– Скорее всего, он сказал что-то оскорбительное и горец просто не мог сдержаться, – пояснил Летягин. – А оскорбительной фразе его могли научить заранее. Но самое главное заключается в том, что Пятлин в самом начале допроса приказал омоновцу отойти в угол, откуда тот практически не слышал, о чем говорили Пятлин и чеченец. Но палец держал на курке. Раскрытие того преступления посчитали за большой успех, который был достигнут исключительно благодаря профессионализму Пятака. Когда уже был известен день отъезда, Пятлин получил информацию о том, что в одном из домов будут скрываться трое боевиков, находящихся в розыске. Пятак лично инструктировал омоновцев, которым заявил, что сдаваться разыскиваемые не будут, детей и женщин в доме нет, а потому можно не церемониться.
Милиционеры и не церемонились. Живыми не взяли никого. Но Пятак и тут оказался прав. Детей и женщин в доме не было, а вот боевики действительно были. Так что и эта операция оказалась успешной. Правда, вместе с боевиками погибли четверо сельчан, но тут уж ничего не попишешь. Раз встречались с бандитами, значит, как минимум подельники.
– Я думаю, что Пятлин таким образом специально избавился от своего чеченского друга, – сказал Летягин. – Он уезжал, и живой свидетель его делишек ему был никак не нужен. А за то время, что они сотрудничали, Пятлин мог кое-что узнать о хозяине. Какой-никакой, он все же опер. Кстати, ранил Пятлина перед самым отъездом десятилетний мальчишка, сын одного из убитых при том штурме сельчан. Того, с которым Пятлин встречался наиболее часто. Жаль, что парнишка плохо стрелять научился, да и стрелял из двустволки. А ты чего не ешь?
Действительно, Сергей, завороженный рассказом, совершенно не обращал внимания на то, что им уже принесли мясо. И даже будоражащий ноздри запах не мог заставить его отвлечься. Но сейчас он послушно взял вилку и нож, понимая, что Белка решил взять небольшой перерыв. Да и мясо заслуживало того, чтобы отдать ему должное. Так что к разговору собеседники вернулись лишь через несколько минут.
– А откуда вы все это узнали? – наконец осторожно спросил Сергей, хотя на языке вертелся вопрос «Где доказательства?»
– В 2001 году несколько моих ребят ездили в Чечню, – улыбнулся Летягин. – У нас там кое-какие дела были. В качестве жеста доброй воли наши партнеры передали нам тяжело раненного подполковника милиции. Из Питера. Ребята доставили его в госпиталь в Кисловодске. Прожил он недолго – у него гангрена была и заражение крови.
– Это был командир питерского отряда? – не выдержал и перебил Сергей, но тут же прикусил язык.
– Это был он, – кивнул Летягин, не обратив внимания на несдержанность журналиста. – Он попал в плен. Но самое главное в том, что его пару раз навещал некто Виса Нохчоев. Который очень любил рассказывать ему о том, кто именно сдал милиционера боевикам и о дальнейших взаимоотношениях с этим человеком. В понимании чеченца, он нагло использовал русского в своих целях, а тот даже не догадывался об этом. Впрочем, дальнейшее показало, что он как минимум недооценивал русского. А у бывшего командира отряда, милиционера, была отличная память, и он хорошо запомнил эти рассказы.
– А почему его так долго держали в плену и не потребовали за него выкуп?
– Да кто за милиционера выкуп даст? – иронически посмотрел Летягин на Сергея. – Я так думаю, что им просто нравилось измываться над ним. Как мне ребята рассказывали, на нем места живого не было.
– А почему тогда отдали?
– Так отдали не те, кто в плену держал, а другие, которые тех как раз зачистили. А почему моим ребятам, а не федералам, тоже понятно. Сам представь себе ситуацию: приходят чеченцы и приносят израненного офицера милиции. Их же первыми в подозреваемые запишут. А так мои ребята из Чечни его тихонько вывезли – и все.
– А как, кстати, вывезли? Через все посты? – поинтересовался Сергей. Но Летягин лишь улыбнулся. А Сергей налил себе еще вина и откинулся в кресле. – Все это очень интересно, но ведь свидетель умер.
– К сожалению, пусть земля ему пухом будет, – вздохнул Белка. – Но, вишь какое дело, ребята у него интервью подробное взяли. И весь его рассказ на видеокамеру записали. Там почти два часа съемки, и очень многое до сих пор проверить можно. Как, кстати, и запись. Любая экспертиза подтвердит, что она подлинная.
Сергей вдохнул воздух через сжатые зубы. Это была не просто бомба, это была Хиросима вместе с Нагасаки. После ТАКОГО не удержался бы на своем посту и министр МВД.
– Вы мне ее дадите? – с некоей робостью спросил Сергей.
– Ну а зачем я тебе все это рассказываю? – рассмеялся Летягин. – Конечно, дам. Но не сегодня. Сам понимаешь, такие вещи при себе не носят. Завтра во второй половине дня тебе позвонят и предложат приобрести новейшую базу ФСБ. Назначат встречу. Ну а дальше уж твои проблемы. Надеюсь, ты справишься.
– Я тоже надеюсь, – внезапно осипшим голосом произнес Сергей.
Ни Сергей, ни Летягин, ни даже Шевригин не догадывались, что времени у них почти не осталось. Все расчеты Якушева и его единомышленников строились на том, что Пятлин пока занят более неотложными задачами, чтобы мстить ретивому журналисту. И у них пока еще есть время. Они и не подозревали, что одним из основных условий дальнейшего сотрудничества с Пятлиным его покровители поставили решение проблем с Якушевым. Милиционеру популярно объяснили, что опубликованная журналистом видеозапись, конечно, не является серьезным аргументом. Хотя и неприятно. Но именно журналист – связующее звено этой цепочки: слежка сотрудников отдела Устова за Савицким и оперативная съемка – Устов, сохранивший пленку, – журналист, опубликовавший пленку.
Устова уже в живых нет, а когда замолчит и журналист, даже если подлинник пленки где-то и всплывет, это уже будет неважно. Пятлин проникся и решил сразу заняться Якушевым, но тот неожиданно уехал в Сибирь, и пришлось отложить. Чтобы вернуться к этой теме сразу, как журналист вернулся.
Пятлин крутил и так и этак, но ничего путного в голову не приходило. Якушев почти постоянно был на виду. Не стоило сбрасывать со счетов и Шевригина, который мог прикрыть журналиста с помощью своих сотрудников. Да и следить за Сергеем плотно Пятлин опасался (хотя все-таки послал пару парней приглядывать, не особо усердно). Он решил, что лучше упустить, но не попасться. Следившие ребята и доложили о частых встречах журналиста с Ириной Смолиной. И в этом Пятлин увидел свой шанс.
Дело в том, что лет этак семь назад, когда Пятлин еще работал опером на «земле», обноновцы (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, впоследствии эти отделы из МВД убрали и учредили отдельный федеральный орган – ФСКН, федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков) из их отдела шерстили какой-то модный клуб. Ну и как водится, приволокли несколько задержанных. Среди них была и девушка наглого вида, оравшая, что она всех тут разнесет и посадит. Парни в ОБНОНе тоже не лыком шиты, а потому прекрасно понимали, что молодежь хоть и «золотая», но вряд ли родичи своих чад по головке за тяжелые наркотики погладят. Нет, если пытаться навесить на них срок, родители, безусловно, вступятся.
Но самоубийц среди милиционеров не было, срок вешать на мажоров никто не собирался. Приволокли в отдел, дабы те оклемались. Ну и поговорить. Но некоторые, типа этой обкумаренной студентки, даже понимая все это, оказавшись в милиции, сразу начинали орать. Той наглой девчушкой как раз и была Ира Смолина, в то время студентка то ли первого, то ли второго курса университета. Сейчас-то она остепенилась и ничего подобного себе не позволяет. Но произошел тогда один очень специфический случай.
Как помнил Пятлин, почти у всех задержанных либо была наркота, либо сами были обдолбаны. Они были нужны обноновцам как козе баян. «Палку» на этих папенькиных сынках и доченьках не срубишь – отмажут. Да еще и по шее дадут. Но вот попытаться выведать у них имя поставщика попробовать стоило. И сдала этого поставщика именно Смолина. Он к тому же оказался ее любовником. А ведь ее никто конечно же не прессовал по-настоящему. Так, чутка поговорили. Сейчас, конечно, ситуация другая, но предавший раз… А кроме того, Пятлин умудрился забрать протокол задержания Смолиной, в котором были указаны ее данные и количество изъятого кокаина. Обноновцам этот протокол был не нужен (ну не пустишь же его в дело, папочка действительно мог рассердиться), вот Пятлин и выкупил его у коллеги, посчитав, что неплохо будет иметь крючочек на важного банкира. Хотя и понимал, что крючок слишком слабенький и потянет только вкупе с чем-то еще.
Для встречи со Смолиной Пятлин не стал выдумывать никаких изысков. Просто сказал начальнику пресс-службы ГУВД, чтобы тот поставил в известность журналистку о том, что с ней желает встретиться некий высокопоставленный сотрудник питерской милиции. Фамилию он называть запретил, но отметил, что Смолину необходимо заинтересовать. С чем начальник пресс-службы с блеском справился. Да и какой журналист откажется от подобной встречи? Даже не зная будущего визави. В любом случае будет интересно.
Встреча была назначена в небольшом кавказском кафе на Староневском. Когда Смолина приехала в кафе, Пятлин ее уже ждал в небольшом отдельном кабинете. Он отметил, что, увидев его, журналистка не удивилась. Минут десять они беседовали на отвлеченные темы, после чего милиционер перешел к тому, ради чего и организовал эту встречу.
– Я не буду ходить вокруг да около, а перейду к делу. Вы в последнее время довольно часто встречаетесь с Сергеем Якушевым. Вас даже в «Зимней вишне» вместе видели.
– ГУВД больше заняться нечем, как следить за моей личной жизнью? – иронично спросила Ирина.
– Ирочка, вы же не дурочка, и прекрасно понимаете, почему я вынужден интересоваться Якушевым.
– Ну да, – кивнула Смолина, – он вас серьезно задел с той записью и своими статьями.
– Ерунда, – махнул рукой Пятлин. – Булавочные уколы и ничего больше. Очень скоро обо всем этом забудут.