Короткое стремительное движение – и меч Торопа падает наземь. Пинок в живот – и наземь летит уже Тороп.
– Ты взбесился, смерд? – ставя Торопу ногу на грудь, интересуется незнакомый Сергею дружинник. Меч у него в руке. Остриё глядит Торопу в лицо. Дружинник улыбается. И улыбочка такая… характерная. Словно он выбирает: какой глаз выколоть раненому? Левый или правый?
Тороп молчит.
– Оставь его!
Дружинник глядит на Сергея. Этак сверху вниз. И не только благодаря росту.
Не отвечает. На вид – слегка за двадцать. Разводы пота на не слишком чистом лице. Надо думать, умыться с дороги не успел. Светлые усы бегут от кривящихся в усмешке губ к раздвоенному подбородку. Варяг, значит. Гривна на шее тонкая, зато золотая. Гридень?
Сергей покосился на алое пятно, расползающееся от руки Торопа. Кровотечение сильное. Счёт идёт на минуты. И незнакомый гридень, сука, тоже это знает.
У Сергея в руке пояс с мечом. Сам он – в рубахе и босиком. Но серебряная княжья гривна видна хорошо. И серебряный браслет на руке. Так что этот гад наверняка сообразил, что Сергей тоже дружинник. И по ухмылке гадской нетрудно догадаться, чего он ждёт. Ещё одного нападения! С тем же результатом.
Драться с ним у Сергея нет ни малейшего желания. Класс пока не тот. Тем более – босым и без защиты. Но выбора нет. Если они постоят так ещё минуту-другую, Торопу конец.
Сергей роняет пояс наземь. Меч уже в руке.
– Гест! Варт! Мечи убрать! Оба!
Геллир. Нурман, подаривший браслет, что у Сергея на руке. Якобы за преподанную сыну науку. Но, скорее всего, чтобы сохранить лицо.
Надо же. Запомнил, как Сергея зовут.
С ярлом – ещё пятеро. Лица у двоих знакомые. Бойцы из хирда Геллира. Этот Гест, надо полагать, из той же команды, хотя на скандинава не похож.
Сергей шагнул назад, положил меч на брошенный наземь боевой пояс.
Выдохнул. Умирать не придётся.
Незнакомый дружинник стёр пальцами кровь с кончика клинка и вернул его в ножны.
– Велел глупому смерду мешки с добычей в кузню отнести, а он на меня – с мечом. Совсем дурной, что ли? – Дружинник пожал плечами.
– Он не смерд! – крикнул подоспевший Ратша. – Он отрок княжий!
– Ногу с него убери, – сказал Сергей, шагнул вперёд, снимая ремешок, которым был подвязан рукав его рубахи.
Точно, артерия задета.
Сергей накинул ремешок поверх рубахи Торопа, затянул изо всех сил. Жгут помог. Кровь перестала хлестать, только сочилась тихонько.
Теперь можно осмотреть рану…
Выглядит хреново. Порез глубокий и место нехорошее.
– Что ж ты так, братишка?… Зачем же ты так?… Ну ничего. За одного битого двух небитых дают. Заживёт – ещё сильнее станешь.
– Правда? – с надеждой переспросил Тороп.
– Зачем мне тебя обманывать?
Сергей соврал. Ран он в прежней жизни навидался всяких. Таких – тоже. Сегодня Тороп последний раз держал меч в правой руке.
Сергей выпрямился.
– Отрок, да? – спросил Геллир у Сергея.
– Отрок, – подтвердил Сергей. – Вчера в дружину приняли.
– Гест, зачем ты назвал отрока смердом?
– Так откуда мне знать, ярл, что он – княжий отрок? – проворчал тот. – Меча при нём не было. Сам не обозвался. Это он потом с мечом выскочил. И сразу рубить, дурень такой! А что мне было делать?
– Он сам на тебя напал? – уточнил Геллир.
– Ага!
– Кто это видел? – И посмотрел на Сергея.
– Я видел, – нехотя признался тот. – Тороп ударил первым. Обиделся он сильно.
– Не повезло. – Геллир успокоился. – Гест, твоё слово.
– Я не в обиде, – сказал дружинник.
Сергей открыл рот… И закрыл.
Формально этот Гест прав. На него напали. Он защитился. А что Тороп теперь калека, так сам виноват.
Вроде всё правильно. Но – несправедливо.
Вокруг уже собралась небольшая толпа. Дружинники, дворня.
Подошёл и Рёрих.
– Здравия, Геллир-ярл! Что это?
Сергею сразу стало спокойнее. Но не легче.
– Вот этот с мечом напал на моего воина. – Геллир кивнул на Торопа, который уже не лежал, а сидел на земле. Разглядывал рану на руке. – Мой воин его обезоружил. Это всё.
– Этот напал на него? – Скепсис в голосе Рёреха ощущался очень явственно. – Почему?
– Он назвал его смердом! – влез Ратша.
Рёрех глянул на парня так, что тот покраснел и попятился.
– Это не было оскорблением, – спокойно сказал Геллир. – Малой был без оружия, без всего, только в рубахе и портках. Смерд и смерд.
– Не одежда и оружие делают воина воином! – не выдержал Сергей.
– Верно сказал! – одобрил Геллир. – Вот тебя, Варт, даже когда ты босиком, за смерда не принять. А этот, не сказав ни слова, наутёк.
– Он за мечом бегал! – снова влез Ратша.
Кто-то засмеялся.
Рёрех нахмурился.
Сергей его понимал. Тороп вёл себя по-идиотски. Воин, которому приходится бегать за оружием…
Так. Стемид. Очень вовремя, блин!
– Этот малый напал на моего хирдмана, – по-нурмански, обращаясь непосредственно к князю, заявил Геллир. – У моего хирдмана претензий нет.
Неудачное начало.
– Вообще-то Гест – мой хирдман, – тоже по-нурмански проворчал Стемид. – Как и ты – мой хёвдинг, ярл.
– Так и есть, – охотно подтвердил Геллир. – Хочешь взять с этого верегельд[10] за нападение на хускарла? Ты – в своём праве. Но не думаю, что у этого есть чем заплатить.
– Варт, насколько серьёзно ранен Тороп? – вполголоса спросил Рёрех.
– Думаю, меч в руку ему больше не взять, – тоже вполголоса ответил Сергей. И громче: – Позволь мне сказать, княже! Я видел, что было.
– Говори! – разрешил Стемид.
– Этот воин, – Сергей показал на Геста, – мог принять отрока Торопа за смерда. В это поверить легко.
– Если кто-то летает, как утка, крякает, как утка, и зажаренный на вкус – точно как утка, то это утка и есть! – весело заявил Геллир.
Судя по всему, настроение у ярла замечательное. Что ж, Сергей попытается это изменить. Может, он ещё не умеет сейчас сражаться так же умело, как раньше. Но опыт подобных диспутов у него больше, чем у любого из матёрых воинов.
– Принял за смерда, да, – признал Сергей. – Но обратился к нему не как к свободному человеку, а как к холопу. Что ты сказал отроку, Гест, повтори нам.
Во взгляде, который Гест бросил на своего ярла, читалось:
«Это он – серьёзно? Мелкий шкет дает указание МНЕ?»
– Отвечай! – вмешался князь.
Видно было: ему интересно, к чему клонит Сергей.
– Я велел ему отнести мешки в кузню, – сказал Гест. – Что в этом такого?
– Что ты ему сказал в точности? – потребовал Сергей.
– То и сказал.
– Я помню, что он сказал! – влез кто-то из дворни. – Я слышал! Он сказал: «Бегом тащи мешки в кузню!»
– Так? – уточнил Сергей.
– Да, – не подозревая подвоха, подтвердил Гест.
– То есть ты видел, что перед тобой – свободный человек, но всё равно обратился к нему как к холопу. Причём своему собственному холопу.
– Так тут же все люди – княжьи, – сказал Гест. – Добыча у меня в мешках – тоже княжья. И кузня – княжья. Неудивительно, что я ему приказал отнести мешки!
– То есть ты знал, что перед тобой – княжий человек? – вновь уточнил Сергей.
– Так видно же, что не пришлый.
– И когда он прибежал с мечом и напал на тебя, ты уже знал, что он – княжий человек?
Гест задумался ненадолго… И опять подтвердил:
– Ну, знал. И что с того, что он – княжий? Дать ему себя зарубить, что ли?
Зрители одобрительно заворчали. Сейчас они были явно на стороне Геста. Но это ненадолго.
– Ты испугался, что тебя зарубит смерд с мечом? – повысил голос Сергей. – Я восхищён твоей осторожностью!
Вот теперь засмеялись многие. Даже князь улыбнулся.
Гест рассердился. И насторожился:
– Я не испугался, – возразил он. – К тому же этот, – кивок на Торопа, – управлялся с мечом не так уж плохо. Похуже меня, понятно, – тут же добавил он самодовольно, – но получше смерда.
– То есть, когда он напал, ты, как настоящий воин, сразу увидел, что Тороп умеет обращаться с мечом и сообразил, что он – не смерд?
– Да не особо он умел. Так, немного. Я знавал тех, кто управлялся с железом куда лучше, но я всё равно их убил! – заявил Гест с гордостью.
– Его ты тоже хотел убить, верно? – спросил Сергей.
– Я – воин. Мне нравится убивать! – с искренней улыбкой сообщил Гест.
– Но он же не убил этого отрока! – вмешался Геллир, который заподозрил неладное.
– Только потому, что вмешался ты, Геллир-ярл! – тут же отреагировал Сергей. – Гест вскрыл отроку Торопу жилу на руке, прижал его к земле и, угрожая мечом, не позволял шевелиться. Я думаю, он ждал, пока отрок истечёт кровью и умрёт.
– Но этого не случилось! – вновь вмешался Геллир. – Значит, и говорить не о чём!
– Этого не случилось, да, – кивнул Сергей. – Но не потому, что этого не хотел хирдман Гест.
Сергей сознательно назвал Грума нурманским словом «хирдман», а не гриднем. Ведь большая часть людей, что собрались вокруг и сейчас очень внимательно слушали Сергея, были варягами.
– Но раз отрок жив, обвинять Геста в намерении убить княжьего отрока будет неправильно, – сказал Сергей. – Однако мне кажется: хирдман Гест, несомненно, опытный и умелый воин…
Гест опять самодовольно ухмыльнулся. Зря.
– …Умелый и опытный воин мог бы управиться с отроком Торопом, который и отроком стал только вчера, не калеча его. Я видел их схватку. И я в этом уверен. И любой, кто посмотрит сначала на хирдмана Геста, а потом на отрока Торопа, который больше никогда не сможет взять в руку меч… – «Прости, друг, что я всё-таки произнёс это», – мысленно добавил Сергей, – тоже в этом не усомнится.
Он сделал небольшую паузу, поглядел на князя… Стемид кивнул: продолжай.
– Да, – сказал Сергей. – По Правде, если кто-то чужой со злым умыслом нападёт на княжьего дружинника, то обязан заплатить виру. Даже если дружинник не пострадал. Но отрок Тороп – не чужой. Он такой же княжий человек, как любой из нас. Мы все здесь княжьи люди. Мы все здесь как братья. Как семья, я так думаю. Бывает, старший брат оскорбит младшего, а младший захочет ответить. Станет ли старший и сильнейший за это калечить меньшего? Сознательно калечить, вместо того чтобы вразумить? И что скажут т