать будем, товарищ капитан? – После разговора с Ганичкиным Нырков, как и его старший товарищ, пребывал в возбуждении.
– Пойдем к Пуляевским, – решительно заявил Савин. – Откладывать нельзя. Возможно, он не стал нас дожидаться и уже едет на своей «Волге» в Москву. Поступим так: я войду, а ты останешься на улице, пусть думает, что на этот раз я один.
– А если он решит бежать? Что тогда делать будем, товарищ капитан?
– Действуем по обстоятельствам. Под машину, конечно, бросаться не стоит, но, если будет такая возможность, попытайся его остановить, – проинструктировал Савин. – Но я все же надеюсь, что нам повезет и ни за кем гнаться не придется.
До дома Пуляевских они почти бежали. Только оказавшись у калитки, Савин остановился и отдышался. Заглянув в просвет между забором и калиткой, он увидел, что двор пуст, а у крыльца на подъездной дороге стоит автомобиль «Волга». Подергав калитку, Савин понял, что та заперта, зато ворота оказались не на запоре. Приоткрыв один створ, Савин прошел внутрь.
– Жди здесь, – приказал он Ныркову.
Увидев, что дверь в дом нараспашку, Савин осторожно поднялся на крыльцо, заглянул внутрь и увидел Пуляевского. В строгом классическом костюме, в белоснежной рубашке с запонками из черного оникса и дорогих лаковых туфлях он выглядел представительно. Пуляевский стоял у стола, на котором лежала дорожная сумка, и пытался что-то втиснуть в узкое отделение. Он был так увлечен занятием, что не заметил Савина. Справившись с задачей, он начал застегивать ремни. Одну застежку заело, Пуляевский дернул сильнее и прищемил палец.
– Проклятье! – громко выругался он. – Да закроешься ты, наконец!
– Вам помочь? – невинным голосом спросил Савин, приблизившись к Пуляевскому.
От неожиданности Пуляевский подпрыгнул на месте и оглянулся.
– Это вы? Что вы здесь делаете? – растерянно спросил он.
– Пришел пообщаться с вашей супругой, – ответил Савин. – А вы, я вижу, в дорогу собираетесь?
– Да. В городе срочные дела, приходится уезжать. – Пуляевский взял себя в руки. Он подхватил сумку и попытался обойти Савина. – Вы позволите?
– Я помогу, – произнес Савин и забрал сумку из рук Пуляевского. – Отнести в машину?
– С этой задачей я справлюсь сам. – Пуляевский попытался завладеть сумкой, но Савин ему не позволил, и он возмущенно спросил: – В чем дело?
– Это я хотел спросить у вас, – все тем же спокойным голосом проговорил капитан. – Почему вы не сказали мне правду?
– Какую правду? – Пуляевский старался держаться, но получалось у него плохо.
– Всю правду, гражданин Пуляевский. – Савин намеренно употребил обращение «гражданин», чтобы придать словам больше убедительности.
– Прошу вас, давайте выйдем во двор, – вдруг взмолился Пуляевский. – Жена все еще отдыхает. Мне не хочется ее тревожить.
– Что ж, давайте выйдем, – согласился Савин. – Правда, вашу жену все же придется побеспокоить.
Пуляевский быстро вышел на крыльцо, спустился вниз и встал, опершись о багажник машины.
– Чего вы от меня хотите? – напрямик спросил он.
– Чтобы вы во всем признались, – так же прямо ответил Савин.
– Мне не в чем признаваться.
– Разве? Тогда почему вы не сказали, что были знакомы с Ингой Ярыгиной? Почему скрыли, что улетели в Сочи на три дня позже жены?
– С какой Ингой? Среди моих знакомых нет девушки с таким именем! – воскликнул Пуляевский, но Савин заметил, как у него дернулось веко. – Вы обвиняете меня в том, чего не было. Все ваши обвинения голословны, у вас нет и не может быть никаких доказательств.
– Вам нужны доказательства? – Немного подумав, Савин поставил сумку на землю и достал из кармана фотографию. На этот раз он собирался предъявить Пуляевскому тот снимок, на котором Инга ссорилась с неизвестным. – Взгляните, быть может, после этого вы обретете здравый смысл и прекратите лгать.
Пуляевский взял фото, некоторое время рассматривал его, а потом вернул Савину.
– Повторяю, эта девушка мне не знакома, – ледяным тоном произнес он. – И если вы намекаете на то, что на снимке изображен я, то глубоко ошибаетесь. Что касается моей поездки в Сочи: любой мог ошибиться в датах. Прошел почти год, и вы хотите, чтобы я помнил все до мелочей? Вы сами помните, чем занимались в сентябре прошлого года?
– Речь сейчас не обо мне. – Савин понял, что снимок не возымел должного эффекта, но не слишком расстроился. – Допустим, вы позабыли, в какой именно день вылетели в Сочи, но то, что делали в прошлое воскресенье, вы же должны помнить?
– Об этом я уже вам рассказал, и незачем повторять вопросы дважды. – Пуляевский обретал все большую уверенность. – А сейчас я вынужден просить вас уйти. Меня ждет работа, так что нам придется проститься.
Он отстранил Савина, поднял сумку и положил ее в багажник. Савин пытался придумать повод, чтобы задержать его. В тот момент, когда Пуляевский захлопнул крышку багажника, капитана осенило.
– Что ж, возможно, я погорячился, – примиряющим тоном произнес он. – Возможно, вы не причастны к трагическим событиям прошлого года и невиновны ни в каких других преступлениях.
– Первая здравая мысль, – облегченно вздохнув, Пуляевский повернулся лицом к Савину. – Теперь я могу ехать?
– Значит, вы не будете возражать, если наши криминалисты осмотрят вашу машину? – все тем же мирным тоном спросил Савин и восторжествовал, увидев, как побледнел Пуляевский. – Это несложная процедура и не отнимет много времени. Мы можем вместе поехать в Москву, и, пока вы будете заниматься делами завода, специалисты осмотрят автомобиль.
– Право, я бы рад вам помочь, но не могу. – Пуляевский лихорадочно искал выход из создавшегося положения. – Поймите, машина мне нужна постоянно. В любой момент могут позвонить поставщики и потребовать моего присутствия.
– Это не страшно. Я вызову дежурную машину, и в случае необходимости водитель отвезет вас в любое место.
– И все же я вынужден отказать. – Пуляевский виновато улыбнулся. – Вы сможете взять машину завтра, но сегодня она мне нужна.
Савин открыл было рот, чтобы продолжить диалог, и тут услышал за спиной торопливые шаги. Он проследил за взглядом Пуляевского и оглянулся. На пороге стояла Эмма. В руках она держала брюки коричневого цвета. Вид у нее при этом был сердитый.