ПРОЛОГ
Невозможнопривыкнутьк пыткам — ник физическим,ни к психическим.Будь то длительноелишение снаили инъекциив позвоночник,исходов всеравно толькодва — хороший,когда ты теряешьсознание, иплохой, когдапревращаешьсяв вопящий отболи и ужасакомок кровоточащейплоти, готовыйна все: рассказывать,сдавать своих,подписыватьлюбые бумаги.Лишь бы тебяоставили впокое. Лишь быхоть на паручасов вернулив камеру, котораяпосле допросови издевательствкажется раем.
Этонормально.Этого не надостыдиться. Упрофессиональныхпалачей ломаютсявсе. Но именноу профессиональных,а не у патологическихсадистов илиозлобленныхна весь светнеудачников,которые зачастуюсами просятсяна эту работу.Профессионалаузнать легко.Он стараетсялишний раз несмотреть насвоего подопечногои всегда обращаетсяк нему на «вы».Это сочетаниеподчеркнутойвежливостис зажатой втисках мошонкойподавляет волюбыстрее и надежнее,чем препараты,вызывающиемнимое удушьеили отравление,когда за глотокпротивоядияпойдешь на все.
Толькомнимых расстреловДизель большене боялся. Наоборот,после пятойили шестойинсценировкиначал молиться,чтобы на этотраз все былопо-настоящему.Чтобы не просторастолкалисреди ночи,натянули наголову мешок,провели побесконечномукоридору и,помучив томительныможиданием, дализалп холостыми.Пусть хоть одиниз патроновокажется боевым.Хотя бы по ошибке.
Носегодня еговели не на расстрел.Расстрельныйкоридор находилсяна другом этаже,до него надобыло полминутыопускатьсяв грохочущемлифте. Да и мешоксегодня ненадевали. Значит,очереднойдопрос. Значит,снова пытка.
Онаначинаетсяне в тот момент,когда тебяподвешиваютза цепь от наручниковили приковываютк металлическомустулу с вмурованнымив бетон ножками.Даже не в тотмомент, когдаты слышишь звонключа в замкекамеры и думаешь:«Опять!» Строгоговоря, онаникогда неначинается,потому чтоникогда незаканчивается.Кроме rex блаженныхмоментов, когдаты теряешьсознание.
Пыткаожиданием.Пытка неизвестностью.Куда сегодня?Что еще приготовилидля тебя палачи-затейники?«Только не вкомнату с | поздями!Только не вкомнату с гвоздями!»— молишь ты,пока два шожихохранникаволокут тебяпо коридору.И когда вы проходитемимо, ты на мгновениеиспытываешьоблегчение.Как будто другиеварианты чем-толучше. А в следующуюсекунду тыготов продатьдушу, лишь быэто был не мокрыйкарцер. Все,что угодно,Господи, тольконе мокрый карцер!
Мимоовального люкас окошком-иллюминаторомДизеля тожепронесло. Проволокло,вернее сказать.Значит, не сегодня.Значит, что-тодругое. Можетбыть, еще хуже.
Таки случилось.Охранникиостановилисьперед выкрашеннойбелой краскойдверью, и повисшийна их рукахДизель в которойраз прочелиздевательскуюнадпись натабличке:
ФИЗИОТЕРАПИЯ
«Лучшебы карцер, —подумал он. —А ешс лучше —сразу сдохнуть.Так ведь недадут...»
Внутрикомната тожебыла белой.Белые стены,белый потолок,кафель на полубежевого цвета,даже мебель:обтянутыйпластиком стол,кожаное креслои стул со спинкойиз прутьев,между которымикак раз пролезаликулаки посаженноголицом к спинкечеловека. Динляне раздражалбелый цвет. Онзнал, как легкоэта комнатаперекрашиваетсяв красное. Так,что неприметныеводостоки вполу едва успеваютсправляться.
Единственнымцветным пятномв царстве стерильнойбелизны былсидящий в креслеПалач, одетыйв зеленыйхирургическийхалат и шапочку.Его лицо закрывалабелая марлеваяповязка. Кактолько на запястьяхарестованногозащелкнулисьнаручники,Палач отпустилохрану и поздоровался.
—Доброго временисуток, Дизель.
Ни«доброе утро»,ни «добрыйвечер». Пытканеизвестностьюпродолжалась.Окон в комнате,понятное дело,не было.
—Здра... Здравствуйте,— хрипло ответилДизель, глядяна свои сжатыекулаки.
— Выготовы сотрудничать?-Да.
— Выготовы отвечатьна вопросы?-Да.
— Выбольше не будетевводить насв заблуждение?
—Да... То есть нет.Не буду.
Палачвздохнул идостал из ящикастола шприц.
—Что ж, давайтепопробуем...
Поначалу,когда его толькозамели, Дизельартачился.Отмалчивалсяна допросах,крыл экзекуторовтрехэтажно,пытался дажешутить. Всю этудурь из неговыбили быстро.Теперь он сталпослушным, какробот. Отвечал,когда спрашивали.Молчал, когдаразрешали. Самвыворачивалпредплечье,чтоб удобнеебыло колоть.
—Расскажите,каким путемпопал к вам«венец».
Дизельзажмурился,перевел духи в десятый илидвадцатый разначал свойрассказ. В этихповторяющихсяизо дня в деньвопросах иответах не былоникакого смысла.Кроме одного:пока он говорил,ему не делалибольно. К сожалению,отсрочка былане вечной. Довольноскоро, и Дизельзнал это, емузададут вопрос,на который онне ответит. Непотому, что нехочет, — хочет,и еще как! Можетбыть, сильнее,чем чего-либов жизни. Но неможет.
Онпытался говоритьправду. Правдазвучала нелеподаже на егособственныйслух. Пыталсяврать, каждыйраз по-разному,но, видно, таки не угадал,какой именнолжи от негождут. Апеллировалк здравомыслиюПалача. «Еслибы я мог рассказать,зачем бы я сталтерпеть такое!»Призывал напомощь логику.«Ну а вы? Вы-тосами можетеобъяснить, какходите? Какдышите?» Впадалв истерику. Вголос ревелот бессильнойобиды. Результатвсегда былодин. Палачпечально издыхали раскрывалсвой чемоданчик.
Сегодняон раздвоилсяраньше, чемуспел задатьглавный вопрос.Один Палачмедленно выпрямилсяи, сцепив рукиза спиной, стализучать стенув том месте,где могло быбыть окно. ДругойПалач, оставшийсяв кресле, неспеша достализ-под столабелый чемоданчикс красным крестом.Он положилчемоданчикна стол и, щелкнувзамками, откинулкрышку. Противноскрипнулипетли, яркоблеснулахирургическаясталь.
Дизельотчаянно зажмурился.Иногда этопомогало, и,когда он открывалглаза, Палачснова был один.Но не сегодня.
Наконецтот, что стоялу стены, спросилскучным голосом,как о чем-то неважном:
— Атеперь расскажите,Дизель, какработает «венец».
Оченьскоро палачейстало легкоотличить. Красноена зеленомкажется черным.Мало-помалухирургическийхалат Палачас чемоданчикомменял цвет.Особенно многочерного былона рукавах ипередней частихалата. Дажедо шапочкидобила струйкаиз отрезанногоьолыпого пальца.Только на марлевойповязке капликрови оставля-IIинатуральныекрасные пятна.
Завсе время, покадлилась экзекуция,стоявший устены Палачни разу не повернулголовы. Тольковремя от времениповторял однообразно:
— Вызря отпираетесь,Дизель. Или:
—Лучше бы вамсказать правду.Или:
—Зачем же высебя так мучаете?
ВторойПалач молчал.Он вообще никогдане говорил.Только иремяот времени слязганьем рылсяв чемоданчике,доставая новыйинструмент.
Когдаон в очереднойраз вернулсяс составнымприбором,поразительнонапоминавшимустройстводля извлечениякосточки извишни, Дизельзаскулил.—Только не глаза...Пожалуйста...Вы уже делалиэто... Не надо...
—Отвечайте,Дизель.
— Яне могу!
Волосы,по сталкерскоймоде остриженныепочти под ноль,за время, проведенноев камере, успелиотрасти. Палачухватился заних левой рукойи запрокинулДизелю голову.Прибор несколькораз клацнулскрытой пружиной.
— Ноя... могу показать!— воскликнулДизель.
—Что вы имеетев виду? — Стоящийу стены Палачвпервые обернулся.Его молчаливыйблизнец в запятнанномхалате посмотрелна него с досадой.«К чему тянуть?Давай закончимначатое», —говорил еговзгляд.
—Этого нельзяобъяснитьсловами, — быстрозаговорилДизель. — Ноесли я покажу,вы поймете. Мнетолько нужен«венец». Я покажу,как он работает.
— Выснова пытаетесьврать? Вы надеетесьиспользовать«венец» противнас?
—Нет! Нет-нет! —отчаянно замоталголовой сталкер.
И,должно бытьоттого, что этобыло чистойправдой, емуповерили.
Палачбыстрым шагомпересек комнату,приоткрыл дверьи что-то негромкосказал одномуиз дожидавшихсяв коридореохранников.
«Венец»принесли черезпять минут.Доставившийего охранникмолча всталсправа отприкованногок стулу Дизеляи расстегнулкобуру.
—Учтите, вас всевремя будутдержать наприцеле, —предупредилПалач. — Такчто если выхотя бы попытаетесь...
—Нет-нет. Я непопытаюсь. Яготов сотрудничать.
— Нусмотрите... —-Палач осторожновзял «венец»двумя рукамии, точно королевскуюкорону, водрузилего на головусталкера. —Так?
Дизельзакрыл глаза.«Венец» молчал.Впрочем, он ине надеялся,что артефактему ответит.Слишком многожизненнойэнергии вытянулииз него пыткии побои. Слишкомсильно измочалилипсихику.
— Нетак. Надо какбы...
—Как? — В голосеПалача послышалосьраздражение.—Немного какбы... — Дизельвдохнул череззубы. — Гос-споди,я не могу объяснить.Освободитемне руки. Наминуту буквально.Я покажу.
ГлазаПалача надмарлевой повязкойприщурились.«Он не поверит,— подумал Дизель.— Это конец».Когда мгновениеспустя звякнуласвязка ключей,он собрал вкулак остаткиволи, чтобы невыдать облегчения.
—Если хоть дернетсяили если почувствуешьсебя странно,сразу стреляй,— проинструктировалПалач охранника,прежде чемповернуть ключв замке наручников.
— Давы не волну...— На серединефразы Дизельвскочил и, оттолкнувПалача, побежал.Отчаяние придалоему сил. Он знал,что второйпопытки ужене будет.
Охранникне выстрелилскорее всегоот удивления,что Дизельпобежал не кдвери, а в противоположнуюсторону, к глухойстене.
«Жаль.Пуля в затылокбыла бы гуманнее»,— подумал сталкери с размахаударился головойв стену.
Звук,с которым раскололсячереп, был самыйгромким, чтоон слышал всвоей жизни.
Болине было, простов комнатестремительностало темнеть.И в этом меркнущемсвете Дизельуспел увидеть,как исчезаетрозовая пенас пола и красныепятна со стен— везде, крометого места,куда он врезалсяголовой. Какодин за другимрастворяютсяв воздухеокровавленныеприборы, и вотуже на столележит одинокийиспользованныйшприц. Как дваПалача, молчаливыйи говорящий,качнувшись,слились воедино.А еще он услышал,как один охранникшепотом сказалдругому, прибежавшемуна шум: «Башкойо стену, со всейдури. Я видел,«монолитовцы»так делали».
Последнимисчез белыйчемоданчик,только красныйкрест некотороевремя еще мерцалперед глазами.Затем в этомперекрестьевозникло лицоПалача.
—Что ж ты натворил,Дизель! — сказалон.
—Будь ты проклят,Палач, — прошепталсталкер. — Яеще достанутебя.
— Очем ты, дурак?