— Моя вина, — вздохнул я. — Спугнул его. Прямо взбесили меня эти пульсирующие сердца.
— Вот именно. Ты парень горячий, я должен был предвидеть твою реакцию и кинуться на него сразу.
— Да перестаньте вы, — сладостно жмурясь, перебил Верлим. — Нариэль еще покарает вашего Марселя, а мы сделали главное — освободили Черный Камень. И при этом, заметьте, никого не убили. А ведь могло случиться так, что нам пришлось бы грохнуть немало своих друзей и соседей.
Я с усмешкой покосился на гнома: после падения стелы с Хрусталем он пребывал в удивительно благостном настроении. Конечно, радовались все, но этот парень просто лучился счастьем.
Позади остались тропа Черного Монаха и Заячьи луга, мы подошли к деревне, и я заметил в стороне небольшой курган.
— Что это?
— Здесь похоронили павших защитников, — со вздохом пояснил Мельхиор.
Я промолчал. Да и что тут скажешь? Десятки ребят, приехавших сюда за Фиолами для больных родственников, полегли по милости Марселя и ему подобных. А я за сегодняшний день дважды его упустил, предоставив уроду возможность и дальше творить свои мерзкие делишки.
Жизнь в деревне кипела. То и дело нам навстречу попадались спешащие жители. У полуразрушенных домов суетились люди: кто–то поднимал упавший забор, кто–то вставлял выбитые окна. У наполовину разобранной баррикады два мужика сцепились из–за сломанной телеги. Засмотревшись на них, я чуть не споткнулся о старика, ползавшего прямо на дороге. Он подбирал и бережно укладывал на расстеленные тряпки кости скелетов, мечи и щиты. На его тщедушном теле болтался стеганый кафтан, явно с чужого плеча.
— Че рот разявил? — недовольно проворчал он, вскинув морщинистое лицо с жидкой бородой в три седые волосины.
— Дедуль, генеральную уборку затеял? — с улыбкой спросил Лешка, протягивая ему руку. — Так ты и за месяц не управишься, все канавы этим дерьмом усеяны.
Старик ухмыльнулся.
— Это сейчас, а посмотрим, что вы через пару недель запоете. — Он скривился и, передразнивая будущих покупателей, гнусаво затянул: — Дед Захар, дед Захар, прода–ай своих волшебных зелий… Где мне, по–вашему, в другое время столько ценных ингредиентов набрать? То–то же! Пользоваться надо, пока есть возможность.
— Из оружия тоже эликсиры варить собрался? — скептически поинтересовался Серега.
— Э, нет, служивый. Его я на месяцок припрячу, а потом торговцам за полцены скину. Нужно же мне хоть какую–то компенсацию получить, эти ироды от моей избенки одни головешки оставили.
Во время битвы в деревне много чего сожгли и разрушили. Теперь каждый, как мог, пытался возродить родное хозяйство.
— Хваткий дедок, — рассмеялась Раная, когда мы двинулись дальше, — своего не упустит.
За разговорами мы подошли к рыночной площади. Здесь стоял оглушительный шум: торговцы восстанавливали лотки и палатки. Стук молотков разносился по деревне. Все возбужденно переговаривались, обменивались впечатлениями, кто–то даже пел. Заметив нас, незнакомый мне парень, высокий и жутко худой бросил работу и стал аплодировать. Остальные присоединились к нему, площадь наполнилась восторженным гулом и рукоплесканиями. Пока мы скромно топтались на месте, Верлим шагнул вперед и важно раскланялся, самодовольно улыбаясь в рыжую бороду.
На крыльце управы появился Элмер и поспешил к нам.
— Ну что, нашли темный храм?
Я отвел его в сторону, поближе к постоялому двору, и коротко рассказал, как упустил Марселя. Элмер сокрушенно покачал головой.
— Жаль. Схвати ты Макса, все было бы намного проще. Впрочем, храм отыскали, уже хорошо.
Ответить я не успел — к нам подошла Пантия, хозяйка харчевни, и с поклоном обратилась к Верлиму:
— Вас ждут в обеденном зале, уважаемый господин. Благоволите пройти со мной.
Мы с Серегой удивленно переглянулись: подобострастие не было свойственно нашей темнокожей трактирщице. Напротив, имея жесткий нрав и острый язычок, она слыла скорее насмешницей. Но гном, похоже, ничуть не удивился, гордо кивнул и направился к постоялому двору.
— Неплохо бы и нам перекусить, — подмигнул Володька, и все двинулись следом.
Но Пантия неожиданно выставила ладонь и, слегка замявшись, пояснила:
— Туда нельзя. Там только гномы.
— Ты, часом, с ума не сошла при обращении? — нахмурился Элмер.
Она насупилась, глаза сердито блеснули.
— Гномы восстановили харчевню. И сегодня она открыта только для них. Из твоих–то никто не помог, все управой своей занимались. Торговцев вот тоже, — Пантия вытерла ладони о засаленный передник и кивнула в сторону рынка, — только ларьки да лавки интересуют.
Верлим обернулся и снисходительно махнул рукой.
— Да брось. Это мои друзья, им можно.
— Ну, коли так… — она развела руками, и мы, поусмехавшись, направились к харчевне.
Даже представить себе не мог, что в Черном Камне обитает столько гномов. В просторном обеденном зале яблоку негде было упасть. Завидев нас, шумная толпа бородачей разразилась радостными криками. Однако через минуту я понял, что восторги адресованы исключительно Верлиму. Тот, лучась от гордости, раскланялся и сел во главе длинного стола, заваленного всяческой снедью. Чего здесь только не было: фрукты, овощи, салаты, ароматно пахнущие травы, сыры, булочки с тмином, пирожные с заварным кремом. Где, интересно, Пантия взяла все это после недавних бед?
Верлим шепнул что–то сидевшему рядом здоровяку с отполированной до блеска серебряной бляхой. Тот качнул головой, подтянул к себе тарелку с запеченными в молоке кусочками мяса, и принялся подталкивать своих соседей, вызвав маленький переполох. Наконец гномы уплотнились на скамье, освободив место. Мы пристроились рядом и заказали по сочному бифштексу. Шумные гномы с опаской косились на старосту, но вдруг дружно примолкли, когда Верлим сказал Элмеру:
— Есть разговор.
За столом воцарилась тишина, прерываемая лишь шкворчанием жарящегося мяса. Мельхиор слегка наклонился ко мне и шепотом спросил:
— Ты тоже чувствуешь, что все это как–то странно?
Я кивнул и перевел взгляд на Верлима. А тот, прокашлявшись, торжественно начал:
— Элмер, друзья, хочу вам кое–что сообщить. Сегодня, когда Рокот разрушил Черный Хрусталь, и темное заклятие спало, у меня случилось видение. Мне явился досточтимый Фимрун Третий и поведал, что его душа не нашла пристанища, так как тело до сих пор не захоронено. Оно по сей день лежит на дне ущелья возле селения зенолов, и Дух Гор гневается на гномов, не позаботившихся об упокоении своего короля. У нас осталось только три дня. Если за это время мы найдем останки Фимруна и с почестями их захороним, его душа вознесется. Тогда Дух Гор будет доволен и в знак благоволения вернет нам потерянную Кирку Удачи. Только с ее помощью можно возродить Хорнгальд.
— Та–ак, — зловеще протянул Элмер. — И что ты хочешь этим сказать?
Ответом ему было самое хитрющее и довольное выражение лица, которое я когда–либо видел.
— Я рассказал собратьям о своем видении, и мы решили завтра утром идти в Горы Безмолвия. Будем восстанавливать свое королевство.
— Не понял, — встревожился Верховой. — Все гномы уйдут из деревень и городов?!
— Ага, — счастливо кивнул Верлим.
— Верлим! Верлим! — начали скандировать гномы.
Я тихо усмехнулся — вот к чему привели поиски Кладенца. Забавно. Перегнулся через стол и потрепал хитрого друга по плечу.
— Молодец. Уверен, ты будешь прекрасным королем, мудрым и справедливым.
— Ты так считаешь? — он поднял на меня глаза, взгляд был по–мальчишески доверчивым.
— Вы с ума посходили?! — взревел Элмер, и стены слегка содрогнулись. — Какой король, какой уход?! Нам сейчас нужна каждая рука, могущая держать оружие! А ты собираешься уводить гномов, которых в деревне чуть ли не треть?!
— Ты не понимаешь. Если мы за три дня не захороним тело Фимруна, то не видать нам Кирки Удачи. А без нее королевство уже не восстановить.
— Оставь его, — устало сказала Раная. — Что ты, Верлима не знаешь? Уж коли решил — не отговорить.
Гном дернул меня за руку, и я придвинулся к нему.
— Вот, — гордо произнес он, протягивая мне массивный золотой перстень, — возьми, друг, в благодарность за помощь. Если бы не ты, нашему королевству пришел бы конец.
Я пытался возразить, но Верлим объяснил:
— Смотри, здесь выгравирована Кирка Удачи. Если тебе когда–нибудь понадобится наша помощь, покажи этот артефакт любому гному, и он сделает для тебя все, что захочешь.
Ну, от таких подарков не отказываются. Я с благодарностью принял перстень и поклонился.
— Спасибо, ваше величество.
Мысль, что Верлим, который совсем недавно варил мазь от радикулита, теперь станет королем, забавляла. Одновременно все сильнее ощущалось раздражение: пока мы сидим тут, войска Марселя осаждают Треглав. Да, я освободил деревню от темных, но своего не добился — Фиолы по–прежнему не отправлены. Мы нашли подземный храм, однако к цели я не приблизился ни на шаг. Оставалось одно — срочно двигать в Треглав, пока его не захватил Марсель, и использовать тамошнюю магическую печать.
Лешка наклонился ко мне и тихо сказал:
— Слышь, Димыч, я, пожалуй, тоже… того…
— Чего «того»?
— Ну… с ними в Горы Безмолвия пойду. Не могу, тянет меня туда, прям сил нет.
— Не понял. Ты хочешь поселиться у гномов? — нахмурился я.
— Нет, почему? У зенолов. Ормин обещал выделить дом. Ну, и к Верлиму буду иногда заглядывать, конечно.
Его глаза воодушевленно горели на белом как снег лице. Я понял, что отговаривать его бесполезно. А, может, ему и в самом деле будет там лучше.
— Что ж, горный воздух пойдет тебе на пользу, а то ты в последнее время очень бледный, — пошутил я и похлопал друга по плечу. — Эх, вам бы еще ученика Кархума прихватить. Шаман зенолам ох как нужен.
— Не получится, — Лекс поморщился. — Я узнавал, сказали, он свалил из деревни, когда мы за кристаллами ходили.
За соседним столом толстомордый гном, сидевший под чадящим факелом, вдруг затянул хриплым басом: