Большой костер, горевший в центре лагеря, вспыхивал еще некоторое время и затем погас – никто не подпитывал его свежими сосновыми поленьями. Огни погасли и в палатках, за исключением одной, где сидели метис и мулат. Оба еще не спали и пили, чокаясь друг с другом.
Фернанд не жалел спиртного. Намереваясь втереться в доверие к новому сообщнику, он уже в десятый раз наполнял его стакан, не забывая и про себя. Оба лихо опрокидывали их и удивлялись, каждый про себя, почему товарищ его до сих пор еще не захмелел. Каждый думал, что ни разу не встречал еще такого крепкого собутыльника, и удивлялся, почему хмель того никак не берет, в то время как прекрасно знал причину, по которой сам остается трезвым. Испанский мох, свисающий с окрестных деревьев, мог бы открыть эту тайну, если бы умел говорить.
Юпитер немало виски поглотил в лесах Миссисипи, но никогда не видел, чтобы человек мог столько выпить и при этом не утратить дара речи и способности сидеть прямо. Что же это такое? Не луженый ли желудок у этого метиса?
Ничего не понимая и отчаявшись напоить Фернанда, он пришел к единственному разумному объяснению. Уж не шельмует ли этот полукровка, как делает и он сам?
Сделав вид, что выглядывает из палатки, мулат скосил глаза так, что спереди видны были одни белки. И сумел уловить движение за спиной: метис дернул рукой, выплескивая содержимое стакана на мох!
Юпитер понял, что за ним установлены наблюдение и охрана. И избавиться от такого бдительного часового можно лишь одним способом.
Едва эта мысль мелькнула у него в голове, как глаза его загорелись лихорадочным блеском, как у человека, замышляющего внезапное нападение. Выбора у него не было: приходилось или убить этого человека, или проститься с тем, что было Юпу дороже жизни, то есть со свободой.
Может статься, его дорогой хозяин еще жив, и есть шанс помочь ему. А если нет, он найдет тело и предаст погребению. Юпитер помнил обещание, которым они обменялись утром: победить или умереть вместе, и был намерен исполнить свою часть. Если Клэнси погиб, то и он не пожалеет никого, если надо, даже себя. Но сначала постарается жестоко отомстить.
Смерть индейца-полукровки должна была послужить началом. Беглый невольник знал, какую неприглядную роль сыграл метис в недавних событиях, и не испытывал угрызений совести, рассматривая убийство как неизбежную необходимость. Он только терпеливо ждал удобной возможности.
И наконец шанс подвернулся. Резко повернувшись, он уличил метиса в обмане и со смехом спросил, чего ради ему понадобился такой трюк? Потом Юп наклонился, как бы желая удостовериться в шельмовстве, а в правой руке у него что-то блеснуло. То было лезвие ножа-боуи.
Через секунду рука оттянулась назад, но зажатый в ней клинок не сверкал больше – сталь его потемнела от крови! Он только что вонзился Фернанду под ребра, достав до сердца. Метис, не издав даже стона, сполз со стула и повалился на пол.
Схватив винтовку Клэнси, хранившуюся в палатке, и потушив свет, мулат выскользнул наружу, оставив мертвое тело внутри. Оказавшись на улице, Юп осторожно осмотрелся, оглядел палатки и пространство вокруг них. Отметил, что большой костер еще тлеет, но не горит. Обратил внимание на распростертые на земле фигуры – к счастью для него, все спали.
Ступая, как по скорлупе, и стараясь держаться в тени, бывший невольник пробрался между палатками и вышел за пределы лагеря. Но не поспешил поскорее удалиться. Напротив, он описал полукруг и оказался на другой стороне, там, где находился привязанный к дереву Брасфорт. Один удар окровавленного лезвия перерезал удерживающий ремень и пес последовал за Юпитером, храня полное молчание, как если бы понимал, что это необходимо.
Оттуда путь метиса лежал к корралю. Найдя выполняющий роль ворот щит, он сказал что-то вполголоса, но так, чтобы лошади его услышали. Как будто повинуясь некоему заклинанию, один из коней отделился от прочих и подошел к нему. Это был скакун Клэнси. Он высунул голову поверх решетки, и мулат погладил его по лбу. К счастью, седла хранились поблизости, на заборе, а уздечки висели на ветках дерева. Юпитер без труда нашел свою и вскоре взнуздал лошадь.
Он отвел животное подальше от лагеря и только потом оседлал. Потом осторожно взобрался в седло и поехал, сопровождаемый Брасфортом. Человек, лошадь и собака производили не больше шума, как если бы все трое были всего лишь тенями.
Глава 77Заблудившийся путник
Бледный, дрожащий и стуча зубами от холода, Ричард Дарк очнулся от пьяного забытья.
Он увидел, что лошадь, привязанная им к дереву, осталась на месте, но предпринимает отчаянные попытки освободиться. Причиной были койоты, рыскающие вокруг рощицы, лай которых испугал животное. Он же разбудил и спящего.
Охваченный страхом, Дарк вскочил. Но боялся он не волков, не их присутствием объяснялся трепет, охвативший молодого человека. Просто он понял, что проспал, и его сообщники наверняка уже миновали это место.
Был уже день, солнце высоко стояло в небе, хотя этого Дик не мог видеть из-за густой листвы. Впрочем, чтобы узнать время, у него имелись часы. Вытащив их, он посмотрел на циферблат. Стрелки, похоже, не двигались.
Дарк поднес часы к уху и не услышал тиканья. Тут он вспомнил, что забыл завести пружину накануне вечером, и теперь завод кончился.
Торопливо сунув часы обратно в карман, Дарк вышел на открытое пространство, где мог видеть солнце. Судя по его высоте над горизонтом, было часов девять утра. Это открытие не только не успокоило его, но, напротив, встревожило еще сильнее. Едва ли возвращающиеся грабители могли так задержаться, а значит, они уже проехали мимо.
Но как выяснить наверняка? Ему пришла в голову мысль: пойти и поискать следы. Так он и поступил, и убедился, что на выходе из ущелья дерн взрыт копытами множества лошадей, поднимавшихся на равнину. Разбойники прошли здесь на пути в свое убежище.
Поспешив к своей лошади, Дик собрался двинуться за ними.
Но, подведя коня к опушке рощицы, он вдруг остановился, охваченный новым страхом. Солнце по-прежнему сияло в небе, но не поднялось выше над горизонтом, а опустилось!
– Боже правый! – воскликнул молодой человек, осененный догадкой. – Оно садится, а не восходит! Сейчас не утро, а уже вечер!
Прикрыв глаза ладонью, он некоторое время в растерянности смотрел на золотой шар светила. Да, без сомнения, солнце садилось, и приближалась ночь.
Этот факт влек за собой неприятные последствия, ввергшие Дика в отчаяние. Он плохо знал дорогу к Койот-Крик и мог не найти ее. Более того, за грабителями наверняка отряжена погоня, и среди преследователей будет Сайм Вудли. Босли наверняка все выдаст. Разъяренные поселенцы в любую минуту могут появиться из ущелья!
Дарк боязливо посмотрел в ту сторону, затем обвел взглядом равнину. Потом повернулся лицом к солнцу, край которого уже коснулся земли, а закат уже окрашивал багрянцем ровную поверхность прерии, похожую на гладь моря. Солнце указывало ему направление – он знал, что лагерь на Койот-Крик расположен строго к западу от его теперешнего местонахождения.
Собравшись с духом, он вдел ногу в стремя, запрыгнул в седло и, пришпорив коня, оставил позади рощицу из карликовых дубов.
Но не успел далеко отъехать, как снова пришел в волнение. Солнце садилось, небосвод темнел и лишь последние лучи еще освещали горизонт на западе. Они становились все слабее и слабее, пока не наступил мрак.
Дарк теперь терялся в сомнениях, пытаясь определить верный курс. Глаза его стали искать на небе Большую Медведицу. Но тем временем на равнину начал наползать туман, закрывший, со временем, северную часть горизонта.
Тут взошла луна, выручив путника из затруднений; ориентируясь по ней, Ричард снова двинулся на запад. Но некоторое время спустя по небу поползли плотные облака, то и дело закрывающие диск месяца. Ему приходилось останавливаться, дожидаясь нового просвета.
Наконец ему повезло – разрыв между облаками получился большой, и все это время он гнал коня как мог, продвинувшись на несколько миль в направлении, которое считал верным. До сих пор ему не встретилось ни единого живого создания и никаких материальных препятствий. Он очень надеялся заметить одинокое дерево, за которым найти дорогу к Койот-Крик уже не представляет труда.
Оглядывая залитое лунным светом пространство, он вдруг заметил темные фигуры, явно принадлежащие четвероногим, но какого вида, определить не удавалось. Они казались слишком крупными для волков, но слишком мелкими для мустангов, оленей или бизонов.
Подъехав ближе, Дарк распознал в них койотов – лунный свет, преломляясь в тумане, увеличивал их размер. Что привлекло их сюда? Вероятно, собрались вокруг трупа животного, которое они загнали и убили. Вилорогой антилопы, быть может? Дик направлялся к ним без какой-нибудь цели, просто его дорога шла мимо них. Но не успев подъехать к месту, где собрались хищники, молодой человек заметил нечто, пробудившее в нем любопытство, и одновременно озадачившее. С приближением человека стая прерийных шакалов подалась в стороны, открыв вид на загадочный предмет. Чем бы он ни был, именно благодаря ему хищники собрались здесь. То не был труп оленя, антилопы или какого-то иного животного, но нечто круглое, насаженное на короткий черенок или стебель.
– Что за черт? – спросил себя Дарк, сначала остановившийся, а затем направивший коня к этому предмету. – Выглядит точь-в-точь как человеческая голова!
Еще через секунду он различил лицо, при виде которого кровь застыла у него в жилах.
Пораженный ужасом, Ричард натянул поводья, подняв коня на дыбы, но и в этом положении не отрывал от странного лица взгляда столь напряженного, что глаза у него едва не вылезли из орбит.
– Боже мой, это Клэнси! – заорал он не своим голосом и, издав дикий вопль, погнал коня прочь, шпорами заставляя его скакать во всю мочь.
Убегая, Дик услышал голос, исходящий как бы из-под земли. Голос произнес его имя, а потом добавил одно только слово: «Убийца!»