Ближе к вечеру, Красавчик докатился до того, что забрался по крепкой лестнице на верхушку водонапорной башни и залег на вершине, осматривая окрестности в бинокль.
Все без толку. Ничего из того, что отдаленно походило бы на легендарные артефакты, так и не попалось ему на глаза.
Исходя из бытующего среди сталкеров мнения: хороший хабар как кошка любит человеческие руки, Красавчик остался в деревне на ночь. Для ночевки подошел сруб бани с уцелевшей крышей.
Красавчик спал чутко, откликаясь на каждый посторонний шорох. Среди ночи он открыл глаза, почуяв неодолимое желание опорожнить мочевой пузырь.
Ночь молчала. Ветер стих. В полной тишине Красавчик слышал лишь собственное дыхание. Он долго стоял на пороге сруба. Прояснившееся небо явило миру Зоны россыпь мерцающих звезд.
Тогда Красавчик и заметил некоторую странность. Среди выбитых из стены соседнего дома кирпичей образовался укромный уголок. Казалось, в этом месте сгущалась тьма – как мотыльки летят на луч света, так и темнота втягивалась внутрь дыры. Воздух едва заметно дрожал, словно камни излучали жар.
От сна не осталось и следа. Красавчик решил отложить детальное исследование до утра. Он расположился на крыльце бани, в непосредственной близости от странного явления.
Чем светлее становилось, тем меньше внимания привлекал укромный уголок. Ближе к утру ничего не указывало на то, что ночью здесь имелась некоторая странность.
Красавчик присел на корточки перед битым кирпичом и увидел его. Темный шар абсолютно правильной формы.
Именно так описывал "шар Хеопса" сталкер, уверявший, что видел раритет – его, де, показывал ему один убогий. Сталкер пытался довести бедолагу до кордона. Однако спасаясь от выброса, они угодили в подземный бункер, где убогий и сгинул бесследно. Желания искать его, скитаясь по бесконечным переходам у сталкера не было, и пути их разошлись. Кстати, помнится, и сам сталкер сгинул вскоре после описанных событий.
Красавчик помнил то чувство, когда первый раз коснулся шероховатой поверхности – мгновенно проходящее ощущение обжигающего холода тут же сменившееся теплом.
Что таил в себе артефакт – неизвестно. Поговаривали, что там внутри заключена иная вселенная, подобная нашей, сжатая в ту самую точку, предшествующую большому взрыву. Причем, утверждали так не ученые – им бы Красавчик не поверил – не с их уставом соваться в чужой монастырь. Так утверждал тот самый сталкер, ссылаясь на предположение убогого. Всякий ходивший в Зону знал, что потерявшие разум сталкеры – народ особый. Созданные Зоной неизвестно для чего, они находились с ней в тесной связи. Начать хотя бы с того, что убогие знали точное время и место выбросов. Другое дело – заставить их разговориться не всегда представлялось возможным. Они могли часами рассуждать о каком-нибудь одуванчике, или о бабочке – с горящими от воодушевления глазами, что особенно странно для небритого, покрытого шрамами мужика, увешанного оружием с ног до головы. Но заставить их ответить на четко поставленный вопрос – задача почти нереальная. Зато уж если сказал: в двенадцать пятнадцать завтра у НИИ Агропром будет выброс – верь ему. И еще. Если убогий бросил вскользь: хорошее тут место у леска, подходящее для мельницы, можешь не сомневаться – там она и объявится в скором времени. А уж эта уникальная способность убогих к регенерации… Между прочим, после выхода с Зоны способностей своих те лишались совершенно.
Осторожно, словно боясь расплескать темную муть, Красавчик переложил шар в контейнер.
Накрапывал дождь.
К тому времени как Красавчик собрался, наскоро перекусив, дождь усилился. Сталкер двинулся было на радостях в обратный путь, но передумал. По размытой дождем земле бежали ручьи. Пошел настоящий ливень. Красавчику вовсе не улыбалось тащиться по жирной грязи, то и дело выдергивая ноги. Тем более что небо на горизонте светлело. Значит, ливень не затяжной, можно и переждать.
По дороге ему попался сарай, вросший в землю по самые окна. Там он и решил переждать дождь.
Красавчик спустился по ступенькам и не нашел ничего лучшего, как пройти по земляному полу дальше.
Дальше, впрочем, пройти не особенно и получилось.
Вдруг коротко шикнуло под ногами. От неожиданности сталкер отскочил, в долю секунды успев прокрутить в голове варианты спасения. Автомат в его руке дернулся, занятый поиском цели. Впрочем, поспешное отступление было остановлено в тот же момент. Он ударился головой о стенку мышеловки, еще не веря, не осознавая тот факт, что попался.
Он понял это ближе к вечеру, когда перепробовал все методы для спасения. И как последний – в неприступную стену полетел "шар Хеопса". Если и существовал способ активировать новую вселенную, то это был не удар о стенку мышеловки.
Ночью, воя с тоски, Красавчик добрался до последней нити, связывающей его с миром. Вдруг загорелся экран, словно защищаясь от участи, постигшей артефакт – он-то удара о прочную поверхность наверняка не перенесет. В первую секунду Красавчик онемел, когда трубка отозвалась сонным голосом Ники. Видимо, он машинально нажал вызов.
Потом он говорил и говорил. Брызгая слюной, пытался донести до девушки смысл последующих действий. Короткие возгласы на том конце убеждали его в том, что ночной звонок ему не снится. От неожиданности Красавчик наговорил много лишнего. На его взгляд, главное ему все же удалось донести до Ники – где он, к кому обратиться за помощью и что выложить в качестве весомого аргумента.
Пошли третьи сутки, как кончилась вода и седьмые, как он находился в заточении.
Красавчик сидел на полу, привалившись спиной к стене, не отрывая глаз от лежащего перед ним раритета.
Со двора из окон вливался в сарай очередной рассвет. Шарил по углам, пытаясь найти что-то новое. Порыв ветра слетел по ступенькам, взъерошил стебли травы, торчащей в щелях и сдох у стенки мышеловки.
– Может, уже не имеет смысла ждать? – Красавчик не заметил, как задал вопрос вслух.
Зона молчала. Да сталкер и не ждал ответа. Однако ответ не замедлил последовать.
Когда на пороге возник темный силуэт, Красавчик не удивился. Свет падал человеку в спину, оставляя лицо в темноте.
Красавчику уже было все равно. Даже если бы это был Хромой, или кто-то еще из "Патриота", проделавший долгий путь для того, найти Красавчика и воздать ему по заслугам, как злостному мутанту. Равнодушно сталкер взирал на то, как человек неторопливо спускается по ступенькам.
Борода закрывала пол-лица. Глубоко ввалившиеся глаза настороженно ощупывали человека, запертого в мышеловке.
– Наконец-то, – проворчал Красавчик – у него с души свалился камень. – Смотрю, ты не торопился.
Глухарь не ответил. Он осторожно обошел мышеловку. У стены сарая скинул с плеч рюкзак и утроился рядом, не глядя по сторонам.
Красавчик поднялся, подобрал с пола флягу, положил в рюкзак. Открыл контейнер – туда отправился "шар Хеопса". Красавчик не видел, каким странным взглядом проводил исчезающий артефакт бородатый сталкер. Потом Красавчик встал, подцепил ремень автомата – вроде бы все.
– Это… он? – вдруг охрипшим голосом спросил Глухарь.
– А? – не сразу понял Красавчик. Потом до него дошло. – Он.
– Надо же, – Глухарь мотнул головой, словно ему жал воротник. – Везет тебе, Красавчик, везет.
– Как видишь, – он развел руками. – Везет.
– А говорили, нет его, не существует. А ты нашел.
– Ладно, – нахмурился Красавчик. – Хватит болтать. Выпусти меня.
Глухарь молчал.
– Глухарь!
– Ты сколько здесь сидишь?
– Неделю.
– Много. Вода когда кончилась?
– Три дня назад. Все? – Медленно закипала злость. – Допрос окончен. Выпусти меня.
– Знаешь, – не обращая на него внимания, продолжал Глухарь, – я твоей девчонке не поверил. Сначала. Думал, у нее истерика. Ну, такое в жизни пережить пришлось, вот и мерещится всякая фигня. Позвонил, по мобильному телефону, с Зоны – кто в такой бред поверит?
– Глухарь, потом поговорим.
– Нет, Красавчик, поговорим сейчас. Потом не до того будет. Сначала подумал, свихнулась девка. А потом смотрю на нее, и, знаешь – поверил. Думаю, чем черт не шутит. Тем более, когда этот черт – Зона. И поверил. Еще до того, как она парня в челюсть приложила. Здорово ты ее подкачал. Там, в "Приюте" стал к ней Хамса клеиться. Так она его без слов, с левой, так в челюсть приложила… Хорошая баба, твоя Ника, только дура.
Красавчик терпеливо ждал, пока Глухарь выговорится. Хозяин положения – ему и самый лакомый кусок.
– Теперь на твоей совести, Красавчик, еще одна жизнь. Которая, по счету, а? Пятая? Шестая? Или уже со счета сбился?
Красавчик молчал.
– Не хочешь спросить, кто пополнил твой список?
Красавчик подошел вплотную к стене мыльного пузыря и в упор уставился на Глухаря. Ему не хотелось верить в то, что нашептывал ему здравый смысл.
– Не хочешь. Оно и понятно. Уж не знаю, чем ты ее обаял. И не пожалел же девку, и так досталось ей выше крыши. Я вообще не понимаю, что за любовь такая – по собственной воле в петлю голову совать.
Ветер ворвался в сарай, загудел между уцелевшими в окнах осколками.
– Два дня назад в "Приюте" Лялька вдрыск нажралась. Сидит, водяру рюмка за рюмкой хлещет и молчит. И так весь вечер – никого к себе не подпускает. Я не выдержал. Говорю, хватить переживать, Лялька, вернется твой Красавчик. Так просто сказал, чтобы подколоть. А она вдруг как сорвется. Стаканом в стену запустила. Смотрит на меня – глаза бешеные. В хрен, говорит, твоего Красавчика, и в редьку – сколько их было и сколько будет этих Красавчиков. Нику, говорит, жалко. Хорошая девка была, добрая. А я, говорит, своими руками – и ладони мне под нос тычет – в Зону ее отправила. Ну, думаю, эпидемия началась бабского сумасшествия. Не приведи Зона, если передается воздушно-капельным путем. Я пошел потом, ночью, к тебе на квартиру. Нет там никого. Не отвечают. Ты ж знаешь, Ника практически безвылазно там с год просидела. Стучался, стучался – без толку. А Лялька, к тому же, сказала, что костюм ей свой отдала, со стриптиза, помнишь, ты еще доставал? Не знаю, что и думать. Не в Зону же она, в самом деле, потащилась? Я так думаю, руки она на себя наложила, твоя Ника. Девка с придурью была, так что, скорее всего, обрядилась в этот костюм и с петлю полезла. Девки они, знаешь, эффекты любят. Я вскрывать квартиру не стал. Пусть другой кто-нибудь найдет. Я мертвецов этих, не люблю. С тех пор… сам знаешь. Такая вот дура. Так что добавь в свой список еще одну душу.