Сергей мог бы возразить, что хузар печенеги тоже серьезно потеснили, да и русы отжали у соплеменников Машега изрядные земли. Но спорить не стал. Хузарин был прав вдвойне. Пешим варягам в степи от степняков не убежать. И не угнаться. Зато у них очень крепкий «панцирь». А если ещё и принять бой на правильных условиях…
– Я им пособил немного, – сообщил Сергей. И поделился содержанием своей беседы с ханом.
– Значит, черепаха попадёт в котёл немного позже, – отреагировал хузарин.
– Не попадёт! – решительно заявил Сергей. – Мы сбежим и предупредим их.
Юный хузарин поглядел на него с сожалением.
– Сильно голова болит, Варт? – поинтересовался он.
– Да почти прошла уже. А что?
– Бывает, если по голове крепко приложат, мысли потом странные появляются.
– Они пришли, чтобы меня выручить, – буркнул Сергей. – Если я сбегу к ним, они уйдут. Мы уйдём. Сядем на наш корабль и – в Киев. Ты со мной?
– Если бы я мог сбежать, уже сбежал бы, – вздохнул хузарин.
– Так почему ты ещё здесь? – прищурился Сергей. – Через ограду не перелезть?
– Ты дурак? Такая загородка даже барана не остановит. Но эти, – кивнул он в сторону конной охраны, – не слепые. Если не подстрелят сами, то шум поднимут. А хоть бы и не заметили! Нам через весь лагерь пробираться, а потом мимо стражи и табунов. Да первый же встречный печенег чужих признает. А их тут больше тысячи.
– А если ночью? Когда костры догорят? Выбрать время безлунное и тихонечко между кибитками? Собаки не привяжутся. Мы ж не снаружи, изнутри лагеря пойдём. Проскочим.
– Собаки, может, и нет, – согласился Машег. – А вот лошадки, когда учуют, забеспокоятся, и сторожа – тут как тут. А у нас даже оружия нет. А было бы – что толку? Вдвоём против орды не навоюешь.
– Оружие добыть можно, – сказал Сергей. – Украсть или силой забрать. Оружие нам понадобится. И не воевать, а чтоб видно было: мы не рабы, а воины. Вот и примут нас за своих.
– Ага. Особенно тебя, белобрысого! – Машег хихикнул.
– На голову можно и надеть что-нибудь. И вообще, однажды мой…
Хотел сказать «мой сын», но осёкся. Скажи он так, и Машег точно решит, что Сергей спятил.
– …Мой друг через такую же орду днём прошёл. Переоделся степняком, лицо грязью замазал, уздечку дорогую взял и прикинулся слугой, что коня хозяйского ищет.
– Умный у тебя друг, – отдал должное Артёмовой сметке Машег. – Но у нас не получится. Вот спросят тебя: кто такой, чего тут шляешься? А ты – что? Мычать станешь, немого изображая?
– Беда мне, несчастному, – тихонько пробормотал Сергей по-печенежски. – Проспал я коника ханского. Убьёт меня теперь мой хан…
Машег уставился на Сергея с таким восхищением, будто тот внезапно превратился в прекрасную деву.
– Ты знаешь их язык? Откуда?
– А вот знаю, – не без гордости ответил Сергей. – Ну что, рискнём, друг Машег?
– Я подумаю, – уклонился от прямого ответа хузарин. – Богу помолюсь, спрошу его.
– Давай, – кивнул Сергей. – Только учти: бежать надо этой ночью, потому что второй у нас не будет.
Глава 7Побег
Объяснить это чувство Сергей не мог. Возникло оно неожиданно и непонятно почему.
Но он точно знал когда. Копчёные как раз меняли часовых, и тут к загородке подъехали уже знакомый хан Сёлте и ещё один степняк из старших. Постояли, поглядели на Сергея, поболтали по-своему (слишком тихо, чтобы разобрать) и уехали.
А у Сергея сразу сердце застучало не по-доброму. И это ощущение: надо что-то делать. Действовать.
Но что? Бежать? Их загончик с сёдел – как на ладони. Убивать, может, и не станут, но в ногу или в руку стрелу всадят играючи.
Так и промаялся до заката, а тогда прилёг. Спать не собирался. Хотел полежать немного, расслабиться. Весь вечер на нервах.
Расслабился… И уснул. Усталость, видно, накопилась.
Сон пришёл странный. Будто он совсем маленький. Много меньше, чем сейчас. И несут его на руках через толпу людей в пёстрых незнакомых нарядах. И люди эти – сплошь мужчины бородатые. А он только и видит, что эти бороды да одежды разноцветные. И золото. Много золота.
Несли его, несли и вынесли к сооружению из белых ошкуренных брёвен.
Маленького Сергея подняли наверх.
Там на празднично убранном ложе лежал человек.
В броне золочёной и шлеме открытом, тоже золочёном, с многими выступами и полочками и с красными крыльями-перьями. Глаза закрыты, борода завита и уложена поверх брони.
Подумалось Сергею: в таком шлеме воевать неудобно. Стрела, копьё, клинок не соскользнут, а обязательно за что-нибудь зацепятся. В таком – только на парады. Или – хоронить.
«Это же и есть похороны, – вдруг сообразил. – И лежащий – мёртвый».
И Сергея рядом с ним уложили. Маленького – рядом с большим.
Сергей тихо лежал. Тоже как мёртвый.
И когда дым подниматься начал, он тоже лежал тихо. Только треск горящего дерева внизу и гул толпы.
И вдруг – крик. Женский. И тотчас – она сама. Перепрыгнула с воплем через Сергея и на мертвеца упала. Но мигом раньше пламя взметнулось, и стала женщина огненной птицей. И ожил мертвец в огне. Вскинул руки, будто обнимая пронзительно кричащую птицу.
И засияло всё. И запылало.
И Сергей тоже запылал. Но не весь. Сердцевина его такому огню была неподвластна, ведь рождалась она в пламени пожарче. И это ей – нипочём.
А то, что сгорит, это внешнее. Лишь оболочка, суть которой – прятать его настоящую суть. Ту, что убивает.
– Проснись, Вард…
Сергей открыл глаза. Темно. Ночь. Вот чёрт! Проспал!
– Машег, я долго спал? Луна когда взойдёт?
– Не скоро, – успокоил хузарин. – Время есть.
Да, время было. Судя по всему, стемнело не так давно. Печенежский лагерь ещё не затих.
А вот пленники уже угомонились. Лежали на земле кто где. Некоторые сбились вместе: так теплее. И, может, не так страшно.
Компания ромеев тоже отрубилась. Как и остальные. С той только разницей, что богатея Анфима устроили получше: постелили соломки, накрыли плащом.
– Пойдем глянем, что как, – прошептал Сергей.
И они пошли. Вернее, поползли. К тому месту в ограде, которое приметил днём. Если уходить, то именно там.
И тут удача преподнесла им царский подарок.
– Да он же спит!
– Точно, – подтвердил Машег. – Дрыхнет. – И другой тоже.
Лица спокойны, глаза закрыты, тела расслаблены. Точно спят.
Но с лошадки копчёные не падают. Привычны, надо думать.
Сергей когда-то тоже умел спать, не сходя с коня. Причём в движении. Жизнь в седле и не такому научит.
– Попробуем? – предложил Сергей.
Хузарин вскинулся… И потух.
– Не выйдет. Отсюда-то убежим, а дальше как?
– Да просто. Нам только через лагерь пройти к табунам. А там – разберёмся.
– Через лагерь, ага. – Машег тихонько фыркнул. – Я ж тебе говорил: псы или лошади чужих учуют, шум будет. Поймают сразу.
– Поймают, и что? – пожал плечами Сергей. – Хуже не будет.
– Будет, – твёрдо заявил хузарин. – Ладно, если побьют. А если жилы на ногах подрежут или большие пальцы отрубят? Лучше умереть.
– А если в печенегов переодеться? Прирежем кого-нибудь и одежду заберём.
– Ты лицо своё видел? Какой из тебя печенег?
– Так ночь же! – возразил Сергей. – Давай рискнём!
Его будто жгло изнутри: бежать! Прямо сейчас! Немедленно. Потом поздно будет.
И тут такой подарок. Задрыхшие часовые. И сразу два. Может, с другой стороны караульщики и бдят, но луна пока не взошла, а костры хоть и не догорели совсем, но света от них немного. Ровно столько, чтоб тем, кто у костров, только вокруг костров и было видно.
Сергей снова глянул на ближнего караульщика. Расслабился степняк. Голову свесил. Хрен он кого сейчас заметит. И лошадка его тоже дремлет. Была б трава у неё под ногами, пощипала бы. Нет травы.
От нижней жерди до земли чуть больше двадцати сантиметров. Взрослому вою не пролезть, а они с Машегом могут протиснуться. Вон там, где ложбинка.
Жаль, что хузарин испугался. С ним шансов было бы больше. Опять-таки лошади хузар слушаются, как дети – мамку. А у Сергея могут проблемы возникнуть. Степные кони – они как псы сторожевые. Даже ещё недоверчивее.
На мгновение Сергей даже засомневался. Может, не стоит?
Но интуиция тут же взвыла: беги! Прямо сейчас!
Чуйке своей Сергей привык доверять. Пусть вероятность благополучно пересечь печенежский лагерь, преодолеть барьер из пасущихся печенежских табунов, а потом ещё и самому разжиться коняшкой, без которого в степи и вовсе делать нечего… Да, вероятность успеха этой авантюры ничтожна, но – надо.
Вдобавок азарт. Чисто мальчишеский. Ввязаться в драку, а там будь что будет.
– Ну как знаешь, – проговорил Сергей с показным равнодушием. – Ты боишься, я понимаю. Тут многие испугались бы. А я пойду. Я не раб. Я – воин.
– Я тоже воин! – зашипел Машег, брызнув слюной Сергею на щёку. – Я – воин! Я не трус! Ты не храбрее меня! Я пойду! Я первым пойду!
– Я знал, что ты не испугаешься, друг. – Сергей легонько хлопнул хузарина по плечу.
Ему было немного стыдно. Взял «на слабо», как мальчишку. Собственно, Машег и есть мальчишка. Да ещё и с подраненным самолюбием, поскольку в плен угодил. В общем, неловко. Между друзьями так не принято.
Но Машег ему нужен. А где-то там в степи – варяги. Которые могут думать, что они здесь – охотники, но на самом деле вот-вот начнется охота уже на них.
– Рад, что ты со мной, друг Машег. Но первым пойду я. Потому что я знаю их язык, а ты – нет. Ну давай, пока эти не проснулись.
Протиснуться оказалось не так просто. Пришлось лечь навзничь и отталкиваться от жерди. Если бы не Машег, упёршийся пятками в подошвы Сергея, тот мог бы и застрять.
А вот сам Машег, тощий и гибкий, как ящерица, протиснулся в щель без проблем.
Мимо часового тоже проползли по-пластунски. Ни конь, ни всадник не отреагировали.