Нет, Фролу не пришлось отправляться в резиденцию кардинала, Манай лично приехал на своей карете в Женский монастырь и, после короткого разговора с царицей Гущей, остался в одиночестве поджидать ее молодого зятя в кабинете старенькой правительницы.
Фрол вошел в кабинет, слегка прихрамывая, глядя на кардинала с некоторой долей любопытства. Приблизившись, остановился от него шагах в трех, по всей видимости, не собираясь отвешивать поклон, либо как-нибудь приветствовать и первым начинать разговор с главным человеком здешнего мира. Даже короли, даже князь Низлый и царица Гуща при встрече склоняли перед кардиналом головы, это было одним из элементов этикета, установленным самим Творцом! Незыблемым правилом!
И не успела у Маная мелькнуть мысль, что для этого Фролма ничего не стоит без его приглашения усесться на соседний стул, как цесаревич и впрямь уселся, но не на стул, а на стол. Уселся всей задницей и, как ни в чем не бывало, принялся побалтывать ногой, все так же молча разглядывая кардинала. Если так пойдет и дальше, наглый пришлый чего доброго и с кулаками на него набросится – вон, как мускулы-то напряжены.
– Все эти дни, – не поздоровавшись, начал Манай, – э-э-э… господин цесаревич, ваши слова не шли у меня из головы…
– Какие именно слова, э-э-э… господин кардинал? – в тон Его преосвященству поинтересовался Фрол.
– Слова о Творце, – Манай решил закрыть глаза на соблюдение всяческих этикетов, прекрасно понимая, что итог предстоящего разговора жизненно важен. Он вообще решил говорить откровенно. Конечно, до определенной степени откровенно. – Сколько дней прошло с тех пор, как вас преобразовали?
– Ну, если сегодня э-э-э…
– Четырнадцатое, – подсказал кардинал.
– В таком случае – ровно две недели.
– И в течение этих двух недель в мире за стеной больше не появилось ни одного пришлого!
Последние четыре дня, в то время, пока светило больше одного солнца, кардинал постоянно интересовался о том, что происходит на Нейтральном острове. Но на острове не происходило абсолютно ничего! Словно он превратился в запретное место.
– Никогда такого не было, господин Фролм, никогда! Да, перерывы в появлении преобразованных случались, но очень редко и в течение не больше двух-трех дней, ну, может быть, дней пяти. Но чтобы Творец не преобразовывал так долго – такого не случалось ни разу за все существование мира за стеной. Неужели с ним и в самом деле случилось что-нибудь непоправимое?!
– Ваше преосвященство, это я, только будучи каскадером, выдавал себя за другого. В жизни же у меня есть давняя привычка – никогда не врать. – Фрол перестал побалтывать ногой, как бы подчеркивая этим серьезность своих слов. – Все, что я говорил вам про наш разговор с Творцом, про ухудшение его здоровья и про выборочный преобразователь – сущая правда. И что-то еще вам доказывать я не собираюсь. Хотите – верьте, хотите – не верьте.
– Мне приходится верить, господин цесаревич, – вздохнул Манай. – Приходится доверять…
– А если бы не приходилось? – спросил Фрол.
– В таком случае ты не сидел бы сейчас на столе, а ползал бы передо мной на коленях! – повысил голос кардинал.
– А-а-а… Ну-ну… – Фрол усмехнулся и вновь начал болтать здоровой ногой.
– Я предлагаю заключить с вами союз, – сказал Манай.
– Всесильный кардинал, имеющий право казнить и миловать, хочет заключить союз с недавним пришлым?
– Да. Союз, основанный на доверии и исполнении взаимных обещаний.
– И какие же должны последовать обещания?
– Ну, скажем, обещания одного делового человека другому. Джентльменское соглашение, так сказать.
– А если конкретней?
Кардинал вновь вздохнул. Возможно ли перехитрить человека, осведомленного в десять раз лучше, чем ты сам? Вряд ли.
– Я готов принять за факт, что с Творцом случилось непоправимое, и что он, рассказав вам, как пользоваться выборочным преобразователем, сказал так же, где он будет находиться. Что из этого следует. Без опускающей длани Творца, без его всевидящего ока жизнь в мире за стеной очень скоро перестанет быть налаженной. Начнут нарушаться законы. Допустим, все поймут, что воевать можно и в то время пока светит лишь одно солнце. Дисциплина в армиях, конечно, должна сохраниться, но все станет гораздо жестче, возможны восстания, больше будет военных стычек, войн, вот только пополнения в живой силе ждать будет неоткуда. В недалеком будущем численность жителей нашего мира сократится очень сильно. И возможно, дойдет до того, что в королевствах начнется раздробленность, графы с баронами засядут в своих крепостях, а покидать их будут лишь для того, чтобы напасть друг на друга.
Остро встанет вопрос с питанием. Конечно, наш мир успел достаточно адаптироваться: домашний скот, в лесах можно поохотиться, в озере поймать рыбу, имеются поля с картошкой и некоторыми овощами, сады с фруктовыми деревьями. Но, во-первых, использовать все это хорошо, в мирное время, когда не ведутся военные действия, а во-вторых, без опускающей длани Творца у нас в скором времени иссякнут запасы соли, муки, лекарств.
Но это все, так сказать, факторы медленного деградирования и угасания жизни, которой, кстати, на мой век хватит. В конце концов, можно будет как-нибудь договориться, чтобы понапрасну не истреблять друг друга. Объединиться в одно государство. Хотя после стольких лет распрей и кровных обид это сложно себе представить. И все-таки, пусть и после еще большего уничтожения народа, жизнь в мире за стеной наладить будет можно.
И вот тут-то возникает еще одна угроза – техническая. Ведь без Творца мы не застрахованы ни от перегорания наших солнц, ни от того, что сломается вентилятор, или компрессор, из-за чего вода в озере начнет гнить, ни от каких-нибудь других факторов – например, в стене прогрызут дыру крысы. Вы представляете, что тогда с нами будет?
– У меня неплохо развито воображение, Ваше преосвященство, – ответил Фрол. – Так что же вы предлагаете делать?
– Нам нужен новый Творец.
– Так, так, так…
– Творец, который не даст погибнуть миру за стеной. Который, как и прежде, будет заботиться о нем, устанавливать и поддерживать законы.
– Та-а-ак. И кто же должен стать новым Творцом?
– Мне бы, конечно, хотелось сказать, что именно я наиболее всего этого достоин. И это действительно так. Но ведь вы, цесаревич Фролм, с этим не согласитесь. Вы знаете, секрет кнопки выборочного преобразователя, в конце концов, Творец именно вас выбрал себе на замену. И, в конце концов, как выяснилось, вы обвенчаны с дочерью самого Максима… Николаевича и, значит, являетесь его законным наследником.
– А ведь и в самом деле! – воскликнул Фрол. – Это как-то не приходило мне в голову. Так и что же вы предлагаете, Ваше преосвященство?
– Вы говорили, что в процессе преобразования должны участвовать двое. Один нажимает на кнопку, другой – преобразуется. Если мы сможем добраться до выборочного преобразователя, я лично хотел бы преобразовать вас, господин Фролм.
– Хм, и-и-и… что потом?
– Потом, мне, конечно бы, хотелось, чтобы вы преобразовали и меня. Но я хорошо понимаю, что Творец может быть только один. Поэтому я попросил бы оставить меня своим наместником в мире за стеной, как это было при прежнем Творце.
– Но как мы доберемся до преобразователя?
– Прежде никто не пытался добраться до вершины стены. Творец изначально запретил это под страхом смерти. Но теоретически это возможно. Среди преобразованных найдутся бывшие инженеры, которые сделают необходимые расчеты для постройки гигантской лестницы. Или не лестницы, каких-нибудь лесов, насыпи, пирамиды и чего-нибудь из всего этого соорудить. Если объединить усилия обоих королевств и царства, с этой задачей можно будет справиться в течение нескольких дней. Княжество в расчет не принимаем, но даже и без Лесного королевства можно обойтись, лишь бы они не мешали, лишь бы не начали воевать.
– Но ведь они обязательно начнут воевать, – убежденно сказал Фрол. – Король Гурлий не может не отомстить за сына.
– У короля Гурлия сейчас медовый месяц и передышка в военных действиях ему только на руку. Надо же, влюбился в пришлую, как какой-то юнец! Кстати, – словно вспомнил Манай, – эта пришлая – ваша знакомая Наташа.
– Что? – не поверил своим ушам Фрол.
– Да-да, король Гурлий называет ее Ташенька. – Разоткровенничался кардинал. – Перед самым венчанием будущая королева интересовалась вами. А потом упросила Гурлия, а тот, в свою очередь, упросил меня помиловать капитана Клюгка, который был приговорен к четвертованию.
– И вы…
– Конечно же, исполнил просьбу невесты, – как само собой разумеющееся, развел руками Манай. – Ведь, насколько мне известно, эти два человека, я имею в виду Наташу и Клюгка, вам далеко небезразличны…
– Ну да. Хм, особенно Клюгк…
– И, наверное, вам небезынтересно будет узнать, что господин Касоч, виновник ваших бед, помилован нами не был.
– Вам так нравится казнить? – спросил Фрол.
– Творцу нравится. То есть, всегда нравилось за этим наблюдать. Периодические казни – одно из условий благополучного существования мира за стеной.
– Благополучного? – Переспросил задетый за живое Фрол. – То, что происходит здесь – вы называете благополучным существованием?!
– Станьте новым Творцом и измените наш мир к лучшему, – просто сказал кардинал.
– Да. Пожалуй, надо им стать, – согласился Фрол.
– Значит, мы заключаем союз, джентльменское соглашение? – спросил Манай.
– Заключаем. Если мы доберемся до преобразователя, и я стану новым Творцом, то вы останетесь кардиналом со всеми вытекающими из этого последствиями. – Фрол слез со стола и подойдя к кардиналу, протянул ему для пожатия руку. Манай поднялся с кресла, но прежде, чем их руки соединились, цесаревич добавил:
– Но тайну выборочного преобразователя я доверю не вам, а своей жене, цесаревне Купафке, дочери нынешнего Творца.
– Вы, что же, мне не доверяете? – нахмурился Манай. – В то время как я полностью…