— Вот. Держите. С вас шесть евро.
— Ут-точ-ка! — ткнув пальцем в изображенную на видеокассете обезглавленную курицу с кровоточащей шеей, умиленно произнес лопоухий и обернулся к Кириллу. — Вот с-скажи мне, др-руган, как на духу, м-можно убить двух уток одним в-выстрелом?
— Можно. Если они обе будут находиться на линии огня.
— В-вот! — обернувшись к приятелю, лопоухий многозначительно поднял палец.
— Так т-то утки, — видимо, продолжая начатый ранее спор, возразил голубоглазый. — Уток м-можно, а в-вертолеты нельзя.
Он перевел мутный взгляд на Кирилла.
— В-вот объясни ему. Нельзя сбить два в-вертолета одной п-пулей. Правда же?
— Думаю, что нельзя, — согласился Барков.
— М-молодец, — кивнул Кабан и сунул в руки Кириллу десять евро. — Сдачи н-не надо.
— М-можно, — настаивал на своем лопоухий. — Ес-сли целиться между н-ними. С-совок не врет.
— В-врет, — неуверенно продвигаясь к выходу, сказал Кабан. — Он был пьян в д-дупелину, а вертолеты были м-маленькие-м-маленькие. Может, это были не в-вертолеты, а утки?
— Ут-тки? Откуда, блин, над м-морем утки?
— М-морские утки. Ч-чайки н-называются.
Парочка вывалилась из магазина.
Барков обеспокоено посмотрел на испанца. Страдальчески наморщенный лоб покупателя отражал усиленную умственную работу. На лице застыло выражение напряженного недоумения, словно он изо всех сил пытался ухватить упорно ускользающую мысль.
— Не обращайте на них внимания, — беспечно махнул рукой Кирилл. — Выпили ребята, расслабились. С кем не бывает?
Пабло Монтолио не отреагировал на его слова. Он в очередной раз прокручивал в голове услышанный разговор, из которого он, из-за нечеткой артикуляции братков понял далеко не все. Какое отношение к вертолетам имеют утки? Как можно сбить два вертолета, если целиться между ними?
На дне сознания забрезжила догадка. Так и не осмыслив ее до конца, Пабло двинулся к выходу, надеясь нагнать тех двоих и расспросить их о загадочном Совке, но неожиданно наткнулся на препятствие в виде гигантского взлохмаченного мужчины, перекрывшего своим телом дверной проем.
Вцепившись в плечи лейтенанта, гигант встряхнул его и, вперив ему в лицо горящий безумием взор, заорал жутким, неестественно-механическим голосом.
— Мне!!! Сро-чно!!! Ну-жен!!! Ки-ло-грамм!!! Ра-ди-о-ак-тив-но-го!!! Плу-то-ни-я!!!
У Пабло отвисла челюсть. Полковник Карденас предупреждал его, что русские — народ своеобразный, но лишь теперь он начал представлять всю масштабность их своеобразия.
Подошедший сбоку Кирилл прикоснулся к плечу гиганта, и тот перевел взгляд на продавца.
— Ра-ди-о-ак-тив-ный плу-то-ний се-го-дня не за-вез-ли, — чеканя слоги, объяснил Барков с таким видом, словно речь шла о сборнике кулинарных рецептов. — Следующее поступление ожидается не раньше, чем через полгода.
— А-а-а! — разочарованно прогудел амбал.
Кирилл повернулся к Монтолио. Теперь гигант не мог видеть его лицо.
— Все в порядке, — сказал Барков. — Этот человек — глухой. Он читает по губам. Парень слегка с приветом, так что не обращайте на него внимания. Уяснив, что плутония у меня нет, он немедленно уйдет.
Словно в подтверждение слов продавца, пальцы гиганта разжались. Он повернулся и вышел на улицу.
В этот самый момент на Пабло снизошло озарение. На мгновение ему показалось, что он постиг тайну загадочной русской души. Он понял, как неизвестному Совку удалось одним выстрелом сбить два вертолета.
Пьяный в дупель русский плавал в море на яхте и увидел на горизонте геликоптер. В глазах у него двоилось, и вертолетов оказалось два. От скуки мужик пальнул между ними. Пуля попала в бензобак, и вертолет взорвался. Если у Совка было ружьишко типа того, что обнаружили в брюхе акулы, он запросто мог сделать это с расстояния в два километра. Главное теперь — догнать тех двоих.
— Надеюсь, больше нам не помешают, — сказал Барков. — Какие книги вас интересуют?
Испанец не ответил. Вместо этого он выскочил из магазина, нервно огляделся по сторонам и с завидной скоростью помчался вглубь Китайского квартала.
Выйдя на улицу, Кирилл задумчиво посмотрел ему вслед и вздохнул. Он был уверен, что больше никогда не увидит любителя Достоевского в своем магазине. А жаль. Этот парень мог бы стать постоянным клиентом. Страшно подумать, что он теперь напишет о русских в своей диссертации. Как она там называется? Кажется, "Системная трансформация и особенности идентификационных побуждений русских эмигрантов в Испании"? Вот насчет трансформации он попал в самую точку. Не всякая нация способна породить лопоухого бандита, не способного отличить утку от безголовой курицы. Что ни говори, а трансформироваться русские умеют.
В магазин Кирилл вернулся с чувством законной гордости за взрастившую его страну.
В отличие от Кирилла, Пабло Монтолио гордости не испытывал. Пьяные братки, передвигающиеся со скоростью утомленной черепахи, самым непостижимым образом исчезли, словно растаяли в воздухе. Около получаса вспотевший лейтенант носился по Китайскому кварталу. Он пробежал по Рамбле — барселонскому аналогу московского Старого Арбата, прочесал заполненную магазинами улицу Пелайо, но так и не обнаружил ни малейшего следа лопоухого и Кабана.
К полковнику Карденасу Пабло явился в самом мрачном настроении. У него появился шанс в первый же день получить чрезвычайно важную информацию, а он, как последний дурак, этот шанс упустил.
Выслушав отчет подчиненного, полковник хмыкнул и покачал головой.
— Говоришь, одним выстрелом два вертолета? Для русских это вполне типично. Я знал одного русского парня, который за неимением консервного ножа решил вскрыть банку ветчины с помощью гранаты. Он тоже был здорово пьян.
— И что с ним произошло? — осведомился Монтолио.
— В некотором роде он уподобился ветчине, только выглядел гораздо менее аппетитно. Ты составил фотороботы этих двоих?
— Да, и уже проверил их по компьютеру. В базе данных ни у нас, ни в Интерполе, нет никаких сведений о них. Вернее, в компьютере есть трое русских с кличкой "Кабан", но ни один из них не похож на типа из магазина.
— Если они зашли в магазин один раз, зайдут и второй. Попробуй аккуратно расспросить продавца об этих ребятах: часто ли появляются, какие фильмы предпочитают, где живут. Объясни, что они тебе интересны в плане материала для диссертации. Главное — не возбудить подозрений.
— Я буду предельно осторожен, — заверил лейтенант.
— И еще одно. Пару дней назад мы получили сведения о существовании подпольной группы русских эмигрантов под названием "Ебаньки". Попробуй разузнать, кто это такие.
— Подпольная группа? — изумился Монтолио. — Разве такие сейчас существуют?
— Скорее всего речь идет о каких-то маргиналах, — объяснил Карденас. — Наш информатор ничего путного не сообщил. Слышал звон, да не знает, где он. Судя по названию, это не бандитская группировка, но, в любом случае, ситуацию с Ебаньками следует прояснить.
— Думаю, я смогу это сделать, — кивнул Пабло.
На Гран Виа де лес Кортс Каталанес, за неприступной, как крепость, отделанной мозаикой стеной "Пласа де торос", окружающей самую знаменитую в Барселоне арену для боя быков, кипели страсти.
Тореро в розовых чулках и светло-зеленом, расшитом золотом костюме, по-женски оттопыривая зад, неуверенно размахивал плащом перед мордой приземистого черного быка, явно недовольного происходящим. Волосы тореадора были яркого соломенного цвета, тревожный взгляд светло-голубых глаз не отрывался от острых, натертых маслом рогов.
Бык фыркнул, помотал головой, копнул землю копытом и сделал пару шагов в направлении тореадора.
Выполнив изящный балетный пируэт, тореро мотыльком отлетел в сторону, опасливо покосился на рога и неуверенно взмахнул плащом.
Наполненные до отказа трибуны ревели и выли, свистели и улюлюкали.
— Ол-ле! О-ле-ее! Тореро-о-о!
— Да подойди ты к быку!
— Что ты скачешь от него за километр?
— Оле-ее! Тореро! Тамбовский Красавчик, покажи на что ты способен!
— Коз-зел!
— Васька, гад! Не позорь родину! — перекрыл шум и свист могучий русский бас.
Тамбовский Красавчик (именно так испанцы прозвали первого русского тореро), нервно покосился на трибуны, и, перекрестившись, стал приближаться к быку мелкими осторожными шажками.
Бык топнул копытом и лениво махнул рогами в сторону блондина. Тореро поспешно отскочил в сторону.
Василий Стародыбов, отставной майор артиллерии, подавая заявление на вид на жительство в Испании, в графе, "кем бы вы хотели работать в Испании", написал "рыбаком, пастухом, тореро", а в графе "хобби, увлечения" указал бальные танцы.
Исполняя на арене грациозные балетные па вокруг враждебно настроенного парнокопытного, Василий не подозревал, что на следующий день испанские газеты напишут, что Тамбовскому Красавчику занятия танцами подходят гораздо больше, чем коррида.
С пятого ряда восточной трибуны за позором россиянина наблюдали двое совершенно не похожих друг на друга мужчин. Одному было лет тридцать пять, возраст второго, судя по всему, давно перевалил за восемьдесят. Его волосы и брови были белыми, как снег, а длинная седая борода наводила на воспоминания о деде Морозе или, как его называли в Испании, Папа Ноэле.
Судя по поведению, мужчины не были знакомы между собой. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Их внимание было полностью поглощено происходящими на арене событиями.
Старик нервно мял в пальцах пачку "Лаки Страйк". Когда Тамбовский Красавчик споткнулся и чуть не упал, старик что-то возмущенно крикнул и взмахнул рукой, выронив при этом пачку.
— Оле! Тореро-о-о! — орал он, не обращая внимание на потерю.
Его сосед наклонился и, подобрав сигареты, подал их старику.
— Грасиас! — буркнул тот и, сунув пачку в карман, засвистел.
Тамбовский Красавчик, уронив плащ, стремительно несся к установленному у края арены деревянному щиту. Взвыв от ужаса, он в последнюю секунду перемахнул через ограждение. Рога быка с грохотом врезались в дерево.