Я попытался гордо расправить плечи. Дескать, знай наших. Но предательская дрожь в ногах намекнула не выпендриваться.
– Ничего, еще пара-тройка вылетов и начнешь лихачить, – кто-то попытался приободрить меня, легонько похлопав по плечу.
Черт, ноги чуть не подломились.
Глава 20
– У тебя сосуды в глазах лопнули. – Яна тревожно заглянула мне в лицо, подложила в тарелку еще одну котлетку.
– Ты, Коленька, перенапрягаешься слишком… – Теща тоже обеспокоенно перемещалась по кухне. Накладывала квашеной капустки, наливала морс. – Неужели у тебя в отряде не найдется кого обучить этому вертолету?
Командировку во Вьетнам от жены не скроешь. Тем более такой дотошной, как Яна. Сначала рассказал ей, а она уже тайком просветила Екатерину Александровну. Поди попробуй тут соблюсти грифы секретности.
– Нет, – помотал я головой, запихивая в себя котлету. – У каффдого своя специальность.
В прихожей открылась дверь, в квартиру зашел Алидин. Принялся раздеваться.
– Ужинаете? Молодцы! А где рюмки?
– Виктор! – осадила мужа Екатерина Александровна. – Не спаивай мне Колю. Им еще с Яной деток делать.
– Мама! – Яна вспыхнула маковым цветом.
– Давайте ужинать, – примирительно произнес генерал, споласкивая руки в кухонной мойке. – Дети – это хорошо, дети – это правильно! Ты бы, Коля, познакомил нас со своей дочкой. Как ее зовут? Вера?
– Так точно! – сердце у меня екнуло. – Но она еще маленькая в Москву из Владика тащить.
– Папа! – Яна с упреком посмотрела на отца. Ей тема «моей» предыдущей семьи категорически не нравилась.
– Да что вы меня сегодня все обрываете?! – Алидин озлился. – Катя, ставь рюмки!
Генерал достал из холодильника бутылку «Русской» водки, сразу же соорудил себе закуску в виде бутерброда с копченой колбасой.
Несмотря на нынешнюю пикировку, жили мы в общем дружно. Генерал особо своим присутствием не докучал – часто оставался ночевать на Лубянке, где у него была комната отдыха рядом с кабинетом. Особенно когда проводились какие-то тайные и важные операции «семерки». Теща во мне души не чаяла – носилась как с писаной торбой. Всегда накормлен, обстиран, наглажен. Чего еще желать? Как говорится, от добра добро не ищут. Я уже грешным делом начал задумываться, а нужна ли нам с Яной отдельная квартира? Умом-то понимал, что нужна. А лень нашептывала: «Давай еще поживем, неизвестно, как оно там все сложится». Нет, в Яне, как в хозяйке, я не сомневался. Вся в маму – рачительная, заботливая. Но нагрузка-то будет побольше. Работать, вести дом… А если забеременеет?
– Ну, за удачу! – генерал разлил водку, мы подняли рюмки, чокнулись.
«Русская» пролетела внутрь белым лебедем, в животе потеплело. Мы налегли на еду, успели как раз к началу программы «Время». Заиграло знаменитое «Время, вперед», на экране появились Анна Шатилова и Евгений Суслов.
– Добрый вечер!
– Здравствуйте, товарищи!
Под надои и рекордные выплавки, пятилетку в три года я задремал в кресле. Проснулся только в том месте, где диктор рассказывал о назначении какого-то Александра Дубчека первым секретарем ЦК Коммунистической партии Чехословакии. Тут у меня что-то щелкнуло. Чехия, Прага, пиво «Пилзнер»… стоп, не туда… ага, восстание в Чехословакии. И какой же это был год? Да вот нынешний год и был. 1968-й. Вроде летом началось, чехи принялись бузить, Союз вместе с союзниками ввел танки. Вони было – на весь мир.
– Ты чего встрепенулся весь? – Яна отложила вязание, тревожно посмотрела на меня.
– Виктор Иванович, – я повернулся к генералу, который внимательно смотрел программу «Время». – А этот Дубчек… Чего это вдруг его выбрали первым секретарем?
– Сам не понимаю, – пожал плечами Алидин. – Я был на совещании у Андропова, где высказывались опасения, что этот Дубчек как бы даже не английский агент. Лимонники уже давно подкоп ведут под Чехословакию – самое слабое звено в Варшавском блоке. Придумали проект «социализм с человеческим лицом». А там не лицо – морда капитализма вылезает. Так вот этот Дубчек с этим проектом весь прошлый год и носился. Поджигал чехов и словаков.
Теща тоже отложила вязание, обе женщины с любопытством начали слушать генерала.
– Юрий Владимирович опасается, как бы в Чехословакии, – Алидин понизил голос, – не повторились венгерские события. Он как раз все это сам наблюдал в 1956-м.
– Так чего же ждать, пока все загниет? – удивился я. – Раз и хирургическая операция. Взять быстро к ногтю всех этих агентов и поджигателей.
– Тут не мы решаем, – вздохнул генерал. – Свои соображения в Центральный комитет направили.
Вот так страну и просрали. Я скрипнул зубами. «Мы свои соображения направили». Вот наши лапки…
– Хотя… не моя, конечно, епархия… – Алидин поднялся, переключил программу на телевизоре. – Ладно, поговорю еще раз с Цвигуном. Он этого Дубчека больше всех не любит. А по выходным Семен Кузьмич обедает у Брежневых.
На базе ГРУ в Солнечногорске буквально за неделю возвели полноразмерный макет американского аэродрома в Камбодже. Справа от стрельбища расчистили большой кусок земли от снега, экскаватором сделали насыпь со рвом, поставили две вышки, блиндажи, вертолетные ангары. Даже что-то типа пулеметного дзота, обложенного мешками с песком. Воткнули срубленные елки вместо пальм. Все по фэншую, то есть по разведданным.
После звонка Черного мы погрузились в автобус и всем отрядом прибыли на «экскурсию» в Солнечногорск. Там уже шли тренировки. Группа Черного против «холуаев». Приморцев возглавлял огромный, выше меня, «медведь» капитан Степанчук. Я увидел, как он в одну морду, прислонившись спиной к стенке рва и сцепив руки в замок, легко закидывает наверх таких же «гризли», как он сам.
– Сколько я в медицинских комиссиях по отбору этой братии проработала… – вздохнула рядом стоящая Калиновская. – Как брали лосей, так и продолжают брать. А хороший спецназовец знаешь какой?
– Какой?
– Невысокий, можно даже ниже среднего роста. Худощавый, жилистый. Эти бугаи на марш-бросках первые спекаются. А мелкие добегают до финиша, а потом еще есть силы к медсестрам приставать.
– Бугай утащит в два раза больше бэка, чем твои жилистые. А лишний патрон в бою… сама все знаешь.
– Во-первых, не факт! – заспорила докторша. – Во-вторых, твоего богатыря первого и шлепнут. Площадь тела-то большая.
– Ну, раз так… Мы тут хотим третье отделение «Грома» развернуть.
Калиновская обернулась ко мне, с удивлением посмотрела:
– Расширяемся?!
– Ага. Генералы дали добро.
– А я от них только мат слышала. Думала, ну все, допрыгался Орлов. Больно борзый ты, Коля.
– Тише, не при подчиненных, – я одернул Лену. – Вон, Иво с Байбалом идут!
– Так что там третье отделение?
– Надо создать медицинскую комиссию по зачислению в отряд. Чтобы все по науке было. Графики выносливости всякие и прочее. Хочешь худых и мелких? Валяй, бери. Но они должны быть лучшими!
– Ладно, займусь. Есть у меня знакомые врачи в Центре подготовки космонавтов…
– Во-во! Нам нужны с космическим здоровьем.
– И психикой!
После того, как группа Черного и приморцы набегались вволю, класс штурмовки показали уже «громовцы». Со светошумовыми гранатами, со снятием часовых, проходом змейкой…
– Смотрю и завидую, – вздохнул Черный, протирая линзы бинокля. – С арбалетами сами придумали? Или подсказал кто? Намного тише, чем с ПБС выходит.
– Сами. Мой зам сходил в Федерацию арбалетного спорта СССР…
– Есть такая федерация?
– Есть. Даже чемпионат свой проводят. Там дали на выбор несколько моделей. Мы их модернизировали под наши задачи – ну там более мощная тяга, оптический прицел…
– Поделишься? И светошумовыми гранатами тоже.
– Дяденька, дайте воды попить, – засмеялся я, – а то так есть хочется, что переночевать негде.
– Да ладно… Одно же дело делаем.
– Дам, конечно. Бронники тоже.
– Вот это дело! А прицельная дальность у арбалетов какая?
– Метров сто. Но это в теории и в ростовую мишень. А так… Ну пятьдесят-шестьдесят. Там еще у спортивных болтов другой наконечник. Наш, бронебойный меняет баллистику. Имей в виду. Придется потренироваться.
– Ну это само собой. Слу-ушай! – Черный резко повернулся ко мне: – А я ведь тебе тоже помочь могу с оснащением.
– Как?
– А пошли в тир. Кое-что покажу.
В тире меня встретил старый знакомый – инструктор Арам.
– А, Коля, дарагой, как поживаешь? Слышал ты теперь в конторе?
– Да, Арам, перевелся к смежникам. Поживаю хорошо, вот зашел тебя навестить.
– Да не ври! – засмеялся инструктор. – Вы за винчестером, так?
Арам посмотрел на Черного, тот кивнул.
Спустя минуту я держал в руках натуральное помповое ружье.
– Это модель Trench, выпускалась с семнадцатого по сорок пятый год. Американцы поставляли нам его по ленд-лизу. Но конкуренции с автоматами ружье не выдержало, применения в боях не нашло.
– Думали штурмовым группам их давать, – вмешался Арам. – Зачищать окопы. Но что-то там не сложилось. Партии потом вернули штатовцам, но некоторые экземпляры… – инструктор мне подмигнул. – Удалось «потерять».
– Тут, значит, у нас двенадцатый калибр, пять патронов в магазине… – Черный подвигал помпой. – Я стрелял, отдача сильная, ствол ведет вправо.
– Так это же классный вариант вскрывать двери! – сообразил я.
– Я о том же подумал, – кивнул майор. – Со взрывчаткой и ломиком это вы хорошо придумали, но надо возиться. А если быстро вломиться? Из «калаша» дверь прошьет насквозь, пистолетом тоже поди выцели… Тут же взял, пальнул в сторону замка и во-от такая дыра.
Черный отложил винчестер в сторону, показал руками, какая.
Я приложился к ружью. Взвесил.
– Три с половиной кэгэ, дарагой. – Арам выложил на прилавок пачки с патронами. – Длина ствола полметра.
– Обрезать можно? – поинтересовался я, запихивая патроны в винчестер. – Уж больно он длинный, неудобно.