Бойцы прислонили в нескольких местах к забору специальные мостки. Выстроились в колонну. Я взял микрофон, прошептал:
– Работаем!
«Громовцы» рванули по мосткам, мигом в нескольких темных местах перескочили забор.
Будет тревога или нет? Я всмотрелся в «Угол». Вокруг баньки были видны только «громовцы». Они подбежали ко входу, тихо хрустнула дверь под напором специального ломика.
– Ну что там?
Арапов нервничал.
– В бане.
Из сруба вышла фигура, похожая на Незлобина, мигнула мне фонариком.
– Охранника взяли. Теперь ждем.
Наши ребята рассредоточились вокруг основного дома, затаились. Два бойца привели закованного в наручники качающегося мужика с разбитой головой. Рассеченная бровь залила майку красным и продолжала кровить. Мы спустились вниз, дождались, пока мрачная Лена залепит голову бандита пластырем.
– Ну что, Косой, добегался? – вперед вышел Арапов, присел рядом.
Я пригляделся. Глаза бандита и вправду слегка косили.
– Уберите собак с территории, пока не проснулись, – я кивнул «громовцам» в сторону малины. – Только аккуратнее.
– Ваша взяла, – буркнул Косой, сплевывая на пол.
– Наша всегда берет над вашей. И веди себя прилично, не в камере.
Бандита увели, мы продолжили ждать рассвета. Дождь прекратился и даже тучи куда-то пропали. С первыми лучами солнца я взял мегафон, наш бронированный пепелац проломил забор и встал боком к дому. Можно было заехать и через ворота, но я решил понтануться. В последний момент на операцию приехали высокие гости – Алидин с начальником МУРа генералом Бурцевым.
– Граждане бандиты, – заорал я в мегафон, – внимание! Это майор Орлов. Ваша банда полностью блокирована. Оба выхода из дома перекрыты. Так что предлагаю вам сдаться. Пока по-хорошему.
В окне мансарды мелькнуло испуганное лицо, исчезло. Повисла вязкая тишина.
С обратной стороны дома раздался звон разбитого стекла и тут же выстрел. В ответ прозвучала короткая очередь из «калаша». И опять тишина.
– По-хорошему вы не хотите. Тогда будет по-плохому… – я махнул рукой бойцам, они начали закидывать в дом через окна дымовые гранаты. Бандиты поначалу даже пытались их выкидывать, раздался выстрел снайпера, вскрик. Байкалов умудрился сквозь листву влепить кому-то пулю. Надеюсь, что в бошку…
Дом принялся «куриться», я услышал надсадный кашель.
– В связи с особой опасностью вашей банды, – решил еще раз надавить на психику, – имею разрешение руководства в живых вас не брать.
– Сейчас сдадутся, – Байбал, сидящий на месте водителя, набил трубку, закурил. Я унюхал запах табака с каким-то вишневым ароматом.
– Откуда знаете?
– А вон кто-то машет в окне простыней.
Слова якута оказались пророческими. Вначале из дверей, кашляя, с поднятыми руками вышел один бандит. Его тут же повалили на землю, заковали в наручники.
Потом кто-то выкинул на крыльцо пистолет, два ножа. Показалось сразу трое человек.
– По одному! – заорал я в мегафон.
– Начальник, да там уже дышать нечем, – закричали мне в ответ. Бандиты повалили толпой.
Незлобин не растерялся, положил всех на землю, бойцы начали обыскивать преступников.
– Просто нет слов! – к нам подошли генералы, муровский развел руками. – С меня банкет в «Праге». Приходите все. Завтра в восемь устроит?
– Конечно, устроит, Сергей Петрович, – за меня ответил Алидин. – Всегда готовы помочь коллегам.
В ресторан «Прага» мы выдвинулись вчетвером – Алидин с женой и я с Яной. Женщины долго прихорашивались, шептались о чем-то, хихикая. Генерал раздраженно смотрел на наручные часы, но помалкивал.
Ехали на двух «Волгах», и у входа в ресторан к нам подошли двое знакомых по управлению сотрудников в плащах и с зонтиками. О чем-то пошептались с Алидиным. Я расслышал «…жена Ефремова».
Почему-то в зеркальный зал нас вели окольными путями, лицо генерала стало мрачным и каким-то жестким. Не подобрел он и в ходе банкета. Сказал дежурный тост, передал мне коробочку с орденом Красной Звезды. В указе было сказано: «За мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания командования».
– За Мавзолей… – Алидин достал орден из коробочки, повесил на китель рядом с двумя «Боевиками» и «Отвагой».
Муровцы с громовцами вскочили на ноги, потребовали срочно обмыть награду. Посыпались поздравления. Яна смотрела на меня сияющим взором, а вот Лена… в ее глазах я видел очевидную такую ревность. Похоже, Калиновская четко просекла, почему я сижу рядом с Алидиной.
Награду обмыли, народ расслабился, снял галстуки. В главном зале играла музыка, парочки пошли танцевать. А генерал подозвал к себе Тоома, начал ему что-то нашептывать. Я напряг слух. Речь шла о писателе Ефремове… которого кагэбэшники подозревали в шпионской деятельности! И чья жена сейчас сидит в «Праге» в компании друзей.
Иво, как я понял, до «Грома» работал над этим делом, что-то пояснял Виктору Ивановичу. Говорил он совсем тихо, я слышал только реплики генерала.
– …заключение экспертизы?..
– …пусть в Союзе писателей глянут фотокопии…
Я встал, прошелся по залу. Посмотрелся в зеркала. Оказавшись рядом с доктором, за которой ухаживали сразу два милицейских капитана, аж с двух сторон, сказал несколько теплых слов и комплиментов. Ко мне прислушивались, а Калиновская даже покраснела от удовольствия. Ревность ушла из взгляда, появилась улыбка. Правый капитан набрался решимости, позвал танцевать. Лена стрельнула в меня глазками, подала руку. А я тут же подхватил счастливую Яну.
– Ты умеешь твист? – удивилась девушка, когда я изобразил «тушим сигарету правой ногой, потом левой» из «Кавказской пленницы».
Вволю натанцевавшись, мы вернулись в зеркальный зал, и я заметил, что Алидин продолжает пытать Иво. Что-то про роман «Час Быка» и его антисоветскую сущность. Екатерина Александровна заскучала, и я сходил потанцевал уже с ней. Пока путался в ногах, думал о Ефремове. Его «Час Быка» я читал в молодости. Сюжет помнил смутно – вроде бы там шел рассказ о коммунистическом будущем на Земле и каком-то олигархическом обществе на соседней планете, куда отправилась экспедиция землян.
Алидин с женой покинули нас первыми, потом укатил милицейский генерал. Народ оживился, снял кители. Мужчины закатали рукава на рубашках, девушки расстегнули пуговки на блузках. Почти не пьющий Иво жахнул одну рюмку, потом другую.
– А чего у тебя заместитель такой мрачный? – шепотом спросила Яна.
– Сам не понимаю, – я подсел к Тоому, налил тому еще с «горкой». Поднял тост за боевое братство МВД и Комитета. Не выпить за такое – грех.
Иво ел мало, его очень быстро развезло. И я этим воспользовался.
– Ну что там с Ефремовым? Его жена в «Прагу» пришла?
– Так и есть… – заместитель подпер голову, покачнулся. – А я ведь с ней знаком. На допрос вызывал…
– А чего им шьют?
– Это секретные сведения. Откуда ты вообще знаешь про Ефремова?
Капитан попытался нацепить на вилку соленый грибочек. Но промахнулся.
– Ходят слухи по управлению, – пожал плечами я. – Я читал «Туманность Андромеды». Ничего так роман, цепляет.
– Как ты сказал? Цепляет? Смешно. – Иво хмыкнул и все-таки поймал гриб.
Из дальнейшего разговора я понял, что наши спецслужбы подозревают в подмене Ефремова в одной из экспедиций. Дескать, вместо него англичане прислали двойника, который должен стать и уже почти стал агентом влияния. «Час Быка» написан крайне сочувственно к капиталистическому обществу, которое пытаются разрушить плохие коммунистические посланцы с Земли. «Семерке» удалось провести тайный обыск в квартире писателя и сфотографировать рукопись.
– А ведь Ефремова читают миллионы! – Иво мрачно посмотрел на меня. – Откуда вдруг такой поворот сюжета?!
– Подменить человека… да такого известного… – я покачал головой. – Ты представляешь масштаб операции?
– Сестра его родная по фотографии не узнала. А потом внезапно скончалась, – начал загибать пальцы Тоом. – Имел отношение по работе к геологии, а это урановые руды. Это два. Английских дипломатов несколько раз замечали в районе, где живет писатель. И они отрывались от слежки. Что это? Тайниковая операция?
Ага, вот почему этим всем занялась «семерка». Так сказать, «по профилю».
– Сам-то ты веришь, что Ефремов подменен?
– Верю, не верю… Что-то явно случилось, человек ведет себя по-другому.
– Жена заметила бы.
– Если она сама не завербована…
Я потер лоб. Да нет, не может такого быть. Перебдели органы. Профессиональная паранойя.
– Ну, в любом случае все это теперь не твоя головная боль, правильно?
Я хлопнул Иво по плечу, поискал взглядом Яну. И обомлел. Алидина сидела рядом с Леной, и дамы о чем-то шептались. Ой, чья-то задница сильно-сильно подгорает.
Я оставил Тоома допивать водку, подошел к Яне:
– Виктор Иванович распорядился проводить тебя домой.
– Ой, а разве мы уже уходим? – девушка молитвенно сложила ручки. – Давай еще останемся.
– Яна, время-то уже к полуночи. А тебе завтра на работу.
Аргумент подействовал, Алидина тяжело вздохнула, переглянулась с Леной.
– Я только носик припудрю. Мигом.
Девушка упорхнула в туалет, а Калиновская мигом взяла меня под руку, отвела в угол:
– Колись, донжуан балашихинский! Что у тебя с Алидиной? Девочка втюрилась по уши – Орлов то, Орлов се…
– А что это ты вдруг заботишься о моем моральном облике? – удивился я.
– Кто мне сказал, что мы – цитирую: «не чужие люди»? – Калиновская ткнула меня острым ноготком.
– А кто меня бортанул во Вьетнаме? «Это ничего не значит…» – я тоже процитировал слова доктора.
– Мы тогда Ивана потеряли! Это было… ну… помрачение какое-то.
– Во-во, помрачение… – и тут я сообразил: – Подожди секунду… У тебя с Ваней что-то тоже было?!
– Не твое дело! Иди, герой, вон Яночка уже бежит… – Лена поправила мне орден. – Провожай генеральскую дочку.
Я покачал головой, попросил Байбала присмотреть за выпившим Иво. Попрощался с бойцами «Грома» – муровцы уже успели рассосаться по общему залу. Внизу ресторана нас ждал сотрудник «семерки», который и сел за руль «Волги». Что называется, услуга «Трезвый водитель» от Алидина. По дороге Яна попросила посмотреть орден, потом медали. Щебетала и щебетала. Я в зеркале заднего вида видел улыбающегося комитетчика.