Казалось на его хриплый голос никто совсем никак не отреагировал. Чейз не отчаивался. Он принялся изо всех сил качать головой в разные стороны. То же самое он делал и руками, пальцы которых, торчащие из бугристой массы на стене у своего лица, он уже успел рассмотреть. Он чувствовал почти все свое тело.
— Побереги силы до выздоровления — шипящий голос прилетел к нему со стороны стены на против.
Темной алый свет в виде трех точек тоже вспыхнул где-то в дымке. Как далеко тот «засиял», понять было сложно. Свет приблизился, и Чейз рассмотрел в дымке тощее темное бледное, но человеческое лицо. Глаза у него были впалые и темные, но где-то у них из глубины горели те самые красные огоньки. Рот с тонкими губами казался пустым и беззубым. Во лбу существа так же тусклым алым светом горел какой-то нарост.
— Твой обруч вырублен или сломан? — спросило все то же существо.
Чейз только теперь заметил, что губы при этом у того почти не шевелились. Зато резкое напряжение мышц шеи говорило о том, что человекоподобной твари было очень сложно издавать членораздельные звуки.
— Вырублен — отозвался Чейз. — Что б его активировать, мне нужно высвободить руку.
Существо приблизилось вплотную. Чейз ощутил неприятный кисловато-рвотный запах, исходящий от него. Тонкими костлявыми пальцами своих рук он дотронулся до нейро-обруча парня.
— «Так-то лучше» — услышал его голос Чейз у себя в голове.
Теперь он не звучал так чужеродно, но был вполне человеческим.
— «А так наверное еще лучше» — снова послышался голос в уме.
На этот раз Чейз замер и обомлел. Это был голос его погибшего отца. Однако собеседник не дал ему времени прийти в себя и продолжил:
— Меня зовут Ривер Холс. Я из Софокры… И да, ты не ослышался, я человек, такой же как и ты… Ну, почти такой же.
Чейз молчал и на мысле-поток со стороны твари никак не реагировал.
— Теперь по поводу тебя… Ты, Чейз Шуд, живой только лишь потому, что мы решили спасти тебя. Во время твоей охоты на нас дрон разрезал тебя напополам, по сути приговорив к быстрой и неприятной смерти.
Что ты такое? — спросил наконец Чейз, который весьма быстро привык к голосу отца в своем уме и уже ничему не удивлялся.
— Я, они, панцирьники, на которых ты охотился, мозговики. Мы все одно целое. Одно племя. Один народ. Один хейв… Дома тебя никто не ждет, потому что отец твой погиб на охоте, и его не захотели спасать… У нас все по-другому.
Существо развело руками показывая всех, находящихся тут. Чейз из-за плотного тумана ничего толком и не видел, зато теперь он немного рассмотрел устройство тела существа. Оно несомненно когда-то было человеком. Угадывались очертания обтянутых кожей ребер, кости таза, колени и локти на ногах и руках. Хотя сами они были чрезмерно удлинены и производили отталкивающее впечатление.
— Откуда знаешь про меня и отца? — Чейз решил воспользоваться возможностью выяснить максимум о своем противнике, как учил его отец.
— Ты тоже так сможешь, если захочешь быть одним из нас. Захочешь стать величайшим охотником в Галактике.
— А вы — охотники? На кого охотитесь?
Существо умолкло и не ответило. В голове Чейза наступила тишина. Не нужно быть очень умным, чтобы понять, что твари хотят обратить его в таких же уродцев, как и этот, говоривший с ним при помощи мыслей.
— Мы — великая древняя цивилизация, которой очень много тысяч лет. Сейчас мы пробудились, чтоб вернуть себе былое могущество… Человечество обречено. Вы разобщенные, эгоистичные и самолюбивые. Твоя смерть — это закономерный итог каждого пусть и великого представителя твоей расы.
— Тогда зачем меня спасать?
— Ты — охотник и мы — охотники. Мы предлагаем тебе новую ступень в эволюции… Я был таким же человеком, как и ты. Мне потребовалось время, чтоб осознать дар, предложенный мне… Сейчас ты поймешь, о чем я.
Существо умолкло. Испытывает ли оно хоть какие эмоции понять было трудно во мраке и тумане вокруг. Однако уже через несколько секунд Чейз услышал голоса в своем уме. Он отчетливо видел «линии», по которым, как по проводам стремились мысли знакомых ему людей. Где-то тут находился и Лурден Лето, за которым он следил для своего названного брата Вервокса. Он был жив и сильно мучился. Чейз услышал мысли парней Германа, которые тоже были где-то тут среди мрака и тумана. Только теперь он мог проследить за теми самыми мысленными проводами, за каждой мыслю к ее источнику. Увидеть он все же их не смог, но зато получил весьма познавательную картину о том, где в какой части помещения кто из них находился. Ему, как охотнику, эти знания казались очень кстати. Все прекратилось внезапно. Снова тишина в голове, и голос существа по имени Ривер:
— Впечатлен? … Ты сможешь сам все это видеть без нашей помощи, если согласишься присоединиться… И не только видеть, но и общаться с каждым, выбранными тобой мыслями от имени другого, как я сейчас с тобой.
— Откуда вы здесь на корабле? — спросил Чейз.
— Это долгая история… Я — единственный выживший из большого хейва… На мне теперь бремя по питанию, охране и заботе… Когда присоединишься к нам, узнаешь больше, кто мы и откуда мы.
Чейз снова не получил ожидаемых подробностей. Зато постепенно ему пришло осознание на сколько все же он их тогда недооценил. Ему стало страшно.
— Откуда ты знаешь моего отца!? — повысил голос в уме Чейз.
— Лурден Лето, тот, за которым ты следил, он знает и тебя и отца… Он все поведал нам… Он хочет быть одним из нас… Но нам он не нужен, а ты — да.
— Что с ним будет?
— Хейв поглотит его как и всех остальных. Нам нужна пища, чтоб расти и заселять новый домик.
Чейз скривился от последнего слова существа. «Домик? Какой домик? О чем вообще эта тварь?»
— Посмотри, каким был наш домик… И каким он будет вскоре снова.
На этом слове существа в голове Чейза как на некоем огромном 3-мерном холсте развернулась картинка большой поляны устланной серо-розовой и желтой травой с крупным озером по середине. Вдоль берега гуляли различные существа, в том числе и подобные тем самым панцирьникам, которых Чейз не так давно убивал. Над светлой желтой гладью озера летали перепончатокрылые мелкие «мозговики». Их тонкие шеи с головами, подобными тускло светящемуся камню, колебались в такт работы крылышек. Не сказать, что зрелище поляны было каким-то особенно выдающимся, скорее оно влекло своим неким сумеречным шармом. Однако уже в процессе этого видения Чейз испытал внезапно очень приятные чувства из-за которых у него даже случился мышечный спазм и сперло дыхание.
— Все, что чувствует хейв, чувствуешь и ты, как часть нас… Тебе ничего ровным счетом не нужно, чтоб быть с нами навсегда. Лишь согласись и прими. Я сделаю из тебя величайшего охотника всех поколений и цивилизаций… Твой отец гордился бы тобой.
На последней фразе в купе с приятными эмоциями Чейз заглотнул наживку, сам того не заметив. Ему было очень хорошо. Стать охотником, как папа, он мечтал с самого детства. А то, что при этом ему наверное придется стать таким же жутким уродцем, как и этот, вещавший голосом отца, выпало из поля зрения, как что-то неважное или легко преодолимое.
Контейнер
Разбудил Умму яркий свет, который ударил прямо в лицо. Она зажмурилась и прикрылась руками. По голосам снаружи она догадалась, что «Ковчег» добрался до пункта назначения. Сколько прошло циклов, и как она продержалась все это время, оставалось только догадываться. Умма почти ничего не помнила. Последний кадр в ее памяти, это тот самый контейнер, где она пряталась от жутких существ, которые убили ее брата и многих других. Голоса этих тварей будто поселились в ее голове, не давая покоя. Теперь же ничего не было. Жуткие пугающие голоса исчезли все.
Некто в скафандре заглушил свет и подал ей руку. Он жестом указал снять шлем. Умма, будучи в скафандре, никак не могла понять, что ей нужно сделать, чтоб открыть его. Ее мозг просто отказывался думать. Она искренне пыталась что-то сказать, но не могла вспомнить слова. Ее охватила паника. Из глаз полились слезы и она громко и надрывно заплакала. Умму силком вытащили из контейнера и тут же подключили некий прибор. Ее скафандр открылся автоматически. Она осмотрелась и заметила, что была уже не в корабле, но в каком-то просторном, тускло освещенном ангаре. Возле нее стояли двое в силовых костюмах. Кто-то еще копошился за спиной в самом контейнере. Их переговоров Умма не слышала, но как-то интуитивно и по нервным движениям своих «спасителей» она догадалась, что те очень расстроены и даже обозлены. В подтверждение догадки, некто сильно пнул ее в грудь. Умма не удержалась и завалилась. Дыхание перехватило от боли и неожиданности. Страх придал ей сил. Она быстро вылезла из скафандра, но тут же получила удар чьей-то ноги себе под живот. На уровне инстинкта самосохранения у нее прорезалось горло, вернулась речь и нашлись слова:
— За что!? … Пожалуйста, не бейте меня! Я ничего не сделала! … Простите, что я тайком забралась в корабль и прилетела сюда! Просто верните меня родителям!
Удары прекратились внезапно. Связано ли это было с ее возгласами или нет, Умма не знала. Она рыдала не столько от боли, но от отчаяния и страха, пережитого на корабле, вкупе с происходившим с ней прямо сейчас.
— Умма? — такой знакомый голос прозвучал как-то незнакомо.
Девушка знала, чей он, но никак не могла вспомнить владельца. Она неспешно встала на ноги и посмотрела на людей в костюмах. Один из них дал знак рукой остальным не трогать Умму больше. Сам же отщелкнул шлем и снял его. На нее смотрело знакомое до невероятной радости лицо.
— Пати! Патисон! — Умма буквально запрыгнула ему на шею и крепко прижалась.
Ее голос дрожал и сбивался от волнения. Она снова заплакала громко и надрывно. Ужас пережитого перемешался с радостью от встречи.
— Пати, нам надо срочно обратиться в службу охраны! Там на борту корабля поселилась какая-то дрянь. Тоффен мертв, Нара, Мигель и Пулио — тоже… Эти твари просто сожрали их!