на крокодильюголову. Стоятьна нем былонеудобно, затоотвратительноеощущение медленногососкальзыванияв бездну прошло.
Всеэто время Гаринне дышал и вуме отсчитывалсекунды: тридцатьвосемь, тридцатьдевять, сорок...Он и в детствев бассейнередко выдерживалбольше минуты,а стресс отсхватки спсевдоплотьюне сделал еговыносливей.Проклятая тварьстояла на берегу,как будто ждалаОлега. Даже состоченнымипереднимикопытами онаоставаласьгрозным противником.
Насорок седьмойсекунде Гаринсдался. Он сделалвдох и ощутил,как ядовитыйтуман наполняетего легкие,проникает вкровь и добираетсядо мозга. Головазакружилась,как после двадцатиминут катанияна карусели,к горлу подступилатошнота, ногиот слабостистали ватными.От-и-се, как любилаповторятьпсевдоплоть.
Олегзапрокинулголову и посмотрелв небо, поделенноестволами соснодубана сегменты,похожие накуски праздничногопирога. Не хваталотолько свечек.Правый глазпочти не открывался,из левого ручьемтекли слезыпополам с гноем.Гарин уже знал,каким будетего последнееслово.
—Небо, — сказалон и зажмурился.Небо отозвалосьголосом Бодуна:
—Лови, студент!
Почтиослепший Олегвсе-таки умудрилсяпоймать брошенныйсверху предмети прижать егок груди обеимируками. Должнобыть, так утопающийхватается засоломинку. Длясоломинкипредмет былтяжеловат,примерно вполкило. Онимел неопределеннуюформу и местамибыл твердым,как дерево иликость, а местамиподатливым,
словноплоть.
— Нек пузу, к лицуприжми! — наставлялисверху.
Олегподнес предметк лицу и почувствовалрезкий неприятныйзапах. Так моглапахнуть клетказапасливогохомяка илиморские водоросли,сутки пролежавшиена солнце. Однакостранное дело:стоило Гаринувдохнуть этотзапах, как еголегкие началиочищаться. Олегприложил предметк глазам, и потокслез иссяк также резко, какзаканчиваетсядождь в Зоне.Теперь Олегмог рассмотретьто, что держалв руках. Большевсего это былопохоже на кусоксобачатиныпятого сорта,той самой, чторубят прямос будками. Вкраплениямяса, какие-тохрящи и тут же— фрагментыявно неорганическогопроисхождения.Выглядела этамешанина отвратно,но рвотногорефлекса невызывала. Тошнотавообще прошла.Головокружениеи слабость неисчезли, но сэтим, как говорится,уже можно быложить. Вопрос,долго ли.
—Хватайся! —сказали емусверху, и науровне лицапоявился конецверевки с привязаннымза серединуармейскимремнем. Видимо,это и была страховкаМитрича. —Обвязывайся!
Олегспрятал целебнуюсобачатинуза пазуху, потянулверевку и, привставна цыпочках,попыталсязатянуть ременьна талии.
— Нетак, дубина!Под мышкамикрепи!
Поддружное сталкерскоекряхтение иматерок Гаринвоспарил надзеленой лавой.Вскоре четыреруки ухватилиего за шиворот,помогли взгромоздитьсяна горбатыйдревесный стволи подтолкнулив спину.
—Дуй в гнездо.
Переплетениедубовых и сосновыхветок на вершинеаномалиидействительнонапоминалоптичье гнездо.Здесь можнобыло присесть,перевести духи наконец оглядеться.
Рядомс тем местом,где Олег спрыгнулв газировку,паслось ужечетыре псевдоплоти,три взрослыеособи и недомерок,похожий напопавший подколеса мяч длярегби, к которомупришили ножкисаранчи. Паслисьтвари в самомпрямом смысле,пощипывая травуи объедая листьяс кустарника.
«Какогоже черта ты замной гналось,травоядное?»— раздраженноподумал Гарин.
«Свою»плоть он узналлегко, онапереваливаласьнеуклюже, какцирковой медведь,стараясь поменьшекасаться землипередниминогами.
Сдругой стороныозера Столяровпродолжалотстреливаться,и с высоты соснодубаОлегу былохорошо видно,с кем он сражается.Кажется, этотвид мутантовназывалсяслепыми собаками.Пять или шестьпсов уже лежалина земле в позахспящих сфинксов,но около десяткабыли еще живы.Эти уже не перлинапролом, нои не спасалисьбегством, а,выстроившисьполукругоми оскалив пасти,выжи-
дали,когда Михаилна секундуотвлечется,чтобы сделатьеще шаг вперед.Огрызаяськороткимиочередями,Михаил медленноотступал каномалии.
—Сейчас бы гранатубросить, — стоской сказалМитрич, сверхуглядя на обступившуючеловека свору.
—Сюда бы мойАК-47, — вторилтоварищу Бодун.
—Так, мужики, як вам! — объявилСтоляров, когдадо соснодубаоставалосьметров пять.Забросив автоматза спину, онбыстро взбежалпо изогнутомустволу, почтине помогая себеруками.
Двоепсов бросилисьза ускользающейдобычей. Утробнорыча, они попыталисьвзбежать вверхпо стволу, ностолкнулисьбоками и грохнулисьв газировку.Одна собакадовольно быстровыбралась наберег и ускакалакуда-то на трехуцелевшихлапах, а втораяеще пару минутоглашала окрестностижутким воем,медленно растворяясьв кислоте.
—Хорошо, что сними не было...— заметил Митричи добавил ещеодно слово. Наслух Михаилаоно прозвучалокак «птица».
—Что за птица?— переспросилон.
— Ясказал пси-пса,— вкрадчивоповторил Митрич.— Собаки спси-способностями.Такая и самафантомамиизведет, и слепыепсы в ее присутствиикак-то организованнейстановятся.
Бодунзадумчивопочесал подбородок.
— Смоей сторонывосемь целей,— объявил он.
— Смоей — шесть.Два пса и четыреплоти, — отчиталсяМитрич и вздохнул.— Как в Ла Рошели.— И, вдруг приободрившись,громко спросил:— А скольконас?
—Четыре! — в тонему ответилБодун.
— Асколько у насшпаг?
—Хреново у нассо шпагами, —погрустнелсталкер. — Одинавтомат. Патроновхоть хватит?
—Обижаешь! —Столяров достализ подсумкатри рожка, стянутыхвместе изоляционнойлентой. — И гранатштук шесть.Только... — Онзамялся. — Духиэтого соснодубане обидятсяна нас за то,что мы тут такнашумели?
—Что ты! — откликнулсяМитрич. — Онитолько обрадуются.Вон им сколькохарчей привалило.—Есть мнение,что вся этаархианомалиякормится засчет органики,которая попадаетв газировку,— пояснил Бодун.
—Ну, ладно, разтак. — Михаилпередернулзатвор и выстрелил.Один из псовподавилсясобственнымлаем. — Даженеловко как-то.Будто в тире,— проговорилСтоляров.
—Ничего, — хлопнулего по плечуБодун. — Выбьешьдесять из десяти— получишьплюшевогомедведя.
— Ачто это тамвнизу? — подалголос Олег. —Прямо под нами.Случайно неваш «колобок»?
—Где? — Митричсвесился светки и ахнул.— Мать моя женщина!
—Там два «колобка»,или у меня вглазах двоится?— спросил Гарин.
—Это не «колобок»,— сказал Бодун.— Это лучше.
—Ну, студент!Ну, удружил!Держите менячетверо! —предупредилМитрич и принялсяраспутыватьверевку.
—Нас трос, — напомнилОлег.
— Иу меня рукизаняты, — добавилМихаил, делаяочереднойвыстрел. Ещеодна собака,грудью поймавпулю, резкоприземлиласьна локти и склониламорду, будтозаснула.
—Плевать. Главное,держите. — Митричвзвесил веревкув руке и покачалголовой. — Нет,так не дотянуться.Придется башкойнырять.
— Дапогоди ты, —сказал Бодун.— Сейчас нашснайпер отстреляется,спустимся неспеша и всесоберем.
—Снизу тоже недостать, — возразилМитрич. — Тамвосходящийпоток. Я, главное,его почувствовал,а вверх посмотретьне догадался.А она — видишькак — воспарила.
Затянувдвойную петлювокруг лодыжек,сталкер легживотом наширокий стволи начал медленнососкальзыватьголовой вперед.Свободный конецверевки Бодунобмотал вокругвертикальноторчащей веткии для надежностиуперся в нееногой. Олегтоже взялсяза веревку,хоть его помощьи не особеннотребовалась.
—Нормалек, —доложил Митрич,повиснув внизголовой, каклетучая мышь.— Теперь травипомалу.
—Смотри сам непотравись, —проворчалБодун. — Маску-тонадень!
КогдаМитрича спустилиметра на три,его головаоказалась наодном уровнес двумя светящимисясферами, однаиз которых былавчетверо большевторой. Сферыто ли парилив воздухе, толи каким-тообразом зацепилисьза голые ветвисоснодуба.Сталкер отцепилот пояса цилиндр,похожий наобычный туристическийтермос, отвинтилкрышку и сталею загонятьсветящиесясферы внутрьконтейнера.ПротивогазМитрича былснабжен переговорнымустройством,и время от временидо слуха Гаринадоносилосьневнятноебормотание:«Давай, давай,родная!», «Нуеще самую чуточку!».Загнав добычу,сталкер закрутилкрышку на цилиндреи показал Бодунубольшой палец.
Минутуспустя Митричуже сидел в«гнезде», краснолицыйи счастливый,как Дед Мороз,которому впервыев жизни сделалиподарок. Он таккрепко прижималк груди цилиндр,будто боялся,что контейнерулетит.
—Что там у вас?— не отрываявзгляда отприцела, поинтересовалсяСтоляров.
УлыбкаМитрича сталаопасно широка.
—Помнишь, какты сказал променя, мол, душуиз любого вытащит?Так это она иесть — «душа».
—А-а...
—Что бы ты понимал!— обиделсясталкер. — Хорошую«душу» за
пятьштук продатьможно.
—Хорошую... — Михаилзадержал дыхание,выжал спусковойкрючок и закончил:— Можно и дороже.
«Душа»,— думал Олег.— Восстанавливаетздоровье, заживляетраны. Толькомедленно, в часпо чайной ложке.В боевой обстановкекуда полезнееобычная аптечка.А «душа» ценитсяскорее за приятныйвнешний вид».
Вследза «душой»всплыло в памятиназвание второгоартефакта,который Гариндо сих пор хранилпод курткой.«Ломоть мяса».
—Спасибо за«мясо», — сказалОлег и протянулБодуну артефакт,немного стесняясь,словно возвращалвладельцуносовой платок,в который толькочто высморкался.Артефакт, изначальнонеказистый,после использованияпокрылся какой-томутной и липкойпленкой.— Оставьсебе, — усмехнулсяБодун. — Толькоза пазухой нехрани.
— Ато волосы нагруди растине будут, — добавилМитрич и, противобыкновения,не захихикал.То есть не исключено,что говорилсерьезно. — Мыведь обещалихабаром поделиться.
—Носи в рюкзаке.А если угодишьв газировкуили еще в какуюхимию, перекладывайв подсумок, —посоветовалБодун. — И примичто-нибудь отрадиации. Ладонинебось горят?
—Спасибо, — невпопадответил Гарин.— Я помню, теперья помню. Горятнемного.
—Аптечка в рюкзаке,— напомнилСтоляров.
— Дамне бы лучшеводочки, — неуверенносказал Олег.
Бодунхмыкнул и достализ нагрудногокармана небольшую,граммов на стопятьдесят,плоскую фляжку.
— Нудержи.
Гариноткрутил крышкуи понюхал горлышко.Впервые в жизнисивушный запахне вызывал унего отвращения.«Что ж, за перемены»,— подумал Олег.
— Тыже ее вроде нелюбишь? — спросилМихаил.
—Полюбил, — ответилОлег и, сделавтри большихглотка, занюхал