— А у меня? — спросил Матвейчук, расстегивая рубаху на животе.
Нож вошел в живот над самым пупком, но, видимо, рана не очень глубокая. Лешка не падал, не терял сознания, и крови немного. Но все равно его нужно везти в больницу.
Талый зашевелился, Игнат ударил его кулаком по затылку и связал ему ремнем руки.
— Я даже не знаю, где здесь аптечка! — всплеснула руками Зойка.
— Простыню чистую неси! — крикнула Лия.
— И в больницу надо, — сказал Игнат, кивком указав на Лешку.
У него у самого футболка на спине пропиталась кровью, но при этом его не тошнило от слабости, и в обморок он не падал.
— И тебе нужно!
— Обязательно!.. Смотри за этим!
Показав на Талого, Игнат оставил его под надзор Лие, а сам, подобрав брошенный нож, обошел двор, всматриваясь в темные углы. Котляра не нашел, вернулся к Талому, который уже пришел в себя.
— Живой? — глянув на Матвейчука, спросил Жуков.
— Да вроде! — Лешка стоял, одной рукой опираясь на шпалер для винограда, а другую прижимал к животу.
Зойка шла от дома, на ходу разрывая чистую простыню.
— Это что, рану перевязать? — глянув на Лию, спросил Матвейчук.
— А что, не надо?
— Мне бы обезболить!.. Всего один стакан!.. А лучше два!
— Уговорил.
Сначала Лия перевязала Игната, затем уже сходила за вином. Матвейчуком занималась Зойка. Талый лежал, даже не пытаясь подняться. И молчал, опасаясь, что Игнат заткнет ему рот.
В милицию не звонили, «скорую» не вызывали. Игнат выгнал из гаража машину, усадил Талого на переднее сиденье, привязав его к спинке кресла. Лия и Матвейчук сели назад.
— В Геленджик тебя отвезу, там тебя закроют, — сказал Игнат, тронув машину с места.
О проблемах с ГАИ он не думал, и вопрос топлива его пока не беспокоил. Бак наполовину полон.
— А чего в Геленджик? — насторожился Талый.
— Ну здесь у вас все схвачено, если что, Самойленко отмажет. Или сразу Сазонов?
— А что я такого сделал?
Игнат остановил машину, развернул Талого к себе лицом и посмотрел в глаза. Да он реально обдолбленный, зрачки сужены, реакция на внешние раздражители заторможена. Но голова соображает, хотя с памятью проблемы. Или с восприятием действительности.
— Ничего не сделал?
— Ну, пугнуть тебя хотел!
— Да нет, браток, это покушение на убийство. Не знаю, как в Морячке, а в Геленджике тебе это смогут объяснить.
— Не надо в Геленджик! — мотнул головой Талый.
— Надо!
Игнат тронул машину с места и продолжил путь.
— Можно договориться, — предложил Талый.
— О чем?
— Ну давай, ты меня отмазываешь, а тебя никто больше и пальцем не тронет. Ни тебя, ни Лийку!
— Логично, — усмехнулся Игнат. — А давай так. Я тебя закрываю, и ты нас больше не трогаешь.
— Я не трогаю, Котляр есть… И не только… Сход тебя приговорил.
— Какой сход? В кабаке, за бутылкой водки? — хмыкнул Игнат. — Это не сход, это посиделки.
— Сход постановил!..
— А почему ж ты тогда один приходил?
— Хана тебе, мент! — Талый не выдержал напряжения, опустил голову.
— Я оттого и мент, что вашего брата не боюсь… Зачем ты мою тетушку убил?
— Не убивал я, — не открывая глаз, мотнул головой Талый.
— А про деньги как узнал?
— Про какие деньги? — оживился Талый.
— А которые ты похитил… Вспоминай, деньги у моей тети в доме.
— Что деньги?
— Сколько там было?
— Сколько?
— А это я у тебя спрашиваю!
— Не знаю ничего! — Талый снова уронил голову на грудь.
— А кто знает? Котляр с тобой был?
— Где был?
— В спецклассе! Для умственно отсталых!
Талый встрепенулся, резко глянул на Игната.
— Слышь, ты! — прошипел он.
— С кем ты там дважды два четыре грыз?
— Я тебе горло выгрызу, мусор!
— Зачем брата по разуму убил?
— Ты что, не догоняешь? — окрысился Талый.
— Зачем, спрашиваю?
— И тебя грохну, падла!.. Всех, суки, замочу!
— Да закрой пасть! — не выдержала Лия.
— Че ты там вякнула, шмара? — взвился Талый.
Игнат ударил его кулаком в шею. Как плеткой, рукой взмахнул и сочно влепил костяшками под ухо. Бил наугад, но попал куда надо. Талый отключился.
— Это он твою тетю убил, — сказала Лия. — На всю голову отмороженный!
— Отмороженный, — кивнул Игнат.
Он ждал нападения со стороны Талого, готовился к нему, но в то же время не думал, что этот идиот решится на реванш. Сколько раз он пытался взять Игната — и всякий раз получал по щам. Сегодня днем получил, а нет, не успокоился. Но теперь ему от ответственности не уйти. Покушение на убийство, умышленные тяжкие или менее тяжкие телесные повреждения — это реальный срок.
Матвейчук заснул по пути в больницу. Игнат думал, что парень потерял сознание, а он всего лишь заснул. Пьяный сон его сморил. Игнат разбудил Лешку и отвел в приемный покой.
— Завтра следователь будет, — сказал он. — Или уже сегодня… Расскажешь ему все как было. И заявление на Талого напишешь.
— Заявление? — озадаченно захлопал глазами Матвейчук.
— А ничего, что этот упырь друга твоего убил?
— Гену?
— Ты меня понял? — Игнат строго смотрел на Лешку.
И тот кивнул, соглашаясь сделать как надо.
И сам Игнат написал заявление на Талого. Пришел в отдел, сообщил о нападении, пока писал заявление, появился заспанный оперативник, которого вызвал дежурный.
— Это что такое? — спросил усатый капитан, глядя на пятно крови, проступившее на футболке.
Игнат переоделся, прежде чем отправляться в путь, но кровь проступила и через бинты, и через одежду. Зашивать рану надо, а он с Талым все возится.
— Я же говорю, отморозок блатной напал.
— Где?
— В Морячке?
— Так это в Морячок и надо ехать! — обрадовался капитан тому, что можно спихнуть дело на отделение милиции, расположенное в Морячке.
— Блатной этот в тройном убийстве подозревается.
— Кем подозревается?
— Это дело ведет следователь Телятников.
— Ах, да, что-то слышал… Убийство в Морячке… И где сейчас этот отморозок?
— Ну, могу и в Морячок его отвезти.
— Отвезти?! Так он у тебя?!
— В машине, связанный… Ну так что, в Морячок везти?
— Нет, зачем же!
Талого приняли по всей форме, закрыли в камере, а Игнат вернулся в машину.
— Как ты? — спросила Лия, глядя на его футболку.
— До свадьбы заживет… Замуж за меня пойдешь?
— До того, как заживет, или после?
— А как ты хочешь?
— Я по-всякому хочу, но лучше после.
Рана оказалась не очень серьезной. Ее действительно пришлось зашивать под местным наркозом. От госпитализации Игнат отказался, вернулся к Лие, которая ждала его в машине.
Сказывалось все: и усталость, и бессонная ночь, и главным образом наркоз. Игнат заснул за рулем на целую секунду. А мог бы проспать и дольше, до первого столба, если бы Лия не заметила милицейскую машину и не дала знать.
Инспектор ГАИ оказался тем же, с которым Жуков уже сталкивался недавно. Он просто не мог не остановить знакомую машину. Игнат очень надеялся, что ночью автоинспекция спит, но все же подготовился к возможной встрече на дороге, поэтому взял талон-уведомление из РОВД. А остановили его уже утром, в начале восьмого.
Игнат рассказал о покушении на свою жизнь, предъявил факт обращения в милицию, задрал рубаху, показывая рану. Инспектор вошел в положение, и они с Лией беспрепятственно вернулись на свою Виноградную улицу. Игнат позавтракал, завалился спать, а к полудню подъехал Телятников, пришлось подниматься, идти к нему.
— Как здоровье? — спросил младший советник юстиции.
Он смотрел на Жукова, пытаясь сосредоточиться на работе после безнадежно испорченных выходных.
— Да ничего. И Матвейчук жив-здоров.
— Был я у Матвейчука, — кивнул следователь. — Он мне все рассказал.
— А с Талым говорили?
— И Талого допросил.
— И? — Игнат приложил ко рту кулак, чтобы скрыть усмешку.
Неужели Талый ни в чем не виноват, а ножом Игнат ударил сам себя?
— Говорит, что не нападал ни на кого.
— Просто забрался во двор, просто шел с ножом.
— Путь хотел сократить. К морю.
— А нож, чтобы калитку открыть?
— Ножа не было. Нож он у тебя отобрал.
— Самооборона?
— Талый утверждает, что да, он всего лишь защищался.
— Но вы же ему не верите?… Есть свидетели, есть потерпевшие. Улики есть, наконец.
— И свидетели есть, — кивнул Телятников. — И потерпевшие. И нападение было… Врет Талый, врет. И то, что Яковецкую, тетю твою, не убивал, и то, что Блажко не трогал. Ну и Петелина…
— Врет.
— И верить ему нельзя.
— А что насчет алиби?
— Алиби, алиби… С Котляровым Талый был. На Котлярова ссылается.
— С Котляровым Талый и был. На месте преступления. Сначала здесь, а потом они к пещерам пошли Петелина убивать.
— Есть еще люди, которые могут подтвердить алиби.
— Неужели Баштан? Не знаю его фамилию?
— Да нет, какая-то женщина.
— Маруха, может, какая-то. Такая соврет, недорого возьмет.
— Ну да, Талый будет выкручиваться, — кивнул Телятников.
— Сам-то ты что думаешь, он или не он?
Игнат задумался. На месте Телятникова он с удовольствием бы навесил все на Талого. Даже если этот уголовник не виновен, все равно угрызений совести не будет. Отбросы общества не жалеть нужно, а утилизировать.
Но Игнат-то находился на своем месте. Он потерял свою любимую тетю, и ему нужна правда, а не оправдание собственной беспомощности, завуалированное под классовую ненависть к уголовной нечисти. Ведь может оказаться, что Талый не убивал. Но, скорее всего, на нем кровь.
— Думаю, он.
— Ну что ж, будем работать.
— Есть еще один вариант, — сказал Жуков.
— Один? — И недовольно, и с надеждой посмотрел на него следователь.
Не хотел он рассматривать дополнительные версии, но если в единственном числе и ничего серьезного, то можно и послушать.
— И вилами по воде.