— Прочь, — сказал кто-то.
Сказал ли? Низкий утробный гул возник, казалось, внутри черепа. Настолько мощный, что Олег зажмурился от разрывающей голову боли.
Зверь за дверью глухо рыкнул и отступил. Что-то лязгнуло, раздался звук упавшего на пол предмета. Тяжёлые шаги вновь застучали, но теперь в обратном направлении.
— Оно ушло? — еле слышно спросил Жером, спустя несколько минут в гробовой тишине.
— Похоже на то, — хрипло выдавил из себя Миллер.
Кислорода в подвале осталось совсем мало. Сочащийся сверху зловонный дым разъедал глаза, наполнял рот вкусом пепла. Усиливающийся жар выжимал из тела последнюю влагу. Но можно было потерпеть. Ещё немного. Ещё минуту. Подальше от смерти, что ждёт за дверью.
— Кто, пойдёт? — спросил, наконец, Ларс. — Мы не можем сидеть здесь вечно.
— Я, — ответил Дик после долгой паузы. — Нужно высадить дверь. Я попробую.
Миллер, кашляя, встал и побрёл в сторону светящегося красным прямоугольника, готовый к нелёгкой борьбе за освобождение. Но, стоило ему подпереть дверь плечом, как та отворилась без каких либо усилий.
— Что за чёрт? — сделал он неуверенный шаг наружу, прикрывая лицо рукавом. — Здесь никого.
Остальные, убедившись, что мгновенная смерть за пределами каземата им не грозит, потянулись к выходу.
Навесной замок лежал на полу расколотый. Огонь уже успел сожрать дальний конец постройки. Крыша частично обвалилась. Небольшие языки пламени лизали верх дверного проёма, ведущего на улицу.
— Господь всемогущий, — перекрестился Жером, обходя разваленный надвое — от шеи до паха — труп стражника. — Что здесь произошло?
Сгустившиеся накануне тучи развеялись, и теперь полная луна ярко освещала то, что осталось от Дерранда. Посёлок почти полностью выгорел. Почерневшие каменные остовы домов таращились окнами-глазницами, из которых торчала тлеющая труха обвалившихся верхних этажей. Бурая от крови земля завалена изрубленными, истерзанными и обгоревшими телами. Десятки, сотни тел. Головы, руки, ноги, внутренности... Трудно было сделать шаг, чтобы не попрать мёртвую плоть подошвой. Чёрные птицы пировали на трупах и раздражённо каркали, завидев незваных гостей. С дымящейся колокольни по-прежнему доносился звон. Но удары были слабы и редки. Порывы ветра раскачивали звонаря повешенного на языке колокола.
— Это невозможно, — прикрыл Ларс нос ладонью.
— Мы просидели внизу не больше часа... — растеряно оглядел тлеющие руины Олег.
— Или нет, — протянул Дик, подняв с земли отрубленную кисть. — Окоченевшая. Не меньше суток.
— Он прав, — Ларс провёл ладонью по лицу, словно пытаясь отогнать наваждение.
— Боже, — обхватил Жером руками голову, глядя по сторонам вытаращенными немигающими глазами. — Боже милосердный. Да как же? Вы посмотрите... Зачем? О-о-о! — обвёл он вдруг всю троицу указующим перстом. — Я знаю! Знаю, кто она. Та, что приходит во снах. Та, что ведёт нас. О да, — лицо Клозена исказила гримаса безумия и злобы. — Она — сам Дьявол. А мы — его приспешники. Потому и живы. Потому и свободны. Но прокляты... — он упал на колени и зарыдал. — Прокляты!
— Дерьмо, — сплюнул Миллер. — Дал бы ему по роже, чтобы привести в чувства, но, кажется, я уже привык.
— Столько трупов, — прошептал Ларс, ни к кому конкретно не обращаясь, — и ни одной души.
— Собрался помародёрить? Неплохая мысль.
— Согласен, — поддержал Миллера Олег. — И души должны быть. Надо отыскать того стражника, что отобрал у нас вещи. Жером, вставай. Помолишься позже.
Отыскать нужный труп среди остальных оказалось нелёгкой задачей. Никто не помнил, во что точно был одет экспроприатор, а лицо... Многие стражники были обожжены, хотя лежали вдалеке от пожарища. Словно по ним ударила огненная струя. Открытые участки кожи превратились в почерневшую растрескавшуюся корку. Над лицами других успели поработать крысы и птицы. Третьи были изуродованы клыками гораздо более крупных тварей. Не говоря уж о том, что многие головы попросту отсутствовали, или превратились в кровавое месиво, размозжённые чем-то тяжёлом так, что металлические шлемы смешались с мясом, костями и мозгами в единое целое. Поэтому обыскивать приходилось каждого, кто носил доспех.
— Кажется, мой размер, — перевернул Дик мёртвое тело, чтобы добраться до ремней, скрепляющих половины кирасы, и отшатнулся. — Твою мать! Ты видел? — указал он Олегу на чёрную маслянистую жижу вытекающую из прорехи в левом боку мертвеца. — Что за хрень?
— Я стараюсь об этом не думать, — ответил тот, закончив обшаривать карманы нижней половины стражника.
Чуть в отдалении слонявшийся промеж трупов Жером скорчился вдруг в рвотных спазмах.
— Должно быть, кровь увидел, — съязвил Миллер.
— Лёгкие... — выговорил Клозен, продышавшись и утерев смешанную с желудочным соком слюну. — Это же у него... Господи. Кто-то засунул руку ему в рот и вырвал лёгкие наружу. Я хочу домой. Боже, верни меня домой...
— Да-да, сейчас отправит первым классом. Хм, неплохая штука, — поднял Дик с земли двуручный меч с полутораметровым клинком.
— Ему не слишком помог, — кивнул Олег на обезглавленный труп рядом.
— И всё же с такой железкой мне будет уютнее. Удобный. Я думал они тяжелее.
— Эй! — позвал Ларс, сидя на корточках возле какого-то бесформенного предмета. — Похоже, я нашёл. Вот, — продемонстрировал он блестящий слизью кошель.
Позже остальных подошедший к месту находки Жером отвернулся и выблевал остатки желудочного сока.
По трупу было похоже, что жадный до чужого имущества стражник умер не самой лёгкой смертью. Вывалившиеся из вспоротого живота кишки обмотались вокруг ног, словно их хозяин пытался бежать, на ходу подбирая потроха. Правая рука неестественно сложилась, раздробленная в районе локтя. Нижняя челюсть была даже не сломана, а почти полностью разрушена, так что лежала на шее кровавым шматом. А точку поставил страшный силы удар чем-то тупым в грудь. Он оказался настолько тяжёл, что укреплённая стальными пластинами бриганта треснула с боков и ушла в образовавшийся на месте грудной клетки кратер, обрамлённый выдавленным ливером.
— Я раз видел такое, — склонился Дик над трупом. — Ездили на вызов. Один бедолага каким-то хером угодил под промышленный кузнечный молот...
— Разреши, — Олег, поборов брезгливость, взял из рук Ларса осклизлый кошель и развязал его. — На месте.
— Надо двигать отсюда, — предложил Жером. — Они могут вернуться.
— Чего ради? — возразил Миллер. — По мне так сейчас здесь самое безопасное место. Снаряд дважды в одну воронку не попадает. Да? — посмотрел он на Олега.
— На счёт снаряда не скажу, а падальщики покрупнее крыс могут нагрянуть.
— Ладно, — почесал Дик бороду, — давайте прихватим шмотки, и дальше двинем. В нынешнем прикиде нас каждый встречный-поперечный норовит поджарить.
— Верно, — согласился Олег. — Только старайтесь подобрать почище и поцелее. Думаю, мародёров даже здесь не жалуют.
По прошествии часа, ушедшего на поиски относительно целых трупов подходящего телосложения, стаскивания с них одежды, обуви и доспехов, примерку и оттирание грязи, вся четвёрка предстала обновлённой.
— Будто в адском супермаркете отоварился, — посетовал Жером, отскабливая спёкшуюся кровь с нагрудника из многослойной кожи, армированной металлическими клёпками.
Помимо доспеха, включающего в себя так же наплечники и наручи, Клозен обзавёлся баклером, стилетом и прямым мечем, весящем в ножнах на поясном ремне.
— Неплохо смотришься, — усмехнулся Миллер. — Гармонирует с твоей чёрной рожей. Может и не заметят. Но лучше подбери себе шлем. А то негров я тут кроме тебя не встречал.
— Фашист.
Сам Дик облачился в полюбившуюся и вновь обретённую кольчугу с горжетом, наручи и наполовину скрывающий лицо шлем, сильно напоминающий германский салад. Джинсы и кроссовки Миллер не побрезговал сменить на стянутые с трупа холщовые штаны и кожаные сапоги с высоким голенищем, заботливо сложив собственные вещи в заплечный мешок. Водружённый на плечо цвайхандер дополнялся коротким «кошкодёром» в ножнах.
— Ты хоть представляешь себе, что с этой штукой делать? — обратился к нему Ларс.
— А чего тут представлять? — пожал Дик плечами, взяв меч двуручным хватом. — Размахнись посильнее да бей! — нанёс он размашистый удар по воздуху, чем заставил рядом стоящих Жерома и Олега, попятиться. — Ну вот, как-то так. Я же не в строю буду им драться.
— Да уж, — приподнял бровь Клозен, — надо держаться от тебя подальше.
— В этом есть резон, — кивнул Ларс, примеряясь к копью в полтора своих роста.
Из амуниции голландец подобрал длинную кожаную бриганту, обшитую крупными металлическими пластинами внахлёст, бацинет с кольчужным авентайлом, закрывающим подбородок, шею, ключицы и верхнюю часть груди, а так же невысокие крепкие сапоги. Пару копью составил сунутый за поясной ремень клевец с бойком, похожим на птичий клюв, и приливом в виде молотка.
— А я из всего этого добра только топор в руках и держал, — сделал Олег пробный замах устрашающего вида оружием с вытянутой к низу рубящей частью на метровом деревянном топорище. — Думаю, людей рубить — не то же, что дрова, но раз надо... — Он пристроил топор на правый бок, сунув в ремённую петлю, а круглый окованный железом щит, покоившийся до того на левой руке, повесил за спину. Прежнюю одежду Олег сменил на ботфорты с армированными железом носками, толстые матерчатые штаны, кожаную рубаху, металлические наручи и кольчугу. От той, что носил Миллер, она отличалась большей длиной, так что закрывала бёдра, и металлическими пластинами, покрывающими грудь и плечи. Голову, шею и большую часть лица укрывал кольчужный шлем с полусферической каской, защищающей черепную коробку.
— Чувствую себя идиотом, — невесело усмехнулся Ларс, поправляя амуницию.
— Расслабься, — хлопнул его по плечу Миллер. — Это в мокасинах ты идиотом выглядел, а теперь одет по последней моде.
— Нужно поискать еду, и чем фляги наполнить, — предложил Олег.