– Съели что-нибудь такое, что тяжело сказывается на желудке? Быть может, на вас плохо действует здешний климат? Сыроват немного, это правда – от тумана на реке; говорят, однако, что местность на Сан-Сабе самая здоровая во всем Техасе. Не дать ли вам отхлебнуть из моей фляги? Лучший мононгахельский виски, не уступит ни одному успокоительному, которое продается в аптеке. Поможет, ставлю доллар. Выпейте глоточек, Чарли, и увидите, как это подкрепит вас.
– Не поможет. Это я точно знаю. Не от нервов у меня бессонница, тут совсем другое.
– Да? – с пониманием отозвался старый охотник. – Совсем другое? Догадываюсь, что. То самое, от чего молодые люди лишаются покоя – от мыслей о возлюбленной. Отправляйтесь-ка лучше в объятия Морфея – и забудете всех девушек на свете. Последуйте моему совету, глотните моего снадобья и уснете быстрее, чем козел успеет хвостом махнуть.
Клэнси последовал совету, завернулся в одеяло и постарался уснуть. С прежним успехом. Задремав всего на минуту, он тотчас же проснулся и даже вскочил, а с ним вместе и его собака.
Вудли тоже проснулся. Видя, что снадобье его не подействовало, он предложил повторить курс.
– Нет, – отказался Клэнси, – не стоит. Даже самое сильное снотворное не поможет мне уснуть сегодня. Я уже говорил, Сайм, что меня обуял страх.
– Страх перед чем?
– Что мы приедем слишком поздно.
Эти слова, произнесенные мрачным тоном, говорили о вере молодого человека в свое пророчество, истинное или ложное.
– Чепуха все это, – ответил Вудли, желающий отвлечь товарища от пустых фантазий. – Высшая степени безрассудства… Тише!
Последнее восклицание, произнесенное совсем другим тоном, сопровождалось резким изменением в положении охотника – он стремительно приподнял голову от седла, служившего ему подушкой. И оно не имело ни малейшего отношения к предыдущим его словам. Вызвал его звук, который ему послышался. В тот же самый миг гончая навострила уши и глухо заворчала.
– Это еще что такое? – прошептал Саймон, встав на колени и внимательно наблюдая за собакой. Та снова навострила уши и рыкнула.
– Держите собаку, Клэнси! Не дайте ей подать голос.
Молодой человек притянул к себе гончую и старался словами и жестами дать ей понять, чтобы она сидела смирно. Умное животное поняло, чего требует от него хозяин, и сразу смолкло, улегшись у его ног.
Вудли тем временем припал ухом к земле и прислушался. Да, действительно, опять тот же звук. Это походило на голос человека – кто-то смеялся вдалеке. Может быть, это так слышится уханье совы или лай койота? Следующие звуки были уже более отчетливыми, узнаваемыми. То был плеск воды под копытами идущих по ней лошадей.
Клэнси, стоявший во весь рост, тоже услышал их.
Обитатель лесов недолго лежал на земле… он скоро убедился, что звуки эти доносятся со стороны брода; да и собака смотрела туда, тихо поводя носом.
Сайм поднялся и встал рядом с товарищем, внимательно прислушиваясь. Им не пришлось долго ждать. Вскоре поверх кустов, растущих вдоль речного берега, стали видны те, кто нарушил покой воды.
Поток пересекали две лошади. Они только что вышли из лесу и подходили к середине потока.
Клэнси и Вудли, наблюдая с возвышенности, явно видели их очертания, силуэт, обрисованный на фоне серебристой поверхности.
Не составляло труда разглядеть всадников. Вот только всадники эти выглядели совсем не как люди!
Очертания лошадей вполне соответствовали их породе, но на спинах сидели какие-то чудовища; туловища у них были неестественной ширины, и над каждым возвышалось две головы!
Над рекой висел серебристый, прозрачный туман. Именно эта белая пелена искажала очертания объектов, придавая им преувеличенный размер, как бывает при мираже. При этом увеличивающем эффекте лошади, переходившие реку, показались нашим путникам мастодонтами, а всадники – титанами, оседлавшими их!
И те и другие представали творениями не этого мира, но некоего иного, сверхъестественного, встречавшимися на нашей планете разве что в незапамятные времена.
Глава 57План поимки
Онемевшие от ужаса, Вудли и Клэнси таращились на странное видение, испытывая не только удивление, но и суеверное благоговение, не лишенное страха. Подобное мистическое зрелище могло вызвать дрожь даже в самом отважном сердце. И хотя сердец, более твердых, чем эти два было не найти, на время и они оробели.
Но лишь до тех пор, пока всадники находились в тени деревьев, падающей с противоположного берега. Стоило им доехать до середины реки, и загадке тут же пришел конец. Как и в большинстве случаев, она оказалась совсем простой, стоило все разъяснить. Силуэты, четкие на фоне воды, обрисовали вполне естественную картину: на спинах у лошадей сидело по два всадника.
– Инджины! – шепотом сказал Вудли. – По двое на одной лошади. Видите перья на голове! А те, что сидят сзади, это, верно, скво… Прелюбопытно, право! В техасских прериях индианки обычно ездят сами, причем не хуже мужчин. Удивительнее всего, что их только две пары… Может, сзади едут другие?.. Только не похоже. Я не вижу никого по ту сторону реки, А вы?
Туловища у них были неестественной ширины, и над каждым возвышалось две головы!
– Нет. Их, вероятно, только двое. Следуй за ними другие, они бы оглядывались. Что нам делать с ними?
– А что должен делать каждый белый человек, встретив здесь инджинов – держаться от них подальше. Это самый лучший рецепт.
– Да, только, мне кажется, не в этот раз.
– Почему?
– Честное слово, не знаю. Мне почему-то кажется, что нам следует поговорить с ними. Они были, вероятно, в колонии и могут что-нибудь сообщить нам. Ты ведь знаешь, Сайм, с каким нетерпением я жду новостей оттуда.
– Знаю, знаю. Ну, раз вам так хочется, будь по-вашему. Нам не составит труда остановить их и расспросить. Все преимущества на нашей стороне. Они направляются к большой дороге. Выйдя к ней, мы можем устроить им засаду. В тот миг как мы их услышали, я приметил удобное место для ловушки.
– Идет! А как с ними быть? – спросил Клэнси, указывая на спящих спутников. – Не лучше ли будет разбудить их? Хейвуда, во всяком случае – он может нам пригодиться.
– Вряд ли. Инджинов-мужчин ведь только двое. Плевое дело. Даже если вздумают показать зубы, то и тогда нас двоих хватит. А впрочем, Неда прихватить не помешает. Разбудим его, а Харкнесс и мулаттер пусть себе спят. Да, подумав получше, я не прочь захватить приятеля. Нед! Нед!
Последние слова охотник произнес не громко, а наклонившись едва не к самому уху Хейвуда. Тот очнулся, сел, а потом встал, продирая глаза. И тут же увидел, почему его разбудили. Достаточно было одного взгляда, брошенного на лошадей со странными всадниками, все еще видимых, хотя они только что въехали в тень деревьев на пологом берегу.
Вудли наскоро ввел товарища в курс дела, и несколько секунд все трое, сжимая винтовки, совещались между собой.
Будить бывшего тюремщика и Юпитера не стали, чтобы не терять драгоценное время. К тому же любой шум мог насторожить индейцев, и те могли вернуться на противоположный берег и сбежать. Вудли, поначалу не намеревавшийся брать дикарей в плен, теперь загорелся этой идеей. Так можно было добыть сведения, способные пригодиться в будущем. Да и нелишним будет выяснить, почему это краснокожим вздумалось бродить тут в столь поздний час.
– Как правило, лучше дать инджинам ехать своей дорогой, пока они не соберутся в большую толпу, – сказал охотник. – Но здесь не тот случай, поэтому правильнее будет перемолвиться с ними парой слов. У них наверняка какая-нибудь дьявольская затея на уме. Скорее всего, наметили стащить что-нибудь в поселении и улизнуть с добычей. Если мы, схватив этих парней, убедимся в обратном, то просто отпустим их, и никаких обид. Но сначала нужно их допросить.
– А наши лошади? – спросил Хейвуд. – Брать их с собой?
– Не нужно, – ответил Вудли. – Они только стеснят нас. Если краснокожие вздумают улизнуть, мы подстрелим их лошадей и тем самым задержим. Учитывая, что при них скво, сопротивляться они вряд ли станут. И вполне вероятно, что эти парни дружественно настроены к белым. Если это так, то жалко будет убивать бедолаг. Мы можем взять их в плен, не пролив ни единой капли крови.
– Ни единой капли, – подтвердил Клэнси. – Да, друзья! Я приехал в Техас, чтобы пролить кровь, но не кровь невинных, не кровь индейцев. Когда я увижу перед собой того, кого я хочу убить… Ну, вы сами знаете, кого!
– Думаю, что знаем, – промолвил Сайм. – Мы оба понимаем ваши чувства, Чарли Клэнси, и уважаем их. Но пора за дело. Пока мы стоим тут да болтаем, индейцы улизнут. Они уже у берега и… Скорей, за мной!
Они уже собирались уходить, когда перед ними выросла еще одна фигура. Это был Юпитер. Мулат никогда не спал крепко; к этому приучила его жизнь, полная опасностей и лишений, и теперь, несмотря на то что все говорили шепотом, он все же кое-что расслышал и понял, что предстоит какое-то дело, опасное для Клэнси. Этот раб, обретший теперь свободу, был готов жизнь отдать за человека, помогшего ему. Он потребовал взять его с собой и дозволить участвовать в приключении, пусть даже и рискованном. Никто не возражал, и мулат присоединился к отряду.
Но тут возник вопрос, что делать с бывшим тюремщиком. Хотя за пленника его не считали, но держали под постоянным наблюдением. Определенно, было нечто странное в его попытке вернуться в Штаты, в свете наказания, которое ожидало его там за совершенное преступление. Поэтому путники не знали, могут ли они до конца доверять ему и не находится ли Харкнесс в сговоре с разбойниками, играя роль двойного агента.
Теперь, когда экспедиция приближалась к месту событий, необходимость не спускать с него глаз становилась еще более очевидной.
Не годилось оставлять его одного, да еще с лошадьми. Но как тогда быть?
Вудли разрубил гордиев узел. Он подошел к спящему Харкнессу, ухватил его за воротник и рывком поднял на ноги, отчего сон мигом слетел с тюремщика.