Нет у нас ни нацистов, ни панков.
Нам не надо кричать и брить виски.
Здесь под сорок у каждого банка.
Развернемся! Держись, мужики!
Да… в свое время мне любера пытались навешать люлей в тамбуре электрички. Пришлось дергать стоп-кран. Убегая от ментов, любера проорали кричалку. Там еще что-то матерное было в конце…
– Старик какой-то, – смущенно ответил милиционер. – Не успел еще со всеми познакомиться.
Нас прервал неразборчивый на таком расстоянии крик и два выстрела друг за другом. Вскинул бинокль, увидел седую всклокоченную шевелюру, майку-алкоголичку, которая тут же скрылась за осыпающимися остатками с крон стоящих рядом деревьев.
– Командир, могу его работать. Вижу хорошо и отчетливо, – в рации раздался голос Пушкина. Ай, молодец – одно нажатие спускового крючка, и обеспечена спокойная жизнь советских граждан.
– Гражданин начальник… – услышал я и обернулся.
Передо мной стоял невысокий, коротко стриженный, почти «под ноль» мужик в пиджаке, который в уголовной среде именуется клифт. Увидев, что на него обратили внимание, отрапортовал:
– Виталий Фролов, статья 144, часть вторая, три года, срок отбыл полностью. – Немного помявшись, он откашлялся и продолжил: – Митрич это наш, не надо валить его, пожалуйста.
– Фролов! Не мешай… – начал было Заруба, но был остановлен моим взглядом. Велел жестом бывшему уголовнику продолжать.
– Давеча ему сразу две малявы пришли. Его старые кореша с войны откинули сандали. Он их поминать стал, нас позвал, все чин чинарем, повспоминали за нафталин хорошо. А вчера еще одну принесли на ту же тему. Он, как прочитал, все сначала плакал, жалился, что похоронить брата по-хорошему не смог, и клялся, что памятник обязательно поставит. А потом как вскочит, достал волыну и давай в окно шмалять. И орет, что почести… Я с мокрушниками сроду не хожу, поэтому сразу оттуда ноги сделал.
К бывшему фронтовику пришла «белочка». Хорошо, что салютует погибшим, а не атаку фрицев отражает…
– Много пили? – поинтересовался я у Фролова.
– Много!
Я взялся за рацию. Команда Незлобина уже была на исходных. Ждали моей команды. Я вызвал еще раз Байкалова.
– Пушкин, а можно из этого стрелка «трехсотого» сделать? – спросил я нашего снайпера. Идея с пораскинуть мозгами деда на балконе совершенно потеряла свою привлекательность.
– Можно и «трехсотого», – прохрипела рация. – Попаду, куда надо. Принимаю заказы до одной тонны.
Ага, это он из фильма «Девчата» шутит. Мы недавно смотрели с Яной его по телевизору.
– Попади в плечо. Желательно, чтобы он к тебе боком был.
– Я, пожалуй, «скорую» вызову… – из «пазика» вылезла Лена, подхватила свой чемоданчик. – И подежурю до их приезда в квартире.
– Ладно, слушай приказ! – я опять взялся за микрофон. – Сейчас дедок выползает в очередной раз, и Пушкин его работает. Огонек, вы по моему сигналу взламываете дверь и доделываете остальное. Вопросы? Предложения? Нет, тогда готовьтесь.
Пока ждали дедка, приехало начальство. «Уазик», из которого вылез пузатый милиционер в фуражке, и «Волга» с мужичком в костюме и галстуке. Ясно, комитет и смежники. Иво пошел перехватывать местных, я же следил за балконом в бинокль. Дверь на улицу распахнулась, и тут же раздался выстрел СВД.
– Работаем! – проорал я в рацию Незлобину.
В доме бахнуло – штурмовики вынесли дверь. Вот ведь перцы! Почти все советские двери спокойно брал пожарный ломик или таран, но нет, надо обязательно бахнуть!
Судя по крику боли, Пушкин попал куда надо. А через минуту на балконе появился Незлобин, помахал рукой – мол, все пучком. Из меня как будто стержень вытащили – все-таки лучше самому штурмовать, не так волнуешься…
Я поднялся в квартиру, осмотрел «поле боя». Выбитая дверь, разбитые взрывной волной окна. Старика перевязывала Лена, рядом маячили два «громовца» на случай эксцессов. Но их и не могло быть – судя по комментариям Лены, пуля Пушкина раздробила плечевой сустав и контузила стрелка.
– Сорок третий Иж… – Незлобин притащил с балкона двустволку. – Патроны под картечь.
– И ведь не допросишь, – я посмотрел на старика. Мутные глаза, качающаяся голова. Его не пуля контузила – водка.
Все дальнейшее уже стало отдавать рутиной. Поручкался с приехавшими следователями, проводил «скорую» с дедком, написал очередной рапорт и подписал показания.
На обратном пути сел в салон к первому отделению, поднял животрепещущую тему.
– Маски на лица нужны.
– Какие маски? – удивился Иво.
– Защитные. Купим черные зимние шапочки, прорежем отверстия для рта и глаз.
Народ выпал в осадок.
– Зачем? – первым спросил Незлобин.
– Сегодняшний старичок не простой. Похож на бывшего вора в законе. Видели его наколки на руках? Да и корешок сразу объявился. А если бы мы дедка грохнули? А за ним не просто синяки стояли бы, а какие-то резкие дружки? Запомнили бы ваши рожи, а потом подкараулили. Ладно на вас нападут – боец «Грома» обязан уметь себя защитить. Иначе ему не место в группе. А если просто выследят и нападут на семью?
Тут то до наших дошло. Народ нахмурился, сжал цевье автоматов.
– Надо юристов комитетских поспрашивать, – Иво вздохнул. – Не по инструкции это… Работник правоохранительных органов не должен скрывать лицо. А если подозреваемый спросит удостоверение личности? Как он сверит фотографию?
Автобус задрожал от хохота.
– Так и вижу, как мы взрываем дверь в квартиру… – у Незлобина из глаз аж слезы потекли, – закидываем гранату, а там такой дедок: «…А ну-ка предъявите удостоверение!»
– Зря смеетесь. – Тоом был серьезен. – Всякие ситуации бывают. Вот предыдущая операция. Майор представлялся Крысанову. Заходил в Мавзолей без штурма, один…
Смех прекратился, народ задумался. Да, наша работа сложна и непредсказуема…
– Иво, – я наклонился к капитану, тихо произнес на ухо: – Надо сделать удостоверения разных коммунальных служб. Мосгаза, пожарных, врачей…
– Не уверен, что у них вообще есть удостоверения.
– Не важно. Иногда надо тишком пробраться в какое-нибудь помещение, осмотреться…
– Понимаю. Тут форма нужна. В «семерке» большой склад театрального реквизита, отберу нужную одежду.
– Держите ее прямо здесь, – я хлопнул по ящикам под ногами, – чтобы потом не искать.
По приезде на базу меня ждали сразу два посетителя. Первым оказался немолодой представительный милицейский майор в форме, с портфелем в руках. Вторым – долгожданный якут. Который выглядел якутом лишь наполовину и очень напоминал Алидина. Такие же, как у генерала, узкие глазки, высокий лоб с залысинами, желтые, прокуренные зубы.
– Байбал Иванович? – уточнил я и пожал руку. Потом познакомился с майором из МУРа – Владимиром Араповым.
– Я подожду… – майор кивнул в сторону якута. – Товарищ первым пришел.
– У нас тут очередей нет, – хмыкнул я и повел знакомить Байбала с коллективом. Коротко рассказал об истории группы, спросил ненароком, как тому удалось взять преступников в самолете. Причем без стрельбы и раненых.
– Да что там, – махнул рукой якут, – дело прошлое.
Скромный. Еще и по-русски без акцента говорит.
– И все же…
– Сказал, что топливо через час только привезут – вот вам ящик водки. Ну они и перепились. Попросили еще добавки. Я зашел, ткнул пистолетом главному под ребра – он один был только на ногах, потом отобрал оружие. Вот и вся история. Ничего героического.
На самом деле у этого низенького колобка – стальные яйца. Войти к бухим вооруженным зэкам…
Я сдал Байбала Тоому для дальнейшего инструктажа и обхаживания, вернулся обратно в свой кабинет. Такими темпами надо будет заводить приемную, секретаря. Количество документов постоянно увеличивалось, у меня на столе окончательно прописалась пишущая машинка, разноцветные карандаши, чтобы помечать важные вещи в приходящих циркулярах. Объем последних тоже вырос. Меня информировало МВД об оперативной обстановке в столице, я получал сводки КГБ – причем сразу от двух управлений. Седьмого и Девятого. Пришлось для всех этих документов ставить сейф и железную корзину, в которой я сжигал все ненужное. И не дай бог – уйти из кабинета, оставив бумаги на столе. Замполит пару раз заглядывал – изучал все орлиным взором. Поди и стучит куда положено.
– Чем могу быть полезен? – вернувшись к себе, я включил электрический чайник, предложил муровцу растворимый кофе или чай на выбор. Арапов выбрал кофе.
– Молока нет.
– Обойдусь. Я вот по какому вопросу. Я возглавляю отдел по особо опасным преступникам – убийцы, налетчики и так далее. К нам поступило указание от Щёлокова привлекать вас к захвату вооруженных бандитов.
– Да, это по нашей части, – покивал я.
– Я сначала скептически отнесся…
Майор что-то говорил, а у меня щелкнуло в голове. Я про этого Арапова слышал – помнится, к нам в ОМОН перевелся сотрудник, рассказывал про «черного полковника». Мол, один из лучших оперативников, ликвидировал банду, которую потом братья Вайнеры обзовут «Черная кошка», поймал маньяка Мосгаза… Короче, имел дело с самым дном криминального мира. Если кто-то в Союзе не знал, как найти и обезвредить каких-нибудь отморозков, он шел к Арапову. А тот, стало быть, теперь будет ходить ко мне.
Полковником он, похоже, еще не стал, но так все впереди.
– …Вы меня слушаете?
– Может, на «ты»? Хоть и служим в разных конторах, но работать придется вместе часто.
– Ну хорошо, Николай. Я повторяю свой вопрос – как вы, «Гром», собираетесь осуществить захват банды? Там шесть человек, все вооружены пистолетами, есть ружья. Они у меня сейчас как кость в горле. Сидят на своей малине под Ногинском, ждут чего-то…
– Какая фактура по ним есть?
«Черный полковник» передал мне папку, набитую бумагами. Ориентировки, выписки из уголовных дел, документы оперативного учета… Я быстро все просмотрел, задумался.