Она вернулась к отчетам лаборатории по исследованию волос и волокон. Салон автомобиля был невероятно грязным – на сиденьях оказалось множество самых разных волокон, искусственных и натуральных, человеческих волос. Джейн интересовали волосы, найденные на заднем сиденье, и она углубилась в изучение отчета. Волос человеческий. А02/В00/С02 (7 см)/D42.
Волос с головы. Слегка завитый, длина семь сантиметров, пигмент средне-рыжий.
«Вот и все, что мы пока о тебе знаем, – подумала Джейн. – У тебя короткие рыжие волосы».
Она перешла к фотографиям автомобиля. Она уже видела их раньше, но сейчас вновь принялась рассматривать пустые банки из-под напитка «Ред булл», смятые обертки от шоколадок, скомканное одеяло, грязную подушку. Взгляд ее упал на бульварную газетенку, валявшуюся на заднем сиденье.
«Уикли конфиденшл».
Она вновь поймала себя на мысли о том, насколько нелепо выглядела эта газета в машине мужчины. Неужели Джо могли волновать переживания Мелани Гриффит или похождения чьего-то неверного мужа? «Конфиденшл» был чисто женским таблоидом; вряд ли кому-то из мужчин были интересны подробности личной жизни кинозвезд.
Она вышла из кухни и заглянула в детскую. Реджина еще спала – редкие мгновения покоя, к сожалению, коротки. Джейн тихо прикрыла дверь в детскую, выскользнула из квартиры и устремилась по коридору к квартире соседки.
Госпожа О’Брайен не сразу открыла дверь, но явно обрадовалась гостье. Чувствовалось, что она изнывает от одиночества.
– Извините, что побеспокоила, – начала Джейн.
– Входите, входите!
– Я на минутку. Я оставила Реджину в кроватке и…
– Как она? Я слышала, ночью она опять плакала.
– Мне очень жаль, что мы вас беспокоим. Она неважно спит.
– Бренди, – доверительно шепнула ей соседка.
– Как вы сказали?
– На пустышке. Я брызгала своим мальчишкам, и они спали как ангелы.
Джейн хорошо знала обоих сыновей соседки. Ангелами их при всем желании нельзя было назвать.
– Госпожа О’Брайен, – сказала она, предвосхищая очередные советы по воспитанию детей, – вы ведь выписываете «Уикли конфиденшл»?
– Только что получила свежий номер. «Избалованные голливудские питомцы!» Вы знали, например, что в некоторых отелях предусмотрены специальные номера для их собак?
– А у вас сохранились выпуски за прошлый месяц? Я ищу номер с Мелани Гриффит на обложке.
– Я знаю, о чем вы говорите. – Госпожа О’Брайен жестом пригласила ее войти. Джейн проследовала за соседкой в гостиную и с удивлением уставилась на кипы журналов, которыми были завалены все горизонтальные поверхности. Похоже, здесь были собраны подшивки журналов «Пипл», «Энтертеймент уикли» и «ЮЭс» за последние десять лет.
Госпожа О’Брайен уверенно направилась к нужной стопке и, порывшись в номерах «Конфиденшл», достала номер с Мелани Гриффит.
– Да, я помню, тот номер был особенно хорош, – сказала она. – «Ужасы пластической хирургии». Если вам когда-нибудь захочется сделать подтяжку, советую прежде прочитать этот выпуск. Сразу выбросите из головы эту затею.
– Вы не возражаете, если я позаимствую у вас этот номер?
– Но вы ведь вернете его?
– Да, конечно. Я возьму на денек-другой.
– Потому что он мне нужен. Я люблю их перечитывать.
Возможно, она даже помнила их наизусть.
Вернувшись за свой кухонный стол, Джейн отыскала дату выпуска газеты: двадцатое июля. Номер поступил в продажу всего за неделю до того, как Алену вытащили из вод залива Хингем. Она открыла газету и начала читать. И незаметно для себя увлеклась, хотя периодически и ловила себя на мысли: «Боже, какая помойка, но забавно. Я и не подозревала, что он гей, а у нее вот уже четыре года не было секса. И с чего вдруг все помешались на клизмах?» Она на минутку задержалась на ужасах пластической хирургии, потом пробежала глазами новости моды и статьи «Я видела ангела» и «Храбрая кошка спасает семью». Неужели Джозеф Роук тратил время на эти сплетни и вести с подиумов? Изучал лица, изуродованные пластическими хирургами, и думал: «Это не для меня. Я буду стареть красиво».
Нет, конечно нет. Джозеф Роук вряд ли заинтересовался бы всем этим бредом.
«Тогда почему газета оказалась в его машине?»
Джейн дошла до рекламных объявлений, размещенных на последних двух страницах. Колонки пестрели именами психологов, целителей, предложениями о работе на дому. Интересно, отвечал ли кто-то на эти объявления? И неужели кто-то всерьез рассчитывал получать «до 250 долларов в день, раскладывая материалы в конверты»? Вскоре она дошла до колонки личных объявлений, и ее взгляд замер на одном из них. На знакомых словах.
«Жребий брошен».
Ниже были указаны время, дата и телефонный номер с кодом региона 617. Бостон.
Это может оказаться простым совпадением, подумала она. Возможно, некая влюбленная парочка договаривалась о будущем свидании. Или кто-то согласовывал время и место передачи партии наркотиков. Да вряд ли это имеет отношение к Алене, Джо и Миле.
Чувствуя, как сильно забилось сердце, она схватила телефонную трубку и набрала номер, указанный в рекламе. Гудки. Три, четыре, пять гудков. Ни сигнала автоответчика, ни голоса. В трубке раздавались бесконечные гудки. «Может, хозяин этого телефона давно умер?»
– Алло, – ответил какой-то мужской голос, когда Джейн уже собиралась повесить трубку.
Джейн замерла. И снова прижала трубку к уху.
– Вас не слышно, – раздраженно буркнул мужчина.
– Алло, – отозвалась Джейн. – Кто это?
– А вы кто? Вы же звоните.
– Прошу прощения. Я… мм… мне дали этот номер, но не назвали имени.
– Здесь никого и нет, – сказал мужчина. – Это телефон-автомат.
– Где вы находитесь?
– У Фаней-холла. Я просто проходил мимо и услышал звонок. Так что, если вы кого-то ищете, ничем не могу вам помочь. Всего хорошего. – И он повесил трубку.
Джейн снова взглянула на рекламное объявление. На эти два слова.
«Жребий брошен».
Она снова потянулась к телефонной трубке и набрала номер.
– «Уикли конфиденшл», – ответил женский голос. – Рекламная служба.
– Здравствуйте, – сказала Джейн. – Я бы хотела разместить рекламное объявление.
– Ты должна была сначала обсудить это со мной, – вздохнул Габриэль. – Не могу поверить, что ты все решила сама.
– Некогда было звонить тебе, – попыталась оправдаться Джейн. – Они прекращают прием рекламных объявлений в пять часов вечера. Пришлось принимать решение на ходу.
– Ты даже не знаешь, ответят ли на него. К тому же теперь твой сотовый номер появится в газете.
– Самое худшее, что меня ждет, – это несколько звонков от психов, вот и все.
– Или тебя втянут в гораздо более опасную авантюру, чем мы можем себе представить. – Габриэль швырнул таблоид на кухонный стол. – Нужно сообщить Муру. Бостонская полиция поможет отследить звонки. Нет, сначала все нужно тщательно продумать. – Он взглянул на жену. – Аннулируй свой заказ, Джейн.
– Не могу. Я же сказала, уже поздно.
– Господи, я всего на пару часов отлучился в региональный офис и, вернувшись домой, обнаруживаю, что моя жена, сидя на кухне, забавляется опасными телефонными играми.
– Габриэль, это всего лишь рекламное объявление из двух строк. Либо мне кто-нибудь перезвонит, либо вообще никто не клюнет.
– А что, если все-таки клюнет?
– Тогда я позволю Муру заняться этим.
– Ты позволишь? – Габриэль расхохотался. – Это его работа, а не твоя. Ты в декретном отпуске, еще не забыла?
И словно в поддержку его слов из детской донесся громкий плач. Джейн пошла к дочери и, как всегда, обнаружила, что Реджина выбралась из-под одеяла и яростно размахивает кулачками, гневаясь, что ее запросы не были немедленно удовлетворены. «Сегодня все мною недовольны», – подумала Джейн, доставая Реджину из кроватки. Она подставила грудь жадному ротику ребенка и поморщилась, когда маленькие челюсти сомкнулись вокруг нее. «Я стараюсь быть хорошей мамой, – думала она, – стараюсь изо всех сил, но мне надоело пахнуть кислым молоком и тальком. Постоянная усталость измучила меня.
Я ведь привыкла охотиться за плохими мальчишками».
Она вернулась с ребенком на кухню и остановилась, раскачиваясь взад-вперед, чтобы ублажить Реджину, в то время как в ней самой все клокотало от гнева.
– Даже если бы я могла, все равно не стала бы отменять заказ, – с вызовом бросила она. Увидев, что Габриэль направляется к телефону, спросила: – Кому ты хочешь звонить?
– Муру. С этого момента он командует парадом.
– Это мой сотовый номер. Моя идея.
– Но расследованием занимаешься не ты.
– Я и не собираюсь действовать в одиночку. Я просто указала определенное время и дату. Почему бы нам всем вместе не собраться и не узнать, кто позвонит? Ты, я, Мур. Я просто хочу присутствовать в момент, когда зазвонит телефон.
– Тебе нельзя лезть в это дело, Джейн.
– Но я уже стала его частью.
– У тебя есть Реджина. Ты мать.
– Но я же еще не умерла. Ты слышишь меня? Я – еще – не – умерла.
Ее слова, казалось, повисли в воздухе, который звенел от ее злости, будто кто-то играл на цимбалах. Реджина вдруг перестала сосать грудь и широко распахнутыми глазами удивленно таращилась на мать. Холодильник вздрогнул и замер.
– Я никогда и не говорил, что ты умерла, – тихо произнес Габриэль.
– Но ты так разговариваешь со мной, будто меня вовсе не существует. «У тебя ведь Реджина. Это более важная работа. Тебе нужно сидеть дома, кормить ее молоком и ждать, пока твои мозги сгниют». Я полицейский, и мне необходимо вернуться к работе. Я скучаю по ней. Мне не хватает привычного жужжания пейджера. – Она вздохнула и села к столу, всхлипнув от досады. – Я полицейский, – прошептала она.
Он сел напротив нее.
– Я знаю, что ты полицейский.
– Сомневаюсь. – Она провела рукой по лицу. – Ты совсем не понимаешь, кто я. Тебе кажется, что ты женился на ком-то другом. На какой-то идеальной мамаше.
– Я прекрасно знаю, на ком я женат.