Ты убьешь его. Обещай мне.
У него напряглись скулы, заходили желваки.
Обещаю.
Ну, аллилуйя! – выдохнула Сильвия и поглядела на меня. – Я снимаю свой вызов. Мне ты не доминант, но ты вполне можешь быть его самкой-альфа. Ты на него хорошо влияешь. – Она вошла в круг, но не встала на колени. – Брось это, Нил, иди сюда.
Он мотнул головой.
Нет, она не из наших. И не может быть. Я не признаю ее за альфу.
Теперь тебе надо только доказать Нилу, что ты серьезно, – сказала Сильвия. – Достаточно чуть его потрепать.
И как я могу его потрепать, если он вполне переживет наезд тяжелого грузовика?
Она пожала плечами.
Прости, – сказал Ричард. – Я не думал, что кто-нибудь бросит тебе вызов.
Ты всегда думаешь обо всех лучшее, Ричард. Одно из самых твоих привлекательных качеств и самая большая слабость.
Не принимай вызова, Анита.
И что тогда?
Тогда вопрос закрыт. Ты не станешь членом стаи, но они будут защищать тебя от Райны по моему приказу. Это немногим хуже.
Я тебе говорила: не хочу, чтобы кто бы то ни было ради меня лез под пулю. А один на один с ликантропом я драться не буду. Спасибо, но я оставлю себе пистолет.
Позвонили в дверь. Наверное, Эдуард, черт бы его побрал. Я оглядела группу – хоть они и в людском виде, Эдуард поймет, кто они. Монстров – по крайней мере, живых – он чует лучше меня.
Если вы тут чуть снизите тон, я открою дверь.
Эдуард? – спросил Ричард.
Наверное.
Он оглядел группу:
Всем встать. К нам еще один обыкновенный.
Они медленно, почти неохотно, поднялись. Казалось, что они пьяны – как будто хлеставшая по комнате сила на них подействовала больше, чем на меня.
Я пошла к двери и прошла уже полпути, когда Ричард крикнул:
Нет!
Я упала наземь, перекатилась, и надо мной просвистел ветер – это Нил пролетел сверху. Если бы он хоть чуть-чуть умел драться, он бы меня пригвоздил. Неудачный бросок вывел его из равновесия, и я подсечкой сбросила его на пол, но он вскочил, будто на пружинах, пока я еще не успела встать сама. Просто потрясающе.
Оставь, Нил! – сказала Сильвия.
Она не отклонила вызов. Это мое право.
Я подалась назад, все еще сидя на полу, не очень понимая, что делать. Если бы я встала, за спиной у меня оказалось бы венецианское окно с задвинутыми шторами. Только я не была уверена, что стоит вставать.
Быстро скажите мне правила!
До первой крови, – сказала Сильвия. – Только в человеческом виде.
Если начнет перекидываться, можешь его застрелить, – сказал Ричард.
Согласна, – произнесла Сильвия, и остальные одобрительно зашумели.
Лучше не придумаешь. Нил прыгнул на меня, полностью оторвавшись от земли, вытянув руки. Я припала на колено, схватила его за куртку и перекатилась на спину, чтобы набранная им инерция понесла нас обоих. Сунув обе ноги ему в живот, я толкнула изо всех сил, и он пролетел надо мной по красивой дуге. Просто как картинка броска «томое-наге» из учебника.
Он пролетел сквозь окно, прихватив с собой шторы. Я, продолжая движение, перевернулась и встала на ноги, глядя в зияющее окно. На ковре внутри и во дворе снаружи блестели осколки стекла. Из-за штор вылез Нил, кровоточа порезами на лице.
Эдуард стоял в боевой стойке, наведя пистолет на Нила, который пытался распутаться со шторой.
Не стреляй, – сказала я. – Кажется, бой окончен.
Нил встал, ногами отбросив штору.
Я тебя убью!
Я навела на него «файрстар».
Вряд ли.
Рядом со мной встал Ричард:
Она пустила первую кровь, Нил. Бой окочен, разве что ты хочешь драться и со мной.
И со мной, – сказала Сильвия, становясь рядом с Ричардом. Вся стая выстроилась за нами, только Стивен свернулся у моих ног.
Она член стаи, – сказала Сильвия. – Хочешь драться с одним из нас – будешь драться со всеми.
Эдуард поглядел на меня, приподняв бровь:
Что это все значит, Анита?
Кажется, меня приняли в стаю, – ответила я.
Нил поглядел на меня сердито.
Ну, Нил? – сказала ему Сильвия.
Нил встал на колени, на штору и битое стекло. Порезы на лице уже начали заживать. Стекло – это не серебро и не когти другого монстра, и потому заживление шло с волшебной скоростью.
Ты доминант. Ты альфа. – Слова будто клещами вытягивали из его глотки. – Только если бы не окно, ты бы нипочем не пустила мне кровь.
Как ты думаешь, Нил, зачем я встала перед ним?
Он прищурился:
Ты нарочно это задумала?
Я кивнула и направила ствол пистолета вверх.
Я тебе не хорошенькая дурочка.
Ричард взял меня за левую руку и чуть стиснул:
Победа самая что ни на есть честная.
Я убрала пистолет.
Эдуард покачал головой, улыбнулся, но пистолет не убрал, только ни в кого не целился.
Ты единственный человек, ведущий более интересную жизнь, чем я, – сказал он.
Джейсон хлопнул меня по спине:
Завтра вечером возьмем тебя гоняться за оленями.
Я думала, вы гоняетесь за автомобилями, – сказала я.
Он осклабился:
А что за кайф? У автомобилей кровь не идет.
Я улыбнулась – и остановилась. Глаза у него были невинные, как весеннее небо, и такие же радостные, и, глядя в них, я вдруг засомневалась, шутит он или нет. Чуть было не спросила, но не стала. Что-то у меня пропало любопытство.
12
Эдуард был ростом пять футов восемь дюймов, светлые волосы пострижены очень коротко, блондинистый, синеглазый. Да, еще он был опаснее всех, кого я знала просто олицетворение породы БАСП – живых и мертвых.
Собрание ликантропов его чертовски заинтересовало. Группа вскоре разошлась, в основном потому, что повестка дня была исчерпана. Целью собрания было в основном сделать последнее усилие убедить Ричарда не держаться так за свои моральные принципы и убить кого-нибудь. А если нет, то хотя бы выбрать лупу, которая будет за него убивать. Так что мы тут подстрелили одним выстрелом двух зайцев – каламбур невольный. Но я очень хорошо понимала, что с Нилом мне просто повезло. Если бы он хоть чуть-чуть владел каким-нибудь боевым искусством, хоть как-то умел драться, он бы сделал меня как хотел.
Ричард загородил разбитое окно доской и позвонил в стекольную мастерскую, где согласились за заоблачный гонорар приехать и заменить стекло немедленно. Я предложила заплатить за ущерб, раз я его нанесла.
Эдуард, Ричард и я сидели вокруг кухонного стола. Мы с Эдуардом пили кофе, Ричард пил чай. Один из самых серьезных его недостатков – он не любит кофе. А я не могу доверять мужчине, который кофе не пьет.
Что ты выяснил? – спросила я.
Не слишком много. – Эдуард чуть мотнул головой и сделал глоток. – Контракт снова принят.
Даже учитывая срок? – спросила я.
Он кивнул.
А когда истекают двадцать четыре часа? – спросила я.
Скажем, в два пополуночи. Я получил предложение в час ночи, но для безопасности добавим еще час.
Для безопасности, – повторил Ричард. Я думаю, это была ирония.
Чего это ты? – спросила я.
Я в этой комнате один, кто беспокоится?
Ричард, от паники толку не будет.
Он встал, выплеснул остатки из кружки в раковину, машинально вымыл кружку. Потом повернулся, прислонясь задом к ящикам, сложив руки на груди.
Нужна ясная голова, чтобы составить план?
Ага.
Он глядел на нас в упор и думал о чем-то серьезном. Наконец он сказал.
Не понимаю я, как вы можете быть спокойными. Меня потрясает, как это кто-то поставил контракт на Аниту. А вас обоих – нет.
Мы с Эдуардом переглянулись. Мы понимали друг друга полностью, и я знала, что Ричарду я этого объяснить не смогу. Я даже не знала, могу ли я объяснить это самой себе.
Я до сих пор жива лишь потому, что реагирую не так, как другие.
И еще потому, что делаешь такие вещи, на которые другие не согласны.
И это тоже, – согласилась я.
Лицо у Ричарда было очень серьезно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то жизненно важном.
Позвольте мне один дурацкий вопрос, а потом я заткнусь.
Давай, – пожала плечами я.
Анита говорит, что не наслаждается убийством. Что ничего не чувствует, убивая.
До меня дошло, что вопрос к Эдуарду. И я не знала, как пойдет дело дальше.
А ты наслаждаешься убийством?
Эдуард сидел спокойно-спокойно, безмятежно попивая кофе. Синие глаза были равнодушны и непроницаемы, как у вампира, и в некотором смысле он был так же мертв. Я впервые задумалась, не бывает ли и у меня таких глаз.
А почему тебя это заинтересовало?
Я согласился убить Маркуса, – сказал Ричард. – А я никогда никого не убивал.
Эдуард поднял на него взгляд, отставил кружку и посмотрел прямо в глаза Ричарду.
Да.
Да, ты наслаждаешься убийством? – уточнил Ричард.
Эдуард кивнул. Ричард ждал объяснений – это было написано на его лице.
Он тебе ответил, Ричард.
Но чем он наслаждается – ощущением убийства? Это физическое чувство? Или радость приходит, когда обдумываешь убийство?
Эдуард взял кружку со стола.
Ричард, вечер вопросов и ответов закончен, – сказала я.
На лице Ричарда обозначилось смешанное чувство упрямства и детской обиды.
Но «да» ничего мне не говорит.
Когда убьешь Маркуса, – сказал Эдуард, – можешь задать этот вопрос еще раз.
И ты ответишь?
Кивок Эдуарда был еле заметен.
Впервые за все время я поняла, что Эдуарду Ричард нравится. Не как друг, может быть, но он не считает проведенное с Ричардом время полностью бесполезным.
Ричард долго смотрел в лицо Эдуарда, потом мотнул головой.
О’кей. – Он сел. – Вопросов больше нет. Какой у нас план?
Я улыбнулась:
Не дать киллеру меня убрать.
Это и весь план? – спросил Ричард.
И убрать парня с деньгами, – добавил Эдуард. – Пока предлагаются деньги, Анита в опасности.
Есть идеи, как этого добиться? – спросил Ричард.
Эдуард кивнул и допил кофе, опрокинув кружку. Потом подошел к столу и налил себе еще, как дома, и сел. Добрый старина Эдуард – везде он чувствует себя непринужденно.