Ну а собственную жизнь патрикий полагал слишком ценной, чтобы рисковать ею ради убийства нескольких варваров. Хузары справятся с русами, и Булан сам прибежит к патрикию с головой их архонта. За оставшейся частью вознаграждения.
К сожалению, всё опять пошло неправильно. Поначалу Пиперату удалось вполне благополучно миновать сражающихся и добраться до выхода. А дальше – увы. На выходе представителя империи встретили представители народа, хорошо знакомого патрикию по Палатину. Воины с севера.
Пиперат не знал, откуда они взялись и кто их нанял, но репутация у северных варваров была такова, что патрикий вновь решил не рисковать, хотя, наверное, сумел бы справиться с парой варваров.
Но уверенный в том, что дикари не посмеют причинить вреда патрикию империи, сопротивляться не стал, отдал северянам свой меч, сообщил, кто он, и потребовал отвести его к комадиру.
Но дикари и есть дикари. Не поняли ни слова. Связали патрикия, швырнули на пол и начали бить ногами, вынуждая замолчать. А потом ещё и ограбили. К счастью, рядом оказался их соплеменник, который был уже не совсем дикарем, потому что успел послужить в гвардии императора. Он запретил подчинённым бить пленника. Но не развязал и вещей не вернул, пояснив, что покойнику они не потребуются.
Тем не менее убивать патрикия он всё же не стал, а привёл к своему нанимателю, которым, к большому огорчению посланца империи, оказался тот самый архонт русов, за смерть которого Пиперат заплатил Булану.
К счастью, варвар не стал мстить патрикию за покушение на свою жизнь.
Простодушный рус! Скорее всего, он даже не знал о том, что это Константинополь желал его смерти, и полагал минувшие события личной инициативой Булана. Допросить же последнего не представлялось возможным. Иудей успел отправиться в ад.
От руса же патрикий узнал, почему не стреляли хузарские лучники. Их вырезали люди севера, которые служили архонту русов и которых он предусмотрительно оставил в резерве, поручив явиться в разгар пира и убивать его врагов.
Ромей и рус поладили только к рассвету. Но поладили настолько хорошо, что патрикию даже вернули отнятое у него личное имущество. На фоне той добычи, что была взята в сокровищнице наместника, побрякушки патрикия были мелочью.
Так же мелочью великий князь посчитал и добычу, которую можно было взять на ромейском подворье. В сравнении с будущими перспективами от мирной торговли с Византией. Здесь, в Самкерце.
Великий князь киевский Олег решил оставить главную добычу, собственно город и окрестности, себе. Что было безусловным везением для жителей города, ведь Самкерц не сожгли и даже не разграбили.
Эпилог
Народ собрали на рыночной площади. Дома здесь были покрупнее и сложены из камня, а не слеплены из глины. Особенно качественно смотрелись христианская базилика и стена, окружавшая двор местного винодела. На всех ведущих к площади улицах стояли Олеговы дружинники. Проходу не мешали. Так стояли, внушительности ради. Ну и за порядком присматривали.
Сергей, Машег и ещё трое лучников устроились на крыше одного из домов, выбранной в первую очередь потому, что крыт этот дом был черепицей, а не смесью из соломы и водорослей, обмазанных глиной.
Задача стрелков проста: контролировать площадь сверху и, если кто-то затеет что-то нехорошее, пресечь.
Сергей, впрочем, оценивал вероятность беспорядков как ничтожную. После резни, устроенной в крепости, и выставленных на всеобщее обозрение голов Булана и приспешников, после лицезрения заложников-ромеев и вереницы телег, вывозивших покойников в некрополь, простые граждане города вели себя очень-очень тихо. Сообразили, что открытое возмущение может запросто спровоцировать новую резню.
Продукты в городе уже подорожали в разы. Даже рыба, которая здесь всегда в избытке, поднялась в цене. Хотя последнее объяснимо. Большая часть рыбаков постаралась на всякий случай убраться подальше. Византийские дромоны стояли в гавани. Команды – в боевой готовности. А ну как начнут всё вокруг огнём поливать?
Сергей знал: не начнут.
Во-первых, они под прицелом городских баллист, во-вторых, переговоры со спафарием василевса патрикием Николаем Пиператом практически завершились. Олег пообещал не трогать имущество византийцев в городе и не чинить препятствий торговле, а патрикий в свою очередь пообещал, что у Константинополя не будет претензий к новой власти.
Понятно, он обещал бы всё, что угодно, лишь бы его голова не оказалась по соседству с головой Булана. Но в том, что Константинополь ратифицирует договор, Сергей был уверен. Нынешний автократор не склонен решать вопросы силой. Да и с политико-экономической точки зрения Византии невыгодно сейчас идти на конфликт.
Византийцы не прочь избавиться от набирающего силу киевского князя. Да и подгрести Таматарху под себя точно не отказались бы. Но даже в нынешней ситуации Константинополь всё равно оказывался в плюсе. Ослабление конкурентов-хузар им на руку. Равно как и неизбежное после захвата Самкерца ухудшение отношений Олега и хакана Беньяху.
Большая драка хузар, русов и печенегов – заветная мечта ромеев.
Великий князь киевский торжественно взошёл на каменный подиум. Увешанный златом и железом, окружённый гридью, Олег смотрелся весьма и весьма внушительно. И голос у него был под стать.
– Я, великий князь киевский, владею отныне этим городом и всей землёй Тмутараканской по праву меча! – провозгласил Олег, оглядел притихшую площадь и немного подождал. Вдруг кто-нибудь будет против?
Самоубийц не нашлось, и великий князь продолжил. Да так, что удивил многих. Даже тех, чьи имена прозвучали через несколько секунд.
– Я беру этот город и все его земли под свой щит, а местником моим назначаю Рёреха, сына князя беловодского Стемида!
Неожиданно. И, судя по лицу княжича, для него тоже.
Но Рёрех был явно не против. Здесь точно будет где развернуться такому, как он.
Однако Олег ещё не закончил:
– Воеводой же при наместнике Рёрехе я ставлю… ярла Харальда Скулдисона!
Сергей увидел, как победоносная улыбка сползла с лица Рёреха. Не любил княжич нурманов. И нурманов вообще, и Харальда Скулдисона в частности. Последнего – без всякой конкретной причины. Просто не нравился. Может, потому, что ярл сражался на тех землях, о которых молодой Рёрех только слышал?
И Олег никак не мог не знать об отношении племянника к сыну Скулди. Следовательно, всё продумано.
«Ловко, – оценил Сергей. – Разделяй и властвуй». Ну просто классика.
Следующий вопрос: а что даёт это лично ему, отроку Вартиславу?
И, оценив открывшиеся перспективы, Сергей звонко, по-мальчишески рассмеялся. Удача определённо играет на его стороне.