Врач гуманно опустил страшные подробности, с какими маньяк расправлялся со своими жертвами.
– И ещё, – продолжал он. – Убийца имеет к медицине отношение. Судя по характеру, раны нанесены тонким хирургическим скальпелем и очень уверенной рукой. Суммируя все три убийства, хочу сказать вот что: это делал один и тот же человек. Он имеет себорейный дерматит. В двух случаях – в отеле и на вилле я нашёл частички перхоти, не обнаружил перхоти на пляже, но это объяснимо, возле моря всегда лёгкий бриз. И общее у всех трёх девушек – на лице, шее, плечах выявлены следы по химическому составу напоминающие театральный грим. Девушки пользовались косметикой, но это не одно и тоже.
– И какой вывод? Он трогал руками, без перчаток их лица? – спросил Закария.
– Делать выводы не моя работа, я располагаю только фактами, – ответил коротышка, – но могу предположить, что сначала была, так сказать прелюдия, чтобы девушки ничего не заподозрили и не начали кричать. Перчатки и комбинезон он одевал, только когда начинал измываться над телом. Да, перчатки простые из тонкой резины, которые можно купить в любом магазине или аптеке. На полу возле кровати обнаружены частички талька.
– А про грим ты можешь пояснить более конкретно, может торговая марка, определённый бренд или ещё что-нибудь? – Ерин задумчиво потёр подбородок.
– Пока нет и скорее всего не скажу ничего более. Только одно: химический состав грима везде примерно одинаковый, однако каждая фабрика может добавлять определённые антиаллергенные вещества и отдушки. Но точно, что грим не турецкого происхождения. Я сравнил образцы, выпускаемые стамбульской театральной фабрикой. Но у меня нет химических образцов от фабрик других государств. А по афишам в городе вы видите, что артисты приезжают со всего мира.
Ерин сидел в задумчивости, вся эта информация с одной стороны сужала, а с другой расширяла границы поиска. Коротышка тем временем продолжал:
– Про шарфы, которыми душегуб связывал руки девушек, ничего конкретного сказать не могу. Это искусственный шёлк, хорошего качества. Шарфы выпускаются в Турции, имеются в продаже в любом магазине и на любом рынке, в огромном количестве.
Коротышка погладил себя по животу и удовлетворённо закончил:
– В общем, я рассказал всё, что имею на данный момент и желаю откланяться. Да ещё принесли кое-что интересное из пансионата, куда ездили мои люди, когда будут результаты, то сразу позвоню, только на отпечатки пальцев не надейся, их нет.
Когда дверь за экспертом закрылась, Закария посмотрел на Ерина и спросил:
– Какой пансионат? Мы чего-то не знаем?
– Сегодня ночью кто-то хотел убить свидетельницу Иванову. Могу предположить, что это и есть маньяк. Он залез по водосточной трубе на балкон, проник в номер на втором этаже и пытался задушить подушкой, которую выдернул из-под её головы. И ему бы это удалось, но накануне вечером девушка делала маникюр и оставила маникюрные ножницы на кровати, которые нащупала в последний момент. Она ткнула преступника несколько раз в руку или в плечо и ранила его. А когда убийца ослабил хватку, она скатилась на пол, на ощупь в темноте сумела добраться до ванной комнаты и запереть дверь. Только хлипкий замок вряд ли смог спасти, но Иванова начала орать, что есть мочи. Вскоре прибежал портье. Он пригрозил вызвать полицию, если сумасшедшая русская не угомониться. Когда включили свет, в номере, конечно, уже никого не было. Преступник ушёл тем же путём, каким появился. Я разговаривал с портье, который дежурил ночью, но он ничего интересного не сообщил. Видеонаблюдения в отеле нет. Одна надежда на экспертов.
Закария разволновался и засыпал шефа вопросами:
– И что нам теперь с ней делать? Её надо как-то охранять. Не хватало ещё один труп заиметь до кучи! Если ему не удалось один раз, он будет пытаться ещё. Может уж пусть в Россию едет, нам-то она зачем, всё равно толком не видела ничего.
– Нам она может ещё пригодиться. Об её безопасности я позабочусь, – Ерин задумался на пару секунд. Вдруг со всей очевидностью осознал: он совсем не хочет, чтобы Иванова уезжала, потом спохватился и обратился к Закарии, – Так что у тебя с таксистом?
– Я нашёл водителя, который опознал последнюю девушку. Стоянка такси находится на площади возле торгового комплекса «Микрос». В начале двенадцатого ночи к нему в машину сел мужчина. Про рост и внешность он рассказать затрудняется, потому что мужчина открыл заднюю дверь и сел за спиной водителя. Он видел только тёмную бейсболку, очки и, кажется, усы, но в этом водитель сомневается. Пассажир на английском сказал, что ему нужно на строительную яхтенную площадку. Таксист удивился про себя – в это время там никого нет, промышленный район ночью не функционирует, но переспрашивать не стал. Разные причуды у клиентов. Они заехали на пустынную улицу, вот там и забрали девушку. Она точно из этих «Наташ» – юбка короткая, разукрашенная и блестящая, как обезьяна цирковая, но очень красивая. В свете фар таксист рассмотрел дамочку хорошо и сразу узнал на фотографии. Искать отпечатки пальцев или другие улики в салоне бессмысленно, потому что жена водителя утром перед новым рейсом внутри всё промыла.
– Они разговаривали между собой? – без всякой надежды спросил Ерин.
– Водитель говорит, что пассажиры молчали, может парой слов перекинулись, он не знает на каком языке, но не на турецком. Заехали в район, где находится вилла «Дундари», вышли недалеко от автобусной остановки. Мужчина рассчитался не по счётчику – дал хорошие чаевые, и таксист дал газу от счастья, не разглядывая, от кого получил деньги.
– Феррат, что у тебя?
– Итак, банковская карта выдана одним из банков на территории России. Я отправил официальный запрос на определение владельца. Надеюсь получить ответ в ближайшее время. И ещё я нашёл в Стамбульском юридическом университете на отделении судебной психиатрии профессора, который специализируется на таких отклонениях, как серийные убийства. Вот телефон и электронный адрес.
Ерин взял листок и медленно произнёс:
– Итак, подведём итоги. Мы имеем три убийства. Почерк во всех трёх случаях очень похож, только первый раз жертва была в одежде. Сначала он разрезал платье, потом изуродовал тело. А в остальном почти всё идентично – отрезанные соски на грудях и распоротый живот от паха до солнечного сплетения, связанные шарфом руки, смерть девушек от потери крови и пустынное место преступления. Вероятнее всего, он занимался с ними ролевыми играми, связывал руки, гладил по лицу, девушки доверяли ему и когда он заклеивал рот, они не сопротивлялись. Поэтому никто ничего не слышал. Что мы можем сказать про преступника? – рассуждал Ерин. Он задавал вопросы, не ожидая ответов. – Рост примерно сто семьдесят пять, размер ноги сорок второй, имеет себорейный дерматит или перхоть, вероятно, меняет внешность при помощи грима, пользуется терпким одеколоном, говорит на русском и английском языках, имеет или имел отношение к медицине, и так же может вращаться в артистической среде.
– Да, это сильно сужает круг подозреваемых с двух миллионов до одного, – пробормотал Закария.
– Не всё так безнадёжно. Этот человек или живёт в Турции, или имеет возможность часто приезжать сюда. Феррат, – Ерин обратился к аналитику, – составь мне официальные документы, будем обращаться к представителю МВД России в Анкаре, пусть поищут концы на родине девушек.
Позже Ерин связался со стамбульским профессором и отправил всю имеющуюся информацию по убийствам. Тот обещал оказать всю возможную помощь в ближайшее время. И буквально на другой день после обеда профессор позвонил сам, представился и без предисловий, по-деловому начал разговор:
– Во-первых: я абсолютно уверен, что это серийный убийца, хотя имеет маску нормальности, совершенно адекватен, но не очень общителен, и вероятнее всего, у него нет семьи. Первое убийство он совершил не по зову своей извращённой души. Была какая-то веская причина, толкнувшая его на это, зато две вторые смерти принесли ему удовлетворение и сейчас он не остановиться, в нём проснулся зверь, которому надо убивать, чтобы насытиться.
– Объясните мне, что это за феномен «маска нормальности»?
– Попытаюсь рассказать доходчиво: происходит выплеск энергии, в которой не существует социально допустимых пределов. Серийный убийца в одном акте сбрасывает груз бессознательного напряжения, что приводит к исчезновению функционирования механизмов защиты психики. Убийца не притворяется нормальным человеком, после совершения преступления он представляется окружающим психически здоровым, уравновешенным человеком. И под «маской нормальности» будем понимать состояние психической стабильности, возникающее вследствие одномоментного выброса бессознательной энергии. В обычной жизни это дружелюбный, приятный человек. Этим мы можем объяснить, что жертвы знакомятся с убийцей, без опасений идут с ним на контакт и добровольно соглашаются отправиться в уединённые места. Он много контактирует, открыт, социально активен, что создаёт иллюзию осведомлённости о личной жизни преступника у окружающих. Может рассказывать придуманные истории из детства, про родителей или о братьях, сёстрах, о домашних животных. Есть три типа убийц, я не буду грузить вас подробностями, скажу только, что наш тип психопат в «здравом уме». Он хорошо организован и его трудно будет задержать.
– Но какие мотивы убийства?
– А вот это, во-вторых: очень трудно определить однозначно, это переплетение комплекса причин. Прежде всего, он хочет самоутвердиться, чувствовать себя независимым, сделать свой мир более безопасным. И хотя нет признаков ограбления, надо искать корыстные мотивы. Обладание материальными богатствами придаёт ему уверенность, устраняет чувство собственной неполноценности. И ещё – на основе всех материалов, я мог бы предположить, что маньяк не один, у него есть или сообщник, или вдохновитель преступлений.
– Возможно предположить национальность?
– Я понял, что вы имеете в виду. Думаете, что строгое мусульманское воспитание как-то по-другому влияет на личность в отличие от других национальностей и религий? Так вот я вам уже ответил на этот вопрос, но скажу ещё раз. Ни в коей мере! Когда маньяк находится на пике