Заслышав шаги, они резко замолчали и посмотрели в мою сторону.
– Что? – спросила я.
– Доктор Ламанш. – Глаза Морена лихорадочно блестели. – Он потерял сознание, когда проводил вскрытие Чероки Дежардена.
– В котором часу?
– Все ушли на обед, он остался работать один. Когда Лиза вернулась, обнаружила его лежащим на полу. Без сознания, едва дышал.
– Надежда есть?
Пелетье сдавленно прокашлялся.
Морен покачал головой:
– Все в руках Божьих.
22
В пятницу первым делом я позвонила в больницу. Состояние Ламанша стабилизировалось, но он по-прежнему оставался в отделении интенсивной терапии, и посетителей к нему не впускали. Из медсестры удалось вытянуть только это.
Как никогда чувствуя собственную беспомощность, я заказала цветы, потом приняла душ и оделась.
Дверь в комнату Кита оставалась закрытой. Я не разговаривала с ним со среды и даже не могла сказать наверняка, где он провел предыдущую ночь. Приехав домой, я нашла на холодильнике записку. Он придет поздно. Мне не стоит его дожидаться.
Я и не стала.
Заваривая кофе, я напомнила себе, что следует позвонить Гарри. Хотя моему племяннику уже исполнилось девятнадцать и период неусыпного контроля остался позади, мне все-таки хотелось выяснить, насколько сильно, по мнению родителей, мне надлежит опекать Кита. И как долго.
Кит медленно, но верно завоевывал пространство. Холодильник ломился от замороженной пиццы, сэндвичей с постной говядиной, хот-догов, жестянок с тушеной фасолью и банок с содовой. Сырные палочки, чипсы «Начо» в сыре и перечном соусе, пончики, упаковки всевозможных сухих завтраков выстроились шеренгами на кухонных полках.
В гостиной мой телевизор превратился в игровую приставку, по полу змеились провода, напоминая запутанные спагетти. Диски громоздились на полках и валялись по всему дому. Мятые джинсы, носки и велосипедные шорты грудой возлежали на одном кресле, с ручки второго свешивалась ковбойская шляпа. В прихожей две пары тяжелых ботинок лежали на самом проходе.
Мой дом выглядел так, словно здесь поселился Гарт Брукс[21] собственной персоной.
Я повесила вместо записки Кита свою, в которой говорилось, что я приеду домой к пяти и буду рада лицезреть своего дражайшего племянника за ужином. После чего отправилась на работу.
В лаборатории царила такая же мрачная атмосфера, как и накануне. На утренней планерке Морен объявил, что разговаривал с женой Ламанша. По ее словам, муж все еще в коме, но основные показатели организма стабильны. Врачи считают, что кома вызвана кардиогенным шоком. Она позвонит, если наметятся какие-либо изменения. Обсуждение дневных заданий прошло быстро и деловито, без обычного подшучивания.
В Даллар-де-Ормо человека раздавило упавшее дерево. В Пуант-о-Трамбл обнаружены в собственной постели мертвые муж и жена. Нет сомнений, что это самоубийство. На берег Ривьер-де-Прери вынесло женское тело.
Антрополог не требуется. Превосходно. Смогу спокойно просмотреть одолженный мне Кейт Брофи материал. Если Жак Рой на месте, то смотаюсь в штаб-квартиру «Росомахи» и выясню, что он думает.
После окончания планерки, прихватив кружку, я отправилась за кофе. Рональд Жильбер стоял у стойки, беседуя с новым экспертом, прикрепленным к его отделу. Хотя имя этого парня было мне неизвестно, я узнала его. Он помогал Жильберу с пятнами крови в квартире Чероки.
Пока я дожидалась своей очереди, до меня донеслись обрывки их разговора. Они обсуждали убийство Чероки. Я даже дышать перестала, вся превратившись в слух.
– Нет, боже упаси. Они не все такие сложные. Просто тебе повезло в самый первый раз нарваться на крупную рыбу.
– Да уж, новичкам везет!
– Хотелось бы переговорить с глазу на глаз с Ламаншем, перед тем как сдать отчет. Но думаю, не удастся.
– Как он?
Жильбер пожал плечами, задумчиво помешал кофе, затем положил деревянную палочку на поднос.
Они отошли, а я вспомнила квартиру Чероки и снова почувствовала укол беспокойства. Никому и в голову не приходит, что это убийство не вписывается в обычную схему. Почему же мне так неспокойно? В чем причина такой подозрительности? Ответов на свои вопросы я пока не получила.
Я налила кофе в кружку, добавила сливок и вернулась в кабинет. Закинув ноги на подоконник и отпивая напиток маленькими глотками, погрузилась в размышления; глаза неотступно следовали за медлительной баржей, плывущей вверх по реке.
Что не так с тем местом, где нашли труп Чероки? Никаких следов насильственного проникновения? Значит, Дежарден был уверен, что ему ничего не грозит. Тогда что? В подобной самоуверенности нет ничего необычного. Неумелый поджог? Тут, пожалуй, прав Шарбонно. Что-то спутало преступнику карты, и он поспешно скрылся с места преступления. Даже безупречные планы могут сорваться по вине дилетантов. Взять, к примеру, Уотергейтское дело.
Я сделала маленький глоток.
Что Жильбер имел в виду, когда говорил о «крупной рыбе»?
Отпила еще кофе.
Что именно вызвало затруднения у экспертов?
Глоток.
Что он хотел обсудить с Ламаншем?
Что ж, всегда можно просто взять и спросить.
Взять, к примеру, Уотергейтское дело.
Я нашла Жильбера в его кабинете, он сидел перед светящимся экраном компьютера. Когда я постучала, Рональд повернулся и посмотрел на меня поверх очков. Короткие каштановые волосы щедро покрывали его голову, щеки и подбородок, отчего он походил на героя греческих мифов.
– Есть минутка?
– Для вас я всегда свободен.
Он взмахом руки пригласил меня зайти и показал на стул рядом с собой.
– Это касается дела Чероки Дежардена.
– А-а… Я видел вас в квартире. Какими судьбами вас занесло туда, это ведь не ваше расследование?
– Да, точно. Просто в первых сообщениях упоминалось сгоревшее дотла тело. Но, как оказалось, труп весьма хорошо сохранился.
– Хорошо сохранился? Да он смахивал на учебный плакат о строении мозговой ткани.
– Ну, не стану спорить. На самом деле именно об этом я и хотела с вами поговорить. Я собиралась выяснить детали у доктора Ламанша, но, как вы понимаете, сейчас это невозможно.
Он казался слегка озадаченным.
– Следователи, работающие над делом Чероки, убеждены, что здесь замешаны байкеры.
Я замолчала, не зная точно, в какую именно форму облечь собственные сомнения.
– Мне трудно подобрать нужные слова, но что-то в той квартире показалось мне странным.
– Странным?
Я рассказала ему о своем сотрудничестве со следственной группой «Росомаха» и о фотографиях, показанных на оперативном совещании.
– Понимаю, что пока я там новичок, но, возможно, так и надо. У меня свежий взгляд на происходящее.
– И что ваш взгляд нащупал?
– Убийство Чероки выполнено как-то небрежно.
– Что-нибудь еще?
– Да и жертва проявила странную небрежность. Очевидно, Чероки сам впустил убийцу. Разве так поступит порвавший с бандой байкер, на свой страх и риск промышляющий наркотиками на территории этой самой банды?
Я умолчала о Дорси и его заявлениях о собственной невиновности. Подумала, чем меньше я стану распространяться о своем посещении тюрьмы, тем лучше.
Жильбер молча рассматривал меня некоторое время, затем улыбнулся:
– Клодель считает, что вы как заноза в заднице.
– Что ж, я и сама его очень ценю.
Он откинул голову назад и расхохотался, затем его лицо снова приобрело серьезное выражение.
– Насколько хорошо вы разбираетесь в исследовании пятен крови?
– Самую малость, – призналась я.
– Готовы пройти ускоренный курс?
Я кивнула.
– Хорошо. Приступим.
Он отклонился на спинку стула и завел глаза к потолку, решая, с чего начать и как вложить годы многолетней практики в короткую лекцию. Я представила, как он выступает с такой же лекцией перед присяжными на судебном процессе.
– Свободно падающая капля крови имеет шаровидную форму вследствие воздействия гравитации и поверхностного натяжения. Вспомните, что происходит, если уколоть палец. Кровь устремляется вниз, скапливается, пока капля не сможет отделиться и упасть. Просто, не так ли?
– Да.
– На самом деле все несколько сложнее. В процесс вовлечены все виды противодействующих сил. Гравитация и увеличивающийся вес крови толкают каплю вниз. Одновременно поверхностное натяжение крови пытается сократить открытую поверхность капли и выдавливает ее наверх. – Он сопровождал свои объяснения жестами. – Только когда толкающие силы превосходят выдавливающие, капля может освободиться. Первоначально она имеет продолговатую форму, но в процессе падения капля выравнивается в результате действия аэродинамического сопротивления. Силы притяжения поверхностного натяжения в самой капле заставляют ее принять форму с наименьшей поверхностью. Таким образом, капли крови принимают именно сферическую форму в отличие от бегущих из глаз слез. Как раз форма и представляет собой один из основных показателей, на которые мы обращаем внимание при исследовании пятен крови. Брызги крови образуются в результате воздействия силы, направленной на неподвижную каплю. Они могут разлететься по сторонам или скопиться вокруг головы жертвы. После повреждения кровь выходит каплями или брызгами, которые проносятся сквозь воздушную среду в виде сфер.
Я кивнула.
– Когда эти сферы ударяются о поверхность, они оставляют в месте столкновения определенные типы потеков. Интерпретация следов крови заключается в исследовании пятен, оставленных каплями крови. Пятна и потеки в некотором роде отличаются, обычно в зависимости от силы удара. Цель исследования пятен крови заключается в необходимости восстановить порядок событий, произошедших на месте преступления. Что именно случилось? В какой последовательности? Кто присутствовал? Какое орудие использовалось? Какие предметы передвигались? Чтобы ответить на все эти вопросы, мы обращаем внимание на то, что оказало влияние на следы крови. А это сложнейший процесс.