– Почему же вчетвером? – не согласился Соловей. – А вьетнамцы?
– Так ведь они боятся! – скривился Дубко. – Нам же было сказано предельно ясно. Вьетнамцы говорят, в них нужно не стрелять, а задобрить их. Уж я и не знаю, как они это будут делать, но… – Он не договорил и развел руками.
– Не все же боятся, – возразил Соловей. – Есть и такие, которые не боятся. Например, наши недавние рассказчики.
– И много их, таких-то? – возразил ответно Дубко.
– Как ни крути, а здесь дело одновременно и военное, и политическое, – в задумчивости произнес Богданов.
– Ну мы-то постоянно касаемся политики! – сказал Дубко, усмехаясь. – Не с одной стороны, так с другой.
– И все же, – произнес Богданов. – Политика… А потому нам и надо действовать, учитывая это дело.
– Ну тогда нам нужно учитывать и еще один момент – психологический, – добавил Соловей. – Как-никак наши противники применили новый вид оружия – психологический.
– И это – тоже, – согласился Богданов. – Мыслю так. Для начала нам нужно собрать как можно больше сведений об этом чертовом оружии. Откуда оно взялось, кто его разработал – такой умный… Будут у нас сведения – на их основе будут и разоблачения. То есть мы покажем вьетнамцам, что не стоит бояться тех, кто приходит к ним из джунглей под видом вурдалаков. Покажем, что это всего лишь люди. Ряженые американские или еще чьи-то солдаты.
– Ты думаешь, что так легко сломать многовековые верования? – недоверчиво спросил Соловей. – К примеру, мою бабушку как ни убеждай, а… – Соловей безнадежно махнул рукой.
– Если показать вещи такими, каковы они на самом деле, то, думаю, мы убедим, – сказал Богданов.
– Это как же? – не понял Соловей.
– Подстрелим парочку этих ряженых, – сказал Богданов. – И покажем их народу. Смотрите, скажем, это обычные люди, только в маскарадных костюмах. А значит, их можно убивать так же, как и всех прочих. Народ увидит, и слухи прокатятся по всем джунглям. Ну и еще несколько ряженых постараемся взять живыми. И снимем с них прилюдно маскарадные костюмы. Устроим, так сказать, сеанс массового разоблачения упырей и оборотней.
– А что – идея хороша! – хлопнул в ладоши Дубко. – А главное – вполне выполнима. Вот только при чем здесь политика? С какого такого боку?
– Ну живые и разоблаченные вурдалаки – это еще и языки, – усмехнулся Богданов. – Чего-ничего, а что-то же они нам расскажут!
– Много тебе расскажет рядовой американский Джон! – хмыкнул Дубко. – Скажет, что исполняет приказ, да и все тут.
– А чей это приказ? – возразил Богданов. – Кем и когда он отдан? Каковы дополнительные инструкции к приказу? Кому еще он отдан? Этот самый маскарад – что это? Пробная попытка или, может, какая-то продуманная операция? Думаю, что на большинство этих вопросов рядовой американский Джон все же даст ответ. Ну а если вместо рядового Джона в наши руки попадется какой-нибудь чин, то тем более! Вот оно, первое звено цепочки! Это уже политика! Представь: мы соберем толковые убедительные сведения, а кто-то в политических верхах их огласит должным образом. Так сказать, в нужное время и в нужном месте.
– Вот смеху-то будет! – фыркнул Рябов.
– Ну смеху или слез – это нам без разницы, – сказал Богданов. – Для нас главное – выполнить задачу.
– И с чего начнем? – спросил Соловей.
– С охоты на вурдалаков, с чего же еще! – сказал Богданов.
– Это будет славная охота! – хмыкнул Дубко. – Читал я такие слова в какой-то книжке… Кстати, а куда подевался наш профессор?
Искать Илью Семеновича не пришлось, он сам неожиданно вынырнул из зарослей.
– Друзья мои! – радостно провозгласил профессор. – Возможно, я вам ничем и не помог, но зато какой замечательный научный материал я собрал! Представьте себе – тексты заклинаний, коими вьетнамцы рассчитывают задобрить своих хтонических сущностей! Ах, какие же замечательные слова в тех заклинаниях! Сколько в них истинной, народной, первобытной поэзии! Я все записал. Позвольте, я процитирую вам всего несколько строк. И тогда вы поймете…
– Потом, уважаемый Илья Семенович! – сдерживая улыбку, прервал профессора Богданов. – Все будет потом! И наука, и поэзия. А сейчас, увы, всем нам предстоит суровая проза. А где проза, там и распределение обязанностей.
– Прошу прощения, но что означает на вашем языке распределение обязанностей? – поинтересовался Илья Семенович.
– Означает оно то, что каждый из нас должен находиться на своем месте, – пояснил Богданов.
– Вот как, – с некоторым недоверием произнес профессор. – И какое же место определено мне?
– Вот этот лагерь, – сказал Богданов. – Из которого вы не имеете права уходить. Никуда и ни при каких обстоятельствах.
– Но… – попытался протестовать профессор.
– Это приказ, уважаемый Илья Семенович, – мягко пояснил Богданов. – Вы полноправный участник нашей группы. А мы все – люди военные. Стало быть, на данный момент вы тоже военный. А военный человек обязан выполнять приказ беспрекословно – нравится он ему или не нравится. А чтобы вы, да и мы тоже, чувствовали себя спокойными, к вам будет приставлена охрана из вьетнамцев. С нашими вьетнамскими друзьями я об этом договорюсь. Вам все понятно?
– Вероятно, в данной ситуации я обязан произнести нечто вроде «слушаюсь» или «так точно», – довольно-таки унылым голосом произнес Илья Семенович. – Я прав?
– В целом, да, – сказал Богданов. – Может, у вас будут какие-то вопросы? Задавайте, я готов на них ответить.
– Разумеется, будут! – сказал профессор. – Я остаюсь здесь – это понятно. Ну вы куда же?
– А мы немножко повоюем, – ответил Богданов.
– Это опасно? – с тревогой спросил Илья Семенович.
– Ну что вы! – ответил за Богданова Дубко. – Никакой опасности! Так, нечто вроде игры в казаки-разбойники!
Профессор хотел что-то ответить, но ничего не сказал. Он лишь оглядел по очереди каждого из четырех спецназовцев, пошевелил губами и отвернулся.
Глава 11
Начать решили с охоты на вурдалаков – такой термин сам собой закрепился за будущими действиями спецназовцев, – какими бы эти действия ни были. С этой целью устроили еще одно небольшое рабочее совещание с участием четверых вьетнамцев – Вана, Тина, Вуя и Зунга.
– Значит, так! – сказал Богданов четырем вьетнамцам. – Мы хотим пристрелить парочку этих чудовищ из джунглей – кем бы они на самом деле ни были. И еще нескольких взять в плен.
Ван, Вуй, Тин и Зунг молча между собой переглянулись, помолчали, а затем Ван сказал:
– Как вы это собираетесь сделать?
– Без вас – никак, – ответил Богданов. – Нам будет нужна ваша помощь. Вы готовы нам помочь?
– Да, конечно, – сказал Ван. – Вы только объясните нам нашу задачу…
– Затем мы и собрались, – сказал Богданов. – Ван, я буду говорить, а ты переводи. Нужно, чтобы все понимали то, что я буду говорить.
– Хорошо, – проговорил Ван.
– Итак, повторяю, – сказал Богданов. – Нам нужно подстрелить нескольких этих клоунов и еще нескольких взять в плен.
Ван перевел слова Богданова. Тин, Вуй и Зунг обменялись между собой несколькими отрывистыми фразами, еще несколько таких же коротких фраз произнесли, обращаясь к Вану.
– Поясните подробнее, зачем вам это будет нужно, – попросил Ван.
– Поясняю, – терпеливо произнес Богданов. – Убитые нам будут нужны, чтобы показать, что они – обычные люди, а не какие-то там шеты или еще кто-нибудь. То есть их легко можно убить, а потому и бояться их не нужно. А пленные нам будут нужны, чтобы прилюдно снять с них их дурацкие костюмы…
– То есть показать, что все это маскарад? – уточнил Ван.
– Совершенно верно! – подтвердил Богданов. – А коль маскарад, то, опять же, здесь и бояться-то нечего. И некого. Слух об этом разойдется по всем джунглям и городам.
– Да, – согласился Ван. – Слухи у нас разлетаются быстро.
– Ну вот, видите! Слухи – разойдутся, а страх – исчезнет. Как раз то, что нам и нужно. Переведи своим товарищам.
Ван перевел. Вуй, Зунг и Тин на этот раз не сказали ничего, лишь обменялись друг с другом выразительными взглядами.
– Есть еще один момент, – сказал Богданов. – Взятые в плен – это источники информации. Думаю, это всем понятно.
– Да, – сказал Ван. – Нам непонятно другое…
– То есть каким способом мы одних убьем, а других возьмем в плен? – спросил Богданов. – Повторю: без вашей помощи – никак.
– Но чем же мы можем помочь? – спросил Ван.
– Мысль такая, – сказал Богданов. – Судя по всему, американцы затеяли серьезную широкомасштабную операцию. Мы думаем, что те три «вампирские» вылазки, о которых нам рассказали Тин, Вуй и Зунг, – это не предел. Для серьезной операции этого маловато. А значит, будут и другие спектакли. Причем, думается, уже не на лесных тропинках, а, скажем, прямо здесь, в этом лагере. Или в каком-то другом лагере, без разницы.
– Почему ты так думаешь? – спросил Тин у Богданова, а Ван перевел его слова.
– Потому что им нужен масштаб, – пояснил Богданов. – Иначе говоря, им нужно напугать сразу как можно больше людей. На то эта комедия и рассчитана, а иначе для чего ее и затевать? Ну а где больше всего людей? Правильно, в лагерях. Женщин, детей… А потому-то, скорее всего, сюда они и сунутся. Ведь знают же они, где располагаются ваши лагеря? Ну хотя бы приблизительно?
– Скорее всего, да, – ответил Ван.
– Ну вот, видите, – вздохнул Богданов. – Так что все очень даже логично, и все сходится… Ну а вы-то сами знаете, где находится ближайшая от вашего лагеря американская база?
– Конечно, знаем, – ответил Тин, а Ван перевел.
– Что ж, отлично, – выдохнул Богданов. – Это несколько упрощает дело. Мы так думаем, что соваться им в этот лагерь, как и в другие лагеря, не следует. Нечего им пугать старух да малых ребят своим маскарадом. Нужно бы им перегородить дорогу.
– Это как же? – спросил на этот раз Зунг.
– Вот давайте и подумаем, – сказал Богданов. – Вы – здешние, вам хорошо известна боевая обстановка, так что предлагайте.