– Довольно позорить Шамирам, смертная! – злится он.
Во сне мне понятно, кто такая Шамирам. Во сне она – это я.
И я говорю:
– Уйди. Хочу спать.
По-моему, меня тошнит ему под ноги. Или нет. Такое чувство, что внутри все крутится, как белье в стиральной машинке.
Юноша наклоняется, внимательно смотрит мне в глаза, потом кладет руку мне на живот, и я блаженно вздыхаю. Боль немедленно уходит, мне легко, спокойно и совершенно плевать, что этот красавец подхватывает меня на руки, словно я ничего не вешу. И укладывает в мою постель. Потом еще заботливо укрывает одеялом, подтыкает его так, как мама никогда не делала.
Во сне мое сознание как будто раздваивается. Часть меня считает, что это совершенно естественно: мужчины должны носить меня на руках и оказывать другие почести. Меньшее, что они могут, – это заботиться обо мне.
Но другая часть помнит, что ничего подобного со мной еще не происходило. А так хотелось!
Просыпаюсь я на следующий, судя по дате на экране телефона, день – здоровая и отдохнувшая. На письменном столе стоит блюдо, полное пузатых пирожков. Рядом – изящный кубок с ножкой в виде изогнутой кошки. Такие же кошки вышагивают по синей кайме блюда.
Я ищу взглядом пульсирующий камень-подвеску. Он лежит рядом с подушкой, под ним – записка, если это можно так назвать. Она глиняная.
Странно: именно она, а не соседка с лилией убеждает меня, что все это всерьез. На ней не буквы, а какие‐то вытянутые треугольники и палочки. И я прекрасно понимаю, что они означают:
«Ты должна съесть это, смертная. И ты должна выбрать мир, а не скакать туда и обратно, как горная коза. Я запрещаю тебе это. Довольно с Шамирам ее позора».
Ух ты! Должна, запрещаю…
Я навожу на записку объектив телефона и включаю поисковик. Интернет язык не понимает, но уверен, что это клинопись. В смысле, когда по сырой глине клинышком пишут. Блюдо и кубок Интернет не распознает, пирожки же называет просто пирогами. А вот пятнистых кошек на ободке именует ягуарами. А сам ободок, точнее камень, из которого он сделан, – ляпис-лазурью.
Итого: я перемещаюсь куда‐то невесть куда (там жарко и пальмы). Ко мне, как к себе домой, приходит красавец-мужчина, приносит пирожки и требует, чтобы я кого‐то там не позорила.
О-бал-деть!
В кубке оказывается остывший чай, горьковато-мятный. Пирожки жесткие, с начинкой из мяса и вроде бы меда. Тесто у них серое, хрустит на зубах, а еще оно пересолено. Странная выпечка, после которой я долго чищу зубы, и всё равно кажется, что песка наелась.
А что там про мир сказано? В смысле – мир? Вот прям мир, настоящий… целиком?
Я снова изучаю записку, потом хожу по комнате и наконец пользуюсь проверенным способом: лезу искать в Интернете, что делают люди в похожих ситуациях. Ну, когда они куда‐то там перемещаются, а потом к ним домой приходят странные личности со странными требованиями. Что‐то такое я в каком‐то фильме уже видела.
М-да. Не подозревала я, что открою ящик Пандоры.
К следующему утру холодильник пустеет окончательно, а я впервые в жизни забываю помыться. Зато узнаю, что похожий сюжетный поворот отнюдь не редкость еще и в книгах. Герой выясняет, что его очень ждут в другом мире – например, чтобы кого‐нибудь спасти. А еще он обычно избранный. Как Гарри Поттер. И злодей, конечно, прилагается. Без злодея, похоже, никак.
Я понимаю, это же сюжетные формы, чтобы увлечь читателя или зрителя. В реальности, как у меня, нет никакой избранной – это же чушь! Да и злодея может не быть.
Однако мальчик-матрешка что‐то от меня все же хочет. Понятно что: определиться с миром. То есть я могу выбрать? Могу… Я же могу, получается, туда уйти! В тот, другой мир! А что? Меня здесь ничего не держит. Ведь не держит же?
Мамин телефон снова не отвечает – короткие гудки. Отправила меня все‐таки в черный список. Ну и… Ну и!
Еще веселее становится, когда такие же гудки выдает номер Тёмы. Что ж, этого следовало ожидать. Все хорошее когда‐нибудь кончается. Я и раньше замечала, что мужчины, привлеченные моим взглядом, спустя время остывают – если, конечно, их сразу не сломать (не дай бог!). На Тёму я старалась не смотреть, но вдруг… Мы встречались раньше почти каждый день, а тут сколько времени прошло? Дня три? Или уже четыре?
В общем, все ясно. Никому я здесь не нужна. Может, в другом мире иначе сложится? У меня есть отличная возможность начать жизнь с чистого листа. Глупо будет ею не воспользоваться.
Вечером я снова совершаю вылазку на мраморную лестницу – на этот раз с телефоном. Снимаю все, что вижу, и убегаю. А утром изучаю.
Итак, что мы имеем? В другом мире нет электричества – иначе зачем освещать город факелами? Плохо, но не смертельно. Привыкну.
Застройка плотная – значит, людей в городе много. Но этим меня, москвичку, не испугать.
Дома каменные, белые и с плоскими крышами. Много зелени, но почему‐то за стенами города или вокруг грандиозного сооружения вроде помеси античного храма со ступенчатой пирамидой. Дворец, наверное.
А если там монархия? Да, в общем‐то, ничего.
О, там же море! Море – это сразу плюс сто к привлекательности нового мира.
Я снова бросаю взгляд на фотографию дворца и понимаю, что он мне напоминает: историю за пятый класс. На учебнике похожий был изображен. А это значит… Древний мир! Что я знаю про Древний мир? Там были фараоны, пирамиды и рабство. Рабство – это плохо. Это жирный минус.
С другой стороны… У меня есть шокер, солнцезащитные очки и крем от загара. Что может пойти не так?
Нет, я не пропаду. Я никогда не пропадаю. Правда, чего мне бояться? Хуже, чем здесь, быть не может. А если и будет – я просто вернусь.
Точно! Я же могу вернуться. Пока пульсирующий камень у меня, бояться нечего.
Решено: иду в другой мир! Интересно, там работает мой взгляд?
Три дня после принятия окончательного решения я собираю рюкзак. И кладу шокер на прикроватную тумбочку, чтобы, если что, быстро достать. А то ходят тут всякие… с пирожками.
Но больше никто меня не навещает. Даже обидно как‐то! И пирожки мне понравились.
Итак, что нужно путешественнику в другой мир? Косметичка – есть. Сменная одежда – есть. Непонятно, что они там носят, и это плохо. Толпу я тогда толком не разглядела. Кажется, на них были накидки. Отлично: значит, беру легкую куртку.
Что еще? Телефон с запасным аккумулятором. Я долго считаю и пересчитываю деньги, жадничаю, но все‐таки решаю разориться на дорогой переносной аккумулятор, чтобы заряжать телефон не раз и не два. Пригодится. На неделю при экономном расходовании батареи должно хватить. А при очень экономном – на месяц.
Что еще? Еда на первое время не помешает. Шоколадные батончики – идея на миллион. С ними я сутки не пропаду – проверено.
Вот, кажется, и все.
В полдень воскресенья – день икс – я смотрю на себя в зеркало и уговариваю: все будет хорошо. Конечно, будет – а как же иначе? На мне льняной костюм – в жару незаменимая вещь. И кроссовки – при случае удобно бегать. Рюкзак уже сто раз перебрала, но все равно тяжеловат. Что поделать, придется брать такой.
Последний раз проверяю: крем для лица взяла, маску увлажняющую взяла, патчи для глаз – тоже. Блок питания, энергетические батончики… Шокер поближе. Камень я вешаю на шею. Так точно не потеряю, шнурок у него прочный. Под курткой его почти и не видно.
Фух, вроде бы все.
Что ж, в добрый путь! Пошла я.
Глава 8Запутавшаяся
Жара! Лестница на солнце буквально плавится. От ветра нисколько не легче – он такой горячий, что напоминает обдув духовки, где я в роли курицы на противне. Солнечные очки приходится снять, потому что они в момент нагреваются и начинают обжигать щеки. С ума сойти! Так, оказывается, бывает! Зря купила со стальной оправой. Да, модно, но надо было пластиковые брать, с ними наверняка проблем меньше. Соломенная шляпа от солнца вообще не спасает. Я чувствую себя рожком с мороженым, которое плавится и растекается от жары.
Фух, да сколько еще? Далеко? Далеко… Зря я выбрала полдень для начала новой жизни. Может, точка отсчета и отличная – как обещать себе измениться в новом году, но вечером тут хоть солнце не такое яркое.
Сварюсь. Точно скоро сварюсь – или свалюсь с лестницы. Почему здесь нет перил? Да, ступени широкие, но и высота – как пятиэтажный дом. Я же пока только где‐то этажа до третьего спустилась. Никогда не думала, что без лифта это так сложно. Надо браться за свою физическую форму. Йоги явно мало. Мне всего шестнадцать, а я не могу одолеть несчастную лестницу! Хоть и длинную. И на солнцепеке.
Воды… Ее‐то я и забыла! М-да. Внизу, кажется, был фонтан – интересно, из него можно пить? Что‐то мне подсказывает, когда я спущусь, мне будет все равно. Если спущусь. А то голова с непривычки от жары кружится так, что я уже ни в чем не уверена.
Но все когда‐нибудь кончается, и, конечно, проклятая лестница тоже. До последней ступеньки я добираюсь с полным ощущением, что я мочалка, из которой выжимают пот. Ужас, как тут люди живут?
Зато внизу есть тень – лестница выводит меня в парк. Он похож на сад, в котором я как‐то ночью гуляла. По крайней мере, здесь тоже растут пальмы. Но куда больше сосен, почему‐то приземистых и очень пушистых. А еще – деревьев с ажурными, напоминающими кружево листьями. Они тоже невысокие, с раскидистыми кронами и растут так густо, что земля под ними, наверное, никогда от жары как следует не нагревается, поэтому здесь прохладнее.
Я стаскиваю рюкзак, роняю его на траву, короткую и наверняка подстриженную – очень уж мягкую. За парком точно кто‐то следит, и этот кто‐то наверняка скоро меня обнаружит. Но сейчас мне все равно – я ложусь рядом с рюкзаком и закрываю глаза. В ушах стучит, сознание уплывает. Спа-а-ать! Да, мне бы не хотелось, чтобы мой первый контакт с местными был таким: я в позе морской звезды отхожу от солнечного удара в теньке. Но об этом я подумаю, когда проснусь.