– Ешь и никуда не торопись, скоро за тобой приедут.
Ерин нетерпеливо вертел головой и ворчал:
– Тридцать километров от Москвы, а едем уже второй час. Когда покажется уже эта деревня.
– Не суетись, скоро будем, – успокаивал его Захарченко. – Ты же видишь, какие пробки в городе.
Информационная служба МВД сработала очень оперативно. Светлана Петровна подняла на ноги тамбовскую полицию, которые рыскали по городу в поисках Ивановой. Допрашивали свидетелей, коллег, родителей, портреты девушки разместили на каждом столбе города и разослали по участкам Тамбовской и Московской областей. Неожиданно из небольшого района Светлана Петровна получила сигнал о том, что Иванова обнаружилась! И главное сама нашлась, цела и невредима! Коллега моментально передала информацию Захарченко.
Вскоре они въехали в деревню и, покружив по улочкам, наткнулись на полицейский участок. Наташа, разомлев от еды, в ожидании спасителей задремала на скамейке. Она не знала, кто за ней приедет, но наделась, что кто-то поможет выбраться из этой ситуации. Когда открыла глаза и увидела Ерина, то подумала, что у неё галлюцинации или это продолжение сна.
По дороге в Москву она рассказала о происшедшем. Так же поведала о том, что с ней был Петренко, который отказался идти в полицию и, кажется, на попутках укатил в город. Мужчины слушали её внимательно, изредка задавая вопросы, потом доставили в медицинский центр для обследования. И уже когда подъехали к дому, Илья Ильич приказал парочке приводить себя в порядок и отдыхать, а сам отправился дальше.
Иванова сидела в ванной уже второй час, чувствуя невероятное блаженство – то уходя под воду с головой, то выныривая. Ерин периодически, нетерпеливо стучал в дверь, докладывая обстановку: сначала, что купил для неё одежду в ближайшем магазине – пару маек и джинсы, и надеется, что угадал с размером и ей понравится его выбор, потом сообщил, что обед готов и пока горячий надо уже выныривать из ванной. Девушка сушила феном волосы и думала, что, если бы не эта страшная ситуация, она бы никогда не встретила замечательного турка со светло карими глазами и непослушными кудрями. Она напевала когда-то знаменитую песенку Натальи Ветлицкой:
«А твои глаза цвета виски, от меня они близко-близко, а твои глаза цвета счастья сберегут меня от несчастья».
Песенка незатейливая, но слова точно описывали Ерина – «глаза цвета виски». Турок имел глаза именно такого цвета: светло карие, с золотистыми искорками. Когда она вышла из ванной, укутанная полотенцем вся душистая и сияющая, Ерин чуть не потерял сознание от нахлынувшего счастья.
Захарченко позвонил в управление сказать, чтобы люди прочесали лес в районе заброшенного лагеря, а сам отправился на встречу со Светланой Петровной. Надо застать Петренко, он уже давно должен находиться дома, потом найти второго танцора с цирковой фамилией, но сделать это надо одновременно. Не отвлекаясь от дороги, Илья Ильич набрал номер нотариуса Добродеева:
– Добрый день Николай Петрович. Захарченко беспокоит.
– Добрый Илья Ильич. Всегда к вашим услугам.
– Я хотел узнать, вы нашли наследника состояния Смирнова?
– Да вчера он сам ко мне пришёл. Его бумаги в абсолютном порядке. Парень предоставил паспорт и свидетельство о рождении. Это действительно сын Александра Алексеевича. Я не увидел ни каких препятствий и передал все документы на имущество, дома, счета в банке этому молодому человеку.
– Вы можете дать мне его адрес, телефон?
– Конечно. Записывайте, я продиктую.
– Говорите, я запомню.
Захарченко тут же на навигаторе набрал адрес. Это оказался небольшой посёлок в нескольких километрах от МКАД и самое странное, что это было тоже направление, в котором увезли Петренко и Иванову.
«Интересное совпадение».
Захарченко мысленно хмыкнул и поменял планы. Прежде он решил проверить адрес, который дал нотариус.
Трёхэтажный дом с облупившейся, жёлтой краской и давно немытыми подъездами находился в центре посёлка. Захарченко, не найдя звонок, постучал в дверь, которая вскоре открылась. Тут же высунулась давно небритая пьяная здоровая морда и, обдав сотрудника Интерпола густым запахом перегара, спросила:
– Что надо? – зычно пробасила личность и почесала лохматую макушку.
– Я хочу увидеть Запашного Станислава.
– А больше ты ничего не хочешь?
Пьяный мужик поскрёб щетинистую щёку. Захарченко изо всех сил старался сохранять спокойствие и вежливо и процедил сквозь зубы:
– Ты только скажи, живёт он здесь или нет. Если не здесь, то где?
Тут в проёме появилась высокая, полная женщина, отодвинула мужика и спокойно сказала:
– Вы подождите меня внизу на лавочке возле подъезда, я сейчас спущусь. Он всё равно не даст поговорить в квартире.
Через несколько минут она спустилась и с напором, глядя прямо в глаза полицейского, спросила:
– Что вам всем надо от Станислава? Что вы тут вынюхиваете? Не живёт он здесь. Давно не живёт.
Захарченко спокойно достал удостоверение и показал женщине:
– Кто его ещё спрашивал?
– Да ходят тут всякие, я думаю, Славка долгов насобирал, а отдавать нечем, вот и прячется от кредиторов.
Они прошли к тенистому скверу через дорогу от дома, и присели на скамейке.
– Он уже больше года здесь не живёт, приезжает иногда, – продолжала женщина, – снимает квартиру где-то в Москве. Только я не знаю где, не была ни разу. А полиции-то что надо от него? – Спохватилась женщина.
– Мне необходимо поговорить с вашим сыном по важному делу. Где он работает?
– Когда жил здесь работал в больнице. Он окончил медицинское училище в Подольске. А где сейчас работает, я не ведаю, знаю только, что часто бывает в разъездах.
– Может, вы дадите номер телефона? Мне надо обязательно с ним встретиться! Это очень важно!
Женщина замешкалась, но ответила, что у неё нет связи с сыном. Эта ложь полицейскому не понравилась. Он спросил, не сводя с неё глаз и ожидая реакции:
– Вы знаете, что его родной отец оставил ему наследство? Очень большие деньги имущество и особняк.
Он понял, что для неё это полная неожиданность, но женщина быстро взяла себя в руки и медленно произнесла:
– Вы и про отца в курсе? – она задумалась ненадолго и продолжила. – Я выходила замуж, находясь в положении, и муж думал, что это его сын. Когда Славке исполнилось восемь лет, Смирнов снова появился в моей жизни, но я и слышать не хотела ни о какой помощи, да в те годы он и не был так богат. Тогда я изо всех сил пыталась сохранить семью, хотя жили мы неважно. Муж пил издевался над Славкой. Уж не знаю почему, но он стал догадываться, что мальчик не от него. Я работала медсестрой в больнице, и часто сын ночевал со мной. Приютится, бывало в сестринской или в пустой палате сядет уроки делать. Наверное, оттуда у него тяга к медицине. Только школу закончил с низким баллом и в институт не поступил, в армию не взяли по состоянию здоровья, несколько лет работал санитаром в больнице, а уж потом медицинское училище осилил.
– Он знал, что его воспитывает неродной отец?
– Я не рассказывала ему об этом, но несколько месяцев тому назад сын приехал, но не стал заходить в квартиру. Не хотел встречаться с отчимом, я думаю, что он всегда тайно ненавидел его. И как потом оказалось на это имелись веские причины, – женщина тяжело вздохнула и опустила глаза.– Этот разговор произошёл в начале марта, уже наступило тепло и светило солнце. Мы присели, как сейчас, с вами на скамейке. И если бы мы были в квартире, то он закатил бы мне истерику, а на улице старался сдерживаться. Каким-то образом сын узнал кто его настоящий отец. Он хотел, чтобы я подтвердила, что это правда. Я ничего не отрицала, и тогда он обвинил во всём меня. В том, что я скрывала правду и не рассказала про грехи молодости. Если бы он знал, что его родной отец другой человек, то жизнь могла сложиться по-другому! Вот тогда Славка рассказал, что человек, которого он считал своим отцом, однажды в пьяном угаре надругался над ним, – женщина заплакала горько и без стеснения. – Славику тогда было всего девять лет! Представляете, он молчал всё это время! Мальчик жутко боялся! Я осознавала, что всю жизнь прожила с пьяницей, но не думала, что он ещё и моральный урод.
Захарченко подождал, когда женщина немного успокоится и спросил:
– Какое отчество у вашего сына?
– Александрович, мой муж тоже Александр, – она помолчала с минуту, вытерла слёзы и спросила, – а Славке уже сообщили, что он стал очень богат?
– Да. Сегодня утром он получил все подтверждающие документы. Вот моя визитная карточка, если что-то вспомните или сын появится – позвоните, пожалуйста. Мне просто необходимо с ним поговорить.
Как только Захарченко отошёл к машине затрещал телефон в кармане. Он увидел номер боевой подруги и быстро откликнулся:
– Да Светлана Петровна.
– Привет Ильич. Мы нашли второго танцора. Девчонки с кордебалета сказали, где он живёт! Мы поехали по адресу.
– Хорошо, а я отправляюсь к Петренко на квартиру, привезу его к тебе в управление там и поговорим.
Захарченко подумал, что Костик, скорее всего в доме родителей и не ошибся. Мать открыла дверь и всплеснула руками:
– Вы дадите моему мальчику покой! Несколько дней он находился в заточении, ему нужно отдохнуть.
– Может, вы позволите войти? – сделал шаг к двери Илья Ильич.
– О да, конечно, извините. Пока полиция искала сына, мы с отцом передумали всякие страшные мысли.
– Понимаю. Я могу поговорить с ним?
– Проходите на кухню, я позову его.
Зашёл Костик в мятых штанах с заспанным лицом. Он кивнул, прошёл к плите и, не поворачивая головы, спросил:
– Кофе хотите?
– Да, пожалуйста, только без сахара, – согласился полицейский.
Он незаметно рассматривал Петренко, пока тот суетился у плиты и думал:
«Красивый парень, в жизни выглядит гораздо лучше, чем на видео. В жестах, в манере говорить, в облике нет даже намёка к гомосексуальной принадлежности. И наоборот – мужественный и жёсткий. Что же за метаморфоза с ним произошла»?