Он не смотрел на нас, а его слова звучали почти рассеянно.
— Я в порядке, — ответила я, после того, как бросила взгляд на Сэма. — Но Джейн снаружи позади здания с порезом от стекла на голове. Сэм?
— Может быть моя правая рука немного обожжена, — сказал он, и его рот сжался, как если бы он только сейчас почувствовал боль. Он высвободил мою руку, чтобы потереть своей левой рукой правую, и в этот раз ощутимо наморщился.
— Тебе нужно что-нибудь с этим сделать, — посоветовала я ему. — Ожоги болят до чертиков.
— Ага, я уже начинаю это понимать, — ответил он и зажмурился.
Бад Дирборн вошел, как только Труман прокричал:
— Все в порядке!
Шериф очевидно уже был в постели, потому что выглядел одетым наспех и без своей шляпы, важной части его гардероба. Шерифу Дирборну сейчас, наверное, было под шестьдесят, и он выглядел ни на минуту моложе. Он всегда был похож на пекинеса. Сейчас он был похож на серого пекинеса. Он потратил несколько минут на обход бара, практически обнюхивая творящийся кругом беспорядок. Наконец, он был удовлетворен и подошел, став прямо передо мной.
— Ну и что вы теперь натворили? — спросил он.
— Кто-то бросил зажигательную смесь в окно, — сказала я, — И это не моих рук дело. — Я была слишком потрясена, чтобы злиться.
— Их целью был ты, Сэм? — спросил шериф. Он отошел, не дожидаясь ответа.
Сэм медленно поднялся и повернулся, протягивая мне левую руку. Я сжала ее, и он потянул. Так как Сэм гораздо сильнее, чем выглядит, я вмиг оказалась на ногах.
Время застыло на несколько минут. Нужно думать, что я была в некотором шоке.
Как только шериф Дирборн закончил свой медленный и тщательный обход бара, он вернулся к Сэму и мне.
К тому моменту нам пришлось иметь дело еще с одним шерифом.
Эрик Нортман, мой парень и шериф вампирского Пятого Округа, в который входил и Бон Темпс, вошел в дверь так быстро, что когда Бад и Труман поняли, что он здесь, они подпрыгнули, и я думаю, Бад собирался выхватить пистолет. Эрик сжал мои плечи и наклонился, вглядываясь в моё лицо.
— Ты ранена? — требовательно спросил он.
Его беспокойство будто позволило мне отбросить свою храбрость. Я почувствовала, как по щеке опускается слеза. Всего одна.
— Мой передник загорелся, но я думаю, что ноги в порядке, — сказала я, делая огромное усилие, чтобы звучать спокойно. — Я только потеряла немного волос. Так что я еще легко отделалась. Бад, Труман, я не помню, встречались ли вы с моим парнем, Эриком Нортманом из Шривпорта. — Это предложение содержало несколько неопределенных фактов.
— Как вы, мистер Нортман, узнали, что здесь что-то случилось? — спросил Труман.
— Сьюки позвонила мне со своего мобильного. — сказал Эрик.
Это была ложь, но я вообще-то не хотела объяснять нашу с ним кровную связь нашему уставшему шефу и нашему шерифу, да и Эрик никогда добровольно не дал бы какой-либо информации людям.
Одна из наиболее замечательных и наиболее ужасающих вещей в любви Эрика ко мне — это то, что ему глубоко плевать на всех остальных. Он не обращал внимания на разрушенный бар, пожарных (которые следили за ним уголками глаз), все еще осматривающих здание.
Эрик обошел меня чтобы оценить ситуацию с волосами. После долгого момента он сказал: «Я собираюсь осмотреть твои ноги, после мы найдем доктора и парикмахера.» Его голос был холодным и ровным, но я знала, что он был в бешенстве. Это проникало через связь между нами, так же, как мой страх и шок предупредили его о том, что я в опасности.
— Дорогой, у нас есть другие важные вещи о которых стоит подумать, — сказала я, заставляя себя улыбаться и звучать спокойно. Часть моего мозга рисовала картинку с розовой машиной скорой помощи, останавливающейся снаружи, чтобы извергнуть чрезвычайных косметологов с ножницами, расческами и лаком для волос. — Работа с небольшим количеством поврежденных волос может подождать до завтра. Намного важнее узнать кто это сделал и почему.
Эрик впился взглядом в Сэма, как будто Сэм был ответственен за нападение.
— Да, его бар гораздо важнее, чем твоя безопасность и благополучие, — сказал он. Сэм выглядел удивленным этим упреком, и на его лице мелькнул гнев.
— Если бы Сэм не был настолько быстрым с огнетушителем, то мы бы все были в плохом состоянии, — сказала я, сохраняя спокойствие и улыбку на лице. — Фактически, и у бара и людей в нем, было бы намного больше проблем. — Я излучала поддельное спокойствие, и конечно Эрик понял это.
— Я отвезу тебя домой, — сказал он.
— Только после того, как я поговорю с ней. — Бад показал значительное мужество, настаивая на своём. Эрик был достаточно страшен, когда был в хорошем настроении, не говоря уже о том, как он выглядел с выпущенными клыками, как сейчас. Сильные эмоции делают такое с вампиром.
— Милый, — сказала я, с усилием борясь со своими эмоциями. Я положила руку на талию Эрика, и попыталась снова. — Милый, Бад и Трумэн являются здесь главными, и у них есть свои правила, которые нужно соблюдать. Я в порядке. — Хотя я дрожала, что он, конечно же, чувствовал.
— Ты была напугана, — сказал Эрик. Я чувствовала его собственный гнев, что со мной произошло что-то, что он не был в состоянии предотвратить. Я подавила вздох в связи с необходимостью нянчиться с эмоциями Эрика, когда мне бы хотелось быть свободной, чтобы иметь свой собственный нервный срыв. Вампиры — ни что иное, как собственники, когда они объявляют кого-то своим, но кроме того они стремятся влиться в человеческое общество, не причиняя ненужное беспокойство. Эрик отреагировал на случившееся слишком остро.
Эрик был безумен, конечно, но обычно он весьма прагматичен. Он знал, что я серьезно не пострадала. Я посмотрела на него с недоумением. Мой большой Викинг был сам не свой уже неделю или две. Нечто иное, чем смерть его создателя беспокоило его, но я не накопила достаточно мужества чтобы спросить его, что было не так. Я взяла тайм-аут. Я просто хотела наслаждаться миром, который мы разделяли в течение нескольких недель.
Возможно это было ошибкой. Что-то большее давило на него, и весь этот гнев был побочным продуктом.
— Как ты сюда так быстро добрался? — спросил Бад Эрика.
— Я прилетел, — сказал Эрик небрежно, и Бад с Трумэном посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами. У Эрика была эта способность (плюс — минус) тысячу лет, так что он игнорировал их изумление. Он был сосредоточен на мне, его клыки все еще были видны.
Они не могли знать, что Эрик чувствовал меня в момент нападения, когда я увидела бегущую фигуру. Мне не нужно было звонить ему, когда инцидент был исчерпан.
— Чем скорее мы все это урегулируем, — сказала я, показывая зубы в пугающей улыбке, — тем скорее сможем уехать. — Я пыталась, не так тонко, передать Эрику сообщение. Он наконец успокоился достаточно, чтобы понять, что я хочу до него донести.
— Конечно, моя дорогая, — сказал он. — Ты совершенно права. — Но он взял мою руку и сжал слишком сильно, а его глаза так сияли, что были похожи на небольшие синие фонарики.
Бад и Труман вздохнули с облегчением. Напряжение немного спало. Вампиры = драма.
Пока Сэм обрабатывал свои руки, а Труман фотографировал то, что осталось от бутылки, Бад спросил меня, что я видела.
— Я мимолетом увидела кого-то на парковке, бегущего прямо к зданию, а затем бутылка влетела в окно, — сказала я. — Я не знаю, кто ее бросил. После того, как окно разбилось, и огонь распространился от загоревшихся салфеток, я не замечала ничего, кроме людей, пытающихся выбраться, и Сэма, пытающегося все потушить.
Бад несколько раз спрашивал у меня одно и то же, только на разный манер, но я не могла помочь ему больше, чем уже помогла.
— Как ты думаешь, зачем кому-то делать такое с баром, с Сэмом? — спросил Бад.
— Я этого не понимаю, — сказала я. — Вы знаете, пару недель назад у нас на парковочной стоянке были демонстранты из церкви. И с тех пор они возвращались всего раз. Я не могу представить никого из них, делающего… это был коктейль Молотова?
— Откуда ты про это знаешь, Сьюки?
— Ну, во-первых, я читала книги. Во-вторых, Терри, хоть и не говорит много о войне, но время от времени говорит об оружии.
Терри Бельфлёр, кузен детектива Энди Бельфлёра, был ранен и награжден во время войны во Вьетнаме. Он убирался у Мерлотта, когда никого не было, и изредка заменял Сэма. Иногда он просто слонялся по бару, глядя, как люди приходят и уходят. У Террри была не очень активная общественная жизнь.
Как только Бад сказал, что допросов достаточно, Эрик и я пошли к моей машине. Он забрал ключи из моей дрожащей руки. Я села на место пассажира. Он был прав. Мне не следовало управлять машиной, пока я не оправлюсь от шока.
Эрик о чем-то говорил по телефону, пока Бад расспрашивал меня, и поэтому я не была удивлена, когда увидела припаркованную машину около своего дома. Это была Пэм, и она была не одна.
Эрик затормозил у задней стены, где я всегда паркуюсь, и я вылезла из машины, спеша через дом, чтобы открыть переднюю дверь. Эрик неспешно следовал за мной. Мы не обменялись и словом по пути сюда. Он был поглощен раздумьями и все еще пытался подавить эмоции. Я была шокирована всем произошедшим. Я почувствовала будто немного пришла в себя, когда вышла на крыльцо, чтобы позвать:
— Входите!
Пэм и ее пассажир вышли из машины. Он был человеком; молодым, возможно около двадцати одного года, и худым практически до истощения. Его волосы были выкрашены в синий цвет и подстрижены в очень экстремальном геометрическом стиле, как если бы он надел на голову коробку, убрал боковые стенки, а затем выстриг волосы по граням. То, что не вмещалось в границы, было выбрито.
Это бросалось в глаза, хочу сказать.
Пэм улыбнулась выражению моего лица, которое я быстро сменила на более дружелюбное. Пэм была вампиром с тех самых пор, как Виктория была на Английском троне, и она была правой рукой Эрика с тех пор, как он вызвал её из её блужданий по северной Америке. Он был её создателем.