Они вдвоем вышли в соседнее помещение и там завозились, зашуршали чем-то. Потом раздалось чавканье.
— Чуешь?
— Ага, в нос шибает! — комментировал Гвоздь. — Класс!
Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как они с отцом — и Вовка иной раз с ними — бродили по весеннему лесу, искали всякую съедобную травку — и находили. Так вкусно казалось! И такая нежная, свежая зелень окутывала лес!.. Ее, наверное, и листвой-то еще не назвать — так, будущее лета, мечта о нем...
Показалось, что наплыл запах той лесной весны: его не описать, не передать словами. Только вспомнить! Зато без усилий. Сергей ничего не сделал — память сама вернула цвета, звуки, запахи... Прошлое стало настоящим.
Оно никуда не делось, Сергей это понял вдруг. Вот оно!
Он вздрогнул и открыл глаза — хотя не знал, как закрыл их. Увидел: жуткая, грязная комната, груды какого-то ржавья, проводов, пластмассового вздора. Гвоздь, чумазый, косматый, жрал, скалил зубы, Муха тоже молотил все подряд... Немо с абсолютно неподвижным лицом сидел на ящике в углу.
— Черт-те что... — едва выдавил Сергей. Задребезжал сигнал.
— Да, — рассеянно сказал Гвоздь. — Кто?.. А-а, генерал! Заходи.
— Даня? — спросил Сергей.
— Ну да. — И Гвоздь вновь заработал челюстями.
Даня вошел пружинисто, бесшумно, улыбнулся:
— Привет честной компании! Поздоровались.
— Ну что, к делу? — не любил Даня пустой болтовни. — Давай, Немо, слушаем.
Немо заговорил негромким ровным голосом и четко, внятно описал то, что увидел в круглом доме: количество гоблинов, их вооружение, технику, а также подходы к зданию и отходы от него.
Даня с удовольствием выслушал этот рапорт.
— Ну что, — сказал он. — Коротко и ясно! Давай, Гвоздь, карту посмотрим.
— Сейчас. — Гвоздь, жуя, сунулся куда-то вниз, выдернул большой пухлый лист, сложенный вчетверо, развернул.
— Так, — со знанием произнес Даня. — Ну-ка глянем.
Сергей заинтересовался, подошел. Он умел читать карту — у отца была похожая... Да что похожая! Такая же.
— Слушайте, ребята, — поинтересовался он, — а Подольск тут есть?
— Подольск? — переспросил Даня. — Вряд ли, — сказал он с сожалением. — Нет, — сказал уже твердо. — Слишком крупномасштабная. Здесь только вот... Солнцево, Внуково... нет, Подольска нет. Что, интересно на родные места глянуть?
В голосе ощутимо просквозило сочувствие. Сергей понял, что попал на верный путь.
— В общем, да... — протянул он. — Хотя почему — в общем? Просто да. Конечно! Ты знаешь... То есть знаете, — Сергей обратился ко всем, — я в последнее время не то чтобы вспоминаю, а прямо-таки само оно так ко мне рвется... Понимаете?
— Стараемся. — Даня вроде бы удивился. — Нука, поподробнее.
— Подробнее — и сны вижу, и наяву бывает. Эти картины прошлого: мать, отец, брат, наш лес весь... Никогда раньше так не было! Всю осень, зиму — ничего. А вот как весна пошла... И главное, отец! Его слова. Помните, я рассказывал? И тогда с отцом Никифором... помнишь, Даня?
— Ну конечно.
— Про поляну. Последнее, что он успел крикнуть.
— Где его записи должны быть?
— Предположительно. И это прямо жжет меня! Я не могу понять, как гоблины нас вычислили. Как?!
Муха тут вякнул было что-то, но его мигом заткнули.
— А ну-ка, ну-ка... — Даня с Гвоздем уже вдвоем заинтересованно слушали Сергея. И тот как бы осенился идеей — хитро так подвел, все как надо.
— Да понимаете, у меня как-то не складывается. Вот, Даня, может, ты? Ты же умеешь: все факты сложить и из них — вывод. Дедукция!
Даня улыбнулся:
— Дедукция?.. Раз так, то надо все подробности знать.
— Ну, это пожалуйста. Я это помню как сейчас. Мы спали; помню еще, я проснулся в темноте, еще светать не начало. На крыльцо сбегал до ветру да опять завалился. Сумрачно было так, дождливо — ну, вы помните... В такую погоду спится прекрасно. И вот мы дрыхли, дрыхли, нам и в голову не могло прийти, что что-то может случиться! Отродясь ведь ничего не было.
— В смысле гоблинов? — уточнил Гвоздь.
— Естественно. И тут вот такая оказия! И ведь что странно: никогда я этих тварей видом не видывал, слыхом не слыхивал — а вот поди-ка ты... да нет! Не так даже. Это все было как в один миг. Не думал ничего, не решал — все само собой. Раз! — и как взрыв. Взрыв событий, что ли...
— Инстинкт, — опять сунулся Гвоздь.
— Видимо, так. Но помню все отлично! Никаких туманов. Отец крикнул: «Беги!» — и потом: «Сергей! Поляна! Помни!» Вот так. И это мне теперь покоя не дает.
— И снится? — спросил Даня.
— И снится. Лес, тропинки, поляны. Я понимаю, — поспешил Сергей предупредить глубокомысленные комментарии, — что это очень важно. Что тут какая-то серьезная связь. Но в чем она? — вот вопрос.
Взгляд Дани стал пристальным.
— Так... — а рука коснулась нагрудного крестика легчайшим, почти невесомым движением — на мгновение и скользнула вниз. — Так кто был твой отец, Серега?
— Кто был? Лавров Алексей Владимирович.
— Нет-нет. Я имел в виду — по профессии кто?
— А! Да ты же знаешь! Философ он был.
— Знаю, — терпеливо молвил Даня. — Вот я и хочу, чтобы мы шаг за шагом все и прояснили. Итак, отец твой был философ.
— Естественно!
— Очень хорошо. И чем он занимался? Сергей посерьезнел. Он догадывался, что Даня аккуратно подводит их всех к какой-то одному ему ведомой цели. Скорее всего он уж вывод сделал. Сергею даже стало досадно: почему не сам, черт возьми?..
— Дело философа... — начал он со значением и паузу сделал для пущей важности — но Муха вдруг ляпнул:
— Думать! — чем изумил всех. Сергей, правда, тут же дослал:
— И писать! — а Даня кивнул:
— Все правильно. Думать и писать...
— О жизни, — подхватил Сергей. — О том, что делать. Как жить... ну и так далее...
Он не докончил, насупился. Но Даня не дал ему впасть в кручину.
— Понятно. И что тогда получается? Что?
— Простое рассуждение. Твой отец был философ. Значит, он размышлял о жизни, так?
— Допустим.
— Да чего тут допускать? — Даня удивился. — Разве не так?
— Ну так.
— Тогда дальше. Что такое наша нынешняя жизнь? Объяснять не надо, все видели сами.
— Говно! — бухнул Муха.
— Правильно, Федор, — молвил Даня поспокойнее. — Вот она, жизнь. Все рухнуло, весь мир! Должен философ это объяснить? Должен!
— И выход должен искать, — вдруг сказал из угла Немо.
— Точно! — Даня обрадовался такой поддержке. — Размышлять, делать выводы и писать.
— Можно не писать, — опять сказал Немо.
— Можно, — согласился Даня. — Но его отец писал. Так, Серега?
— Да, — хмуро ответствовал Сергей. Ему и вправду досадно было: все ясно ведь, лишь разложи по полочкам да уясни суть... да суть сама проступит. А вот отчего-то он, Сергей, не разложил. А Дане — как орех щелкнуть.
— Да... Ну, кажется, ясно. Отец искал выход из этого... из этой ситуации. Писал и записи прятал в тайнике, где-то на поляне. Успел крикнуть мне в последний миг. Значит, тайник этот где-то в лесу так и есть, на поляне... Ну, это мы знаем.
— Больше того, — тихо сказал Даня. — Мы знаем... ну, предполагаем, что он нашел...
— Решение проблем? — Сергей напрягся.
— Да. И потому...
Все! Даня мог дальше не говорить. Как заря полыхнула в Сергеевой душе.
— Понял!! — вскричал он так, что все вздрогнули — кроме Немо, конечно. — Я понял все!
— Все? — весело переспросил Даня.
— Ну, главное! — поправился Сергей.
От возбуждения он забегал по комнате, наткнулся на стол. Сразу стало тесно.
— Понял, понял, — твердил он. — Черт, как раньше-то не дошло!..
Действительно — как просто! Ведь Лавров-старший был голова. Наверное, он вправду подошел к чему-то важному. К решению судьбы человечества, возможно. Как выжить и победить! Он нашел. Но нашли и те...
— Маги! — никак не мог успокоиться Сергей. — Или те, головастики. Ну надо же! Пронюхали как-то...
— А может быть, и выше, — сказал Даня. Может, и выше. Те, о ком мы еще не знаем. Они уловили импульсы этой опасной для них истины. Источник импульсов! И послали туда группу захвата.
— ... теперь я понимаю. — Сергей наконец набегался, сел. — Мне не показалось. Он точно сам бросился им навстречу! Не хотел, чтоб они его взяли.
— И выпытали, где тайник, — заключил Гвоздь. После этих слов все как-то примолкли, а затем Даня заговорил осторожно:
— Если так, то... ну, предположим только. Если так, это значит, что они, — он выделил голосом это «они», — могут если не угадывать, то как-то чувствовать наши мысли. Переживания, наверное...
— Эмоции! — подсказал Сергей и вновь не усидел, вскочил. — Да, они, похоже, это чувствуют. И главное — где опасность для них, чуют! Гвоздь нахмурился.
— А чего ж они тогда нас не почуяли? Мы что — не опасность для них?
— Ну, видимо, не такая... — Сергей испытал прилив гордости за отца. — Да, не настолько. Выходит, мысль должна быть настолько сильной, чтобы они уловили ее. Правильно я рассуждаю?
Он посмотрел на Даню. Тот едва заметно шевельнул плечом.
— Что-то есть. Но пока это лишь предположение, не больше. Надо проверить.
— Давай! — Сергей так и ухватился. — Я готов. Если тайник на поляне... Мне продуктов на два дня, больше ничего не надо. Похожу, поищу. Не найду, вернусь. Потом еще пойду. Но искать надо! Если отец в самом деле нашел какой-то способ... Ну, недаром же он крикнул про поляну! Значит, там. Ты подумай только: а если и вправду там какой-то такой способ, а?! Ведь мы тогда сможем... ну, черт его знает, что сможем!
Даня усмехнулся:
— Тогда ты против своей теории говоришь.
— Как это?
— Очень просто. Смотри: если гоблины уловили опасную для них идею твоего отца, то, наверное, они поймают и твою мысль. Ты же будешь ходить там, искать тайник, где хранится такая информация! Значит, опять пойдет импульс из того же места. Они это дело вмиг просекут. Похоже на правду?