Нет, тут же отказалась верить собственной памяти Илона, нет! Это не так! Этого просто не может быть. Как ей жить без Антона, если он откажется от нее? Неужели ей придется продолжать жалкое прозябание рядом с Карповым? Зачем ей вообще жить без Антона?
Она долго бродила по парку, курила одну сигарету за другой, садилась на какую-нибудь скамью - но тут же снова вскакивала... ну почему, почему в ее ушах продолжал звучать холодный голос Раменского? "Давай расстанемся..." Илона чувствовала, что близка к истерике. Ей нужно было срочно выпить... прямо сейчас, это необходимо! Иначе она просто сойдет с ума!
Илона нервно огляделась. Черт бы его побрал, этот Михайловский сад, ничегошеньки в нем нет! Ни единого киоска, ни кафе, негде взять самую простую и жизненно важную вещь - бутылку водки! Она почти бегом бросилась из парка на Садовую. Тормознула какую-то машину, упала на заднее сиденье, крикнула:
- Угол Мойки и Гороховой!
Шофер с каким-то странным выражением оглянулся на нее через плечо и тут же тронул машину с места. Минут через пять-семь они уже были на месте. Илона выхватила из сумочки сторублевку, бросила водителю и выскочила из автомобиля. Скорее, скорее... там же оставалась еще водка, дома, у Карпова... она спрятала одну бутылку на буфет, этот уродец не мог ее найти и достать...
Карпов куховарил, обвязавшись жалким подобием фартука, с дырами на месте карманов. При виде бурей ворвавшейся в кухню Илоны он радостно воскликнул: - Девочка, а я тут тебе вкусненького сварил!
Из кастрюли, стоявшей на плите, пахло несвежей рыбой. Фыркнув, как готовый к драке кот, Илона вскочила на табуретку и достала со шкафа непочатую бутылку водки. Карпов ахнул. Вот сюрприз, так сюрприз! Илоночка совсем как фокусник в цирке, раз - и вот тебе выпивка! Ай да девочка! Где еще такую найдешь? И надо же - суп как раз сварился, очень даже вовремя! Угадал он, угадал...
Вплоть до вечера вторника Илона пребывала в постоянном пьяном угаре.
Глава четырнадцатая
В среду, подходя к дому Толяна, Илона вдруг почувствовала сильную слабость. У нее закружилась голова, и она была вынуждена прислониться к стене какого-то обшарпанного дома, чтобы не упасть. Проходившая мимо сердобольная старушка тут же остановилась и с жалостью в голосе спросила:
- Доченька, что, нехорошо тебе? Может, "скорую" вызвать?
- Не надо, - прошептала Илона. - Не надо... просто голова закружилась. Сейчас пройдет. Вы идите, идите...
Но добрая самаритянка, хотя и отошла в сторонку, все же решила присмотреть за явно приболевшей девушкой. Она топталась шагах в десяти от Илоны до тех пор, пока Илона не оторвалась наконец от стены и не зашагала дальше. Илона даже не разозлилась на глупую старуху. Так уж они устроены, эти пенсионерки, делать им нечего, вот и суют свой нос в чужие дела... Илона не сомневалась в том, что старушка остановилась рядом с ней из чистого любопытства, а вовсе не из какого-то там сострадания. Все люди сволочи, она давным-давно это поняла.
Толян открыл дверь почти мгновенно, едва Илона дотронулась до кнопки звонка. Илона молча перешагнула порог, вопросительно глядя на Нерадова.
- В понедельник, - хмуро сказал он. - Утром, когда она из дома выйдет.
- А где ее дом? - глупо спросила Илона.
- Не знаю, - сердито ответил Толян. - Я за ней не следил. Надо тебе сама выясняй.
- И выясню, - пообещала Илона. До понедельника времени было еще вполне достаточно. Она сразу ушла, не задержавшись в квартире своего бывшего мужа. Идя по Садовой, она ругала себя за то, что до сих пор не потрудилась узнать, где живет ее любовь. В Центральном районе - вот и все, что ей было известно. Но Центральный район - это вам не фунт изюма, это не две-три улицы...
Через час идея созрела, и Илона тут же взялась за ее осуществление. Сначала она зашла к Карпову, чтобы разобраться с финансами. Карпов спал, еще не очухавшись от вчерашних и позавчерашних возлияний, так что никто не мог помешать Илоне достать с кухонного шкафа остатки денежных средств и заняться их подсчетом. Ну, негусто, уныло подвела итог Илона, однако еще на несколько дней хватит. А главное - достаточно для того, чтобы взять такси и проследить за Раменским до его дома. Она должна узнать, где он живет. Она хочет в понедельник присутствовать при финальной сцене спектакля, поставленного по ее сценарию.
Перед внутренним взором Илоны вспыхивали и гасли картины одна другой ярче. Жирная неповоротливая тетка вываливается из дверей подъезда - и тут же молча падает, сраженная пулей киллера, устроившегося на дереве на другой стороне улицы. Тощая старая карга с растрепанными пегими волосами деловым шагом направляется к автомобилю, припаркованному напротив дома, - и, подпрыгнув, с визгом шмякается в грязную лужу... и вода в луже становится розовой... Или вот так. Мосластая бабища с перекошенным и сморщенным от вечной злобы лицом важно ступает на тротуар. Она собирается сесть в ожидающее ее такси - но не успевает сделать и трех шагов, как ее настигает рок... Ах, как это славно! Как будет счастлив Антон! Разве можно пропустить такое зрелище? Да ни за что в жизни!
Ей попался отличный таксист - средних лет дядька, сговорчивый и спокойный. Он без лишних слов согласился стоять на Волынском переулке сколько понадобится, а потом отправиться следом за серым "фордом". Ждать им пришлось не так чтобы очень долго, но и не так чтобы совсем немного, полтора часа. Такси стояло совсем близко к углу, машина Раменского была отлично видна и водителю, и Илоне. Когда Илона заметила наконец Антона Ивановича, упругим шагом направлявшегося к своей машине, она вздрогнула и зашептала:
- Вон, вон тот человек! Поехали!
- Нельзя спешить, дамочка, - усмехнулся водитель. - А то он нас в один момент заметит. Вы же этого не хотите?
- Нет, конечно, - увяла Илона. - Ну, делайте как знаете, только не упустите его.
- Не упустим, не тревожьтесь.
Слежка заняла совсем немного времени и не составила ровно никакого труда. "Форд" Раменского по набережной Мойки доехал до Конюшенной площади, затем обогнул Михайловский сад и по Садовой докатил до Итальянской. Всей дороги оказалось минут пятнадцать, и то больше из-за светофоров, а иначе Антон Иванович очутился бы возле своего дома еще быстрее. Он завернул в один из дворов на Итальянской улице и остановился перед вторым подъездом. Напротив, в глубине двора, высилась мрачная громада дома, поставленного на капитальный ремонт. Таксист притормозил перед воротами и спросил:
- Что, заезжаем?
- Нет-нет, отсюда посмотрю, - быстро ответила Илона, наблюдая за тем, как Раменский набирает код на дверном замке. - Все, отвезите меня на Гороховую, пожалуйста. Поближе к Мойке.
Щедро рассчитавшись с таксистом, Илона постояла на тротуаре, размышляя. Вот, значит, как. Он живет совсем рядом... буквально в двух шагах от своего офиса, в двадцати минутах пешей ходьбы от берлоги Карпова... Илона обратила внимание на то, что в том доме, где обитал Антон Иванович, с первого по пятый этаж рамы в окнах были из снежно-белого пластика. На первом-то этаже неужели тоже богатые поселились, недоуменно гадала Илона, они вроде не любят этого? Опасно. А может, там офисы? Или клуб какой-нибудь... а, впрочем, ей-то какое дело? Ее вдруг пробрала нервная дрожь. Надо же, думала она, как странно... я теперь знаю, где состоится последний акт драмы, все актеры готовы к выходу, ждут только знака режиссера, а режиссер - это я... но почему же так страшно? Почему знобит, почему хочется плакать? Осталось всего четыре дня, четыре дня...
- Ба, пупсик! - раздался за ее спиной хриплый голос. - Ты чего тут стоишь? Привидение увидала?
- Увидала, тебя, - мгновенно огрызнулась Илона. Это снова был он, ее первый "принц", превратившийся в огородное пугало...
- Пупсик, а давай выпьем за встречу? - ничуть не смутившись ее резкостью, предложил вонючий бродяга. - Давай, а?
Илона долго молча смотрела на него, не понимая, что он говорит. Ей хотелось плакать. Ей хотелось домой, к маме... но мама давно умерла...
- Давай, - вдруг сказала она. - А где пить будем?
- Есть отличное местечко! - завопил на всю улицу Юрий. - Тепло, сухо, ни мух, ни крыс, ни тараканов! Пойдем, красавица!
Илона, отчаянно встряхнув головой, пошла по Гороховой рядом с оборванцем. Ее ничуть не задевали взгляды встречных. Пусть думают, что хотят. Она взрослая свободная женщина, она сама выбирает свой путь. Сама строит свое будущее. И пошли они все к чертям собачьим!
Глава пятнадцатая.
Карпов, пригорюнившись, сидел возле кухонного окна, глядя во двор. Снова милая девочка где-то запропастилась, и что ей дома не сидится? Ну, конечно, дело молодое, погулять хочется, повеселиться... а с ним-то какое может быть веселье? Только телевизор смотреть да радио слушать, вот и все развлечения. Да в лотереи играть. Вот уж увлечение не по деньгам! И зачем только она покупает столько билетов? Это же с ума сойти, каждую неделю - на двести рублей! А в месяц-то что получается? Восемьсот! Она что, миллионер тайный? Ну, правда, один раз выиграла... и немало, прямо скажем, а только все-таки меньше, чем потратила. Даже и сравнивать нечего. Это вообще для дураков придумано, все эти лотереи. Обманывают народ, как хотят, выуживают денежки из рабочих карманов, а глупенькие девочки вроде Илоны верят, что можно выиграть машину или квартиру. Где это видано, чтобы простой человек выиграл? А те, которых по телевизору показывают, как будто они получили квартиру в Москве или новенький блестящий автомобиль, - ну, это подсадные, кто ж этого не понимает? Вот среди знакомых Карпова никто никогда не выигрывал, ничегошеньки. Илона только один раз сумела ухватить три сотни. Да это же случайность, всем ясно, недосмотрел кто-то из тех, кто выигрышные билеты отбирает, пропустил один, не заметил. А так-то все знают, что билет с выигрышем в продаже никак очутиться не может, такие билеты только своим раздают. Проверенным людям. Чтобы они половину выигрыша, а то и побольше, отдали обратно. Ну, это их дело, их игры, Карпова это не касается. Он билетов не покупает.