– Как всегда! Аккуратнее! Говорила же, дай мне установить! Мои пальчики и более тонкие, и более чувствительные, а ты…
И тут мой голос ее перебивает с наглыми интонациями:
– Твои чувствительные пальчики только для одного и годятся. Ха-ха-ха!
И угрожающий шепот в ответ:
– Ты мне за это оскорбление ответишь! Сегодня же!
– Да? А не обманешь? – Мое тело закончило установку устройства, проверило по экрану, куда оно смотрит и правильно ли показывает. Потом встало с колен и требовательно попросило: – Давай третью!
Шкатулка с еще одной шпионской камерой легла мне в руку. Достал, включил, подвигал по сторонам, наблюдая, что отображается на экране. Затем стал устанавливать чуть левее, на уровне моей макушки в точно такую же выемку между плитами.
Ну а в моем сне я с удивлением рассмотрел, во что же одета стоящая от меня сбоку Мария. В этаком роскошном платье, украшенном и лентами, и брошками, и даже драгоценностями. На прекрасной шее невероятное по красоте колье. Но самое удивительное, что в левой руке она сжимает рапиру. Не ту свою, которую она забрала с Земли, а другую, с очень богато украшенной рукоятью и внушительным сапфиром в навершии. Да и ножны вроде как инкрустированы драгоценными камнями.
Чуть подвигав камерой и окончательно закрепив ее на заданном месте, я вдруг начал осознавать, что это за коридор такой: почти точь-в-точь, как в Сияющем Кургане в Рушатроне! Именно что почти! Моя память после гипны сразу обнаружила массу различий во всем, начиная от текстуры плит, рисунка и кончая некоторым смещением самих плит. Видимо, это помещение строили по явному подобию, но вот соблюсти идеальное соблюдение граней просто невозможно.
А до меня опять долетает обеспокоенный голос Марии:
– Вдруг он не придет?
– Да и пес с ним! Поймаем в другом месте!
– Но нам не хватит тибуронов для удержания. Еле насобирали должную концентрацию в одном месте. Куда их еще распылять?
– Сами встанем на дежурство…
Что за сон такой и кто такие тибуроны?!
– Еще чего?! – не просто капризным тоном, а чуть ли не со слезами возразила разодетая, словно королева, Машка. – Я и так тебя в последнее время не вижу! Мотаешься, как фантом, куда тебе только пожелается, а я тут одна, словно лошадь, должна на себе тянуть все дела и решать все проблемы!
Мои руки вздрагивают, отстраняясь от стены, а голос становится раздраженным:
– Куда это я мотаюсь? Ну-ка, ну-ка? – Один мой глаз видит совсем близко обиженное лицо моей подруги. Капризное лицо, но все равно такое близкое и желанное. А второй глаз видит нас обоих на экране. Хорошо можно различить, как мои руки, сминая роскошное платье, хватают Марию за попу и начинают поднимать вверх. – Никак опять спор проиграла? Придется тебя за это прямо здесь наказывать.
– Очумел? Нас же там ж…
Наши губы смыкаются в поцелуе…
…А мое тело выныривает со сна с неприятным вздрагиванием. Какой-то ишак истошным голосом вопит со стороны входа в мою персональную камеру:
– Миха! Отзовись! Ты там?
Узнаю голос старшины и, пытаясь опять вернуться в такой сладкий и загадочный сон, со стоном ему отвечаю:
– Как вы все меня уже достали! Злые вы, даже поспать спокойно не дадите! Уйду я от вас… на Дно уйду.
Глава одиннадцатаяСмена позиции
Утро. Надо вставать, а сил нет. Леонид чувствовал себя не выспавшимся и жутко разбитым. Все-таки спать в полусогнутом состоянии, при усиливающемся ночью сквозняке да при таком перепаде ступенек, тяжко. Да и спина устает невероятно. Плюс еще частые карабканья наверх и вниз по жесткому гранитному колодцу. Одно дело – высидеть здесь день-два ради сбора сведений, и совсем другое – проторчать здесь пару недель.
К тому же состояние немытого и запыленного тела стало изрядно надоедать, раздражать. Маску-то, подаренную патриархом, землянин не носил, но все равно лицо, покрытое шрамами, зудело и чесалось. Страшно хотелось его вымыть, но использовать для этого воду, пусть даже ее теперь и хватает, было боязно. А первый щит, который мог сам содержать кожу в чистоте, как у того же Бориса Ивлаева, пока еще не начал работать в полную силу. Поэтому и приходилось терпеть, сдерживать себя от нарастающего желания почесаться да поскрипывать зубами.
«М-да! На должности домового я долго не вытяну, – рассуждал мэтр циркового искусства. – Вот сегодня еще поиграю в шпиона, а ночью переберусь в город. Дней десять поживу как человек, а потом обратной дорогой вернусь сюда и загляну в мир Трех Щитов. Вон ночное зрение улучшается, так что мне и факел не понадобится, чтобы в полной темноте рассмотреть возможную засаду. Разве что там у колодца отряд зроаков для себя базу оборудует и будет ярко гореть факел или костер. Еще бы только за сегодня их финансовую систему понять. А мальчугана расспрошу. Да и те мешочки тех воришек надо будет распотрошить. О! В первую очередь надо к ним наведаться и диктофон забрать. Одно из двух: либо они разбежались, узнав о засаде, либо уже все в каталажке сидят».
То есть дел на сегодня хватало. И хорошо, что наведался к уголовникам в первую очередь. Там со всем тщанием, с грохотом переворачиваемой мебели шел обыск. Пока не было понятно, сцапали воришек на горячем или те в бегах, но местные слуги правопорядка шерстили жилище по полной программе. Не успел Леня проволокой подтянуть мешочки к себе и забрать, как услышал донесшийся снизу вопрос:
– Вентиляцию проверяли? – И тут же приказ: – Давай зеркала, сейчас сам гляну!
Успел землянин и ниже опуститься, уже прекрасно понимая, как ищейки просматривают при подобных обысках вентиляцию. Просто: приподнял зеркала, установленные на держателе под углом, и просматривай. При большом желании можно и в основной колодец заглянуть подобным образом, было бы только время да желание возиться.
Сыщикам заглядывать дальше досягаемости руки смысла не было. Да, скорее всего, они пока и не знали о возможной заначке. Но уже в процессе прослушивания записей диктофона, по разговорам в начале обыска Леонид понял, что преступную группировку взяли всю, до единого человека. Правда, те при этом оказали яростное сопротивление, и рассказчик заверял, что двоих бандитов точно убили, а третий еле на ладан дышит с проломленным черепом. Еще пятеро погибли при попытках выпрыгнуть из окон на булыжную мостовую.
Так что иномирский шпион, сбросив мешочки со странными геометрическими монетками вниз, поспешил на главную кухню баронского дома. А та уже гудела, словно растревоженный улей. Все-таки попытка ограбления зуава Сегедского, участие в том Косого и непосредственных соседей барона являлись главной темой любого ведущегося разговора или обсуждения. Вдобавок Леонид прослушал еще и те записи, которые были сделаны в первом часу работы поваров. Те двое, что жили в доме у барона и приходили на работу раньше, включая котлы, готовя завтрак и встречая своих коллег по кулинарному цеху, как раз и начали оживленный обмен мнениями. Вернее, продолжили инициированный еще по пути на кухню разговор.
– Так испугалась! Так испугалась! – экспансивно восклицала девушка. – Мне даже показалось по силе криков, что это на наш дом напали.
– А я еще как спать ложился, что-то странное заметил, – хвастался парень, сразу включаясь в ритм работы и грохоча приготавливаемыми противнями. – Как только стемнело, в нашу дежурку проскользнуло сразу пятеро дозорных из отряда поставного нашего сектора. Вроде даже их старшина там был. Ну и сразу понял, что засада готовится. Потому и окно плотно не закрывал. Как только началась суматоха, так я, уже одетый и с одеялом на плечах, на подоконнике лежал.
– У-у-у! – с завистью тянула девушка. – А меня тетки вначале вообще к окну подпускать не хотели. Так ничего толком не увидела. Только когда уже тела выносили. Расскажи, что видел!
Ну, парень, довольный своей наблюдательностью, и рассказывал. Вначале только девушке, потом еще раз всем остальным коллегам.
Местные силы правопорядка действовали весьма грамотно. Дождались, пока основная группа грабителей заберется в дом зуава, а затем по единому сигналу сняли всех оставшихся снаружи наблюдателей. В то же самое время стали действовать и люди, сидящие в засаде непосредственно в самом доме. Бандиты, поняв, что их обложили со всех сторон, сопротивлялись отчаянно. Прыгали из окон не только второго этажа, но и третьего, что, учитывая высоту потолков в пять-шесть метров, приводило к смерти и страшным переломам. Но повязали всех. По утверждениям того же старшины сектора, ни один грабитель не ушел. В том числе и главаря повязали. Теперь Косой сидит в местной тюрьме со своими подельниками и ждет справедливого наказания. Ну а наказание большинству будет одно: Дно. А уж предводитель туда самым первым отправится. Причем упоминалось в разговорах не раз, что всех уголовников не бросят скопом в одно место, а будут опускать из разных, удаленных от друг друга Иршей. Что делалось для того, чтобы они внизу не собрались в шайку и не стали притеснять обитающих уже давно там или пытающихся выжить членов принудительного войска.
Леонид еще бы слушал да слушал последние новости, но снизу послышались призывные крики Манялы. Видать, юный баронет имел для своего друга и что сказать, и что покушать. А так как после запахов из кухни подкрепиться не помешало бы, землянин оставил там диктофон, а сам опустился вниз.
– Друг, я слышу тебя! – хотя сразу же увидел и обильные запасы продовольствия, которые чуть ли не наглухо перегородили вентиляционное отверстие.
Вот пока он их к себе подтягивал, Маняла и тараторил счастливым голосом:
– Ночью такое творилось, такое! Всех воров повязали, некоторые убились, в окна выпрыгивая. Но самое главное, что я кар назад с отцом говорил и признался, что это я записки поставному об опасности написал. Мне вначале не поверили, но когда я рассказал о своей личной подписи «Иоанн Грозный», батя чуть не прослезился от гордости и умиления. Так что мне прощены не только кубики, но и все остальные шалости, как в прошлом, так и в будущем. И старшине отец признался в э