— Перекрыла воду, — усмехнулся Олег, окунул запылённое лицо в ладони и обтёрся ещё оставшейся там жидкостью. — Ладно, давай по-плохому.
В холодильнике нашлась нарезка варёной колбасы, два литровых пакета томатного сока, полтора десятка яиц и кусок сыра не первой свежести.
— Живём.
Но не успел Олег захлопнуть дверцу, как в квартире погас свет.
— Сука.
Из-за отсутствия окон мрак сделался совершенно непроницаемым.
Олег на ощупь вышел из кухни, сел на кровать и, глотнув сока, поморщился. В привычном солоноватом вкусе появились отчётливые нотки плесени. Нарезка в пенопластовом поддоне, будучи освобождённой от слюды, распространила вокруг аппетитный аромат. Но стоило ей оказаться во рту, Олег едва совладал с рвотными позывами. Вкус гнили был настолько явным, что даже отдающий плесенью сок показался благом в качестве средства для ополаскивания рта.
— Что за чертовщина?
Олег кинулся обратно к холодильнику, спотыкаясь о поломанную мебель. Нащупал на полке яйцо, осторожно разбил скорлупу и принюхался — свежее. Вылил содержимое в рот и скорчился в спазмах, выблёвывая то немногое, что было в желудке.
— Нет, не может так быстро... Это невозможно, — твердил он себе, стоя на четвереньках.
Но внутренний голос придерживался иного мнения: «Откуда тебе знать? Откуда знать, сколько времени ты уже болен? Может неделю, а может и год, если не больше. У тебя галлюцинации, дружище. Нарушение вкуса, расстройство зрения и, вероятно, слуха. Да твой мозг, небось — сплошная опухоль. Ты просто не можешь отдавать себе отчёт о происходящем, потерял связь с действительностью. Лежишь на больничной койке и бредишь, медленно умирая. Как мама... Да. А что, есть другое объяснение всему этому кошмару?».
— Есть, — Олег поднялся на ноги и решительно направился в ванную комнату. — И я его найду.
Дверь отворилась с выворачивающим душу скрежетом. Пахнуло сыростью.
Олег, хоть никогда и не причислял себя к верующим, перекрестился и шагнул внутрь. Под ногами захлюпало. Пальцы скользнули по влажному замшелому камню. В спину ударил поток холодного воздуха, и дверь с грохотом захлопнулась. Олег сглотнул, чувствуя, как подкашивающиеся ноги несут его обратно, ведомые приступом паники. Он, продолжая пребывать в полнейшей темноте, нащупал дверь и толкнул — не поддаётся. Паника усилилась. Олег пошарил по влажным, обитым полосами ржавого металла доскам и, обнаружив засов, поднял его. На сей раз дверь поддалась. Но то, что предстало за ней, совсем не помогло в борьбе с приступом паники. Мрак рассеялся. Колючий ветер хлестнул по лицу мириадами песчинок. Олег поднял руку, защищаясь, а когда убрал, увидел её — степь из снов. Бескрайняя мёртвая степь, освещаемая неведомым красным светилом, что, словно кровоточащая рана, напитывало багрянцем низкие тучи. Такая знакомая, и в то же время другая. Олег сделал несколько шагов наружу и, присев, зачерпнул горсть земли. Сухая, холодная и... абсолютно реальная. Он растёр её в ладонях, поднёс к лицу — знакомый с детства запах наполнил ноздри. Никакого ощущения сна больше не было. Олег почувствовал, как ветер пробирает его, одетого лишь в джинсы и рубашку, до самых костей, и поёжился. Вдалеке мелькнула тень. Нет, не та, что раньше. Быстрая, приземистая. Она метнулась вправо, исчезла в траве, а потом появилась метрах в пятидесяти и начала стремительно приближаться. Олег отступил на шаг, ещё шаг, и опрометью бросился назад, в сырой коридор. Едва засов лёг в пазы, дверь заскрипела, приняв на себя чудовищной силы удар. Снаружи донёсся свистящий вой, похожий на скрежет металла по стеклу. Олег отшатнулся, шаря рукой в темноте. В дверь что-то мягко ткнулось и засопело. Сквозь щель в коридор ворвалось облачко пара и тут же исчезло, втянутое лёгкими неведомой твари. К запаху сырости примешался тяжёлый звериный смрад. Темнота коридора перестала казаться столь пугающей, и Олег, разведывая путь выставленными перед собой руками, поспешил убраться подальше от двери, разделяющей его и зверя из пустоши.
Скоро коридор сделал поворот, затем ещё один, и на стенах вдалеке заиграли жёлтые отсветы огня.
— Эй, — робко позвал Олег, продолжая пробираться вперёд. — Есть кто?
Ответа не последовало.
А если есть? — подумал он, сбавив ход. — Кто знает, что у них на уме? С другой стороны, я точно знаю, что на уме у той зверюги за дверью. Не селиться же теперь тут навечно. Нужно идти дальше. А там будь что будет.
Источником света оказался коптящий масляный факел. Сразу за ним коридор оканчивался тяжёлой окованной металлом дверью со смотровым оконцем.
Олег подошёл и осторожно потянул кольцо — заперто.
— Эй, — повторил он чуть громче, ударив в дверь кулаком. — Откройте! Я... Я не знаю, где нахожусь. Не понимаю, что происходит. И мне нужна помощь. Пожалуйста. Да что вы там, оглохли?! Откройте эту еба...
Не успел Олег закончить фразу, как задвижка с лязгом отошла в сторону, и из смотрового оконца на него глянули серые глаза под сердито сведенными бровями.
— Отойди.
— Что?
— Я сказал, отойди!
Олег сделал шаг назад.
— Дальше, — потребовал голос за дверью. — Чтобы я мог тебя видеть. Целиком.
— Хорошо, — Олег отошёл к факелу.
— Подними руки.
— Я не вооружён.
— Ты тупой? Подними руки и повернись!
— Ладно, босс, как прикажешь. Параноик.
— Что ты сказал?
— Я говорю, без проблем. Ну, доволен? Теперь впустишь? Или хочешь поискать тротил у меня в жопе?
— А что, думают, будет не лишним.
— Хватит, Дик, — включился в разговор новый голос, мягкий и, как любил говорить начальник Олега, «вызывающе интеллигентный». — Он ведь такой же, как мы.
— Откуда тебе знать? — бросил тот в сторону, не отрывая взгляд от подозрительного визитёра. — Может, его подослали?
— Зачем? — насмешливо поинтересовался третий невидимый собеседник за дверью. — Похитить твой жетон?
— Закрой рот!
— Слушайте, — примирительно поднял руки Олег, — я не понимаю, о чём вы, но мне больше некуда идти. В той стороне, — махнул он рукой в противоположный конец коридора, — какая-то жуткая здоровенная тварь чуть не сожрала меня. А другого выхода отсюда нет.
— Впусти его, — снова заговорил «интеллигентный». — Знаешь, Дик, когда я открывал тебе дверь, то не задавал подобных вопросов, хотя ты выглядел не намного миролюбивее той твари.
— А чёт с вами. Только не жалуйтесь, если он перережет кому-нибудь глотку.
Смотровое оконце захлопнулось, лязгнул засов, и дверь открылась настежь.
— Живо внутрь! — крикнул лысый здоровяк лет сорока с рыжей обрамляющей загорелое лицо бородой, в синих джинсах и когда-то белой майке.
Олег с готовностью выполнил приказ и, перешагнув порог, оказался в просторной зале с колоннадой, тускло освещённой четырьмя факелами. На стенах, сложенных из огромных каменных блоков, кое-где сохранились резные деревянные панно, изорванные гобелены и обтянутые полуистлевшими шкурами черепа животных — останки охотничьих трофеев. Каменные плиты пола были усеяны осколками глиняной посуды и цветного стекла, в центре залы, завалившись на подломившиеся с одной стороны ноги, стоял длинный стол, но стульев видно не было.
— Это что, средневековый замок? — сам того не замечая, произнёс Олег вслух, глазея на сводчатый потолок с массивной кованой люстрой.
— Век этак тринадцатый-четырнадцатый, Прованс, — уточнил сидящий на огромном сундуке человек средних лет в очках, бежевых брюках, замшевых туфлях и синей окровавленной рубашке навыпуск с закатанными рукавами, после чего спрыгнул и протянул Олегу раскрытую ладонь, предварительно обтерев её о полу рубахи. — Ларс ван дер Гроф.
— Олег, — пожал тот протянутую руку, немного замешкавшись. — Олег Ферт. Очень приятно.
— Взаимно, — улыбнулся Ларс. — Вы, похоже, русский?
— Да. Кстати, у вас отличное...
— Нет, — рассмеялся Ларс, — я не говорю по-русски, совсем.
— Не понял...
— Я голландец, и никогда не учил русский язык.
— А мне казалось, тут все полиглоты, — включился в разговор рыжий здоровяк, в руке которого Олег только сейчас заметил самый настоящий полуторный меч! — Но шпарят не на русском, а на английском. Представь, каково было моё разочарование. Эти европейские балваны не знают ни слова на единственном нормальном языке!
— Я немного говорю по-немецки, — ответил Ларс. — Но ты, наверняка, не о нём.
— Дик Миллер, — представился здоровяк, однако руки не подал. — Талса.
— Наш бравый оклахомский коп, — с усмешкой донеслось из тёмного угла, откуда, спустя секунду, появился человек, одетый во всё чёрное — чёрные кроссовки, чёрные спортивные брюки, чёрная куртка, застёгнутая под чёрное горло.
— Обезьянка проснулась, — скривился Миллер.
— Не обращай внимания на эту расистскую сволочь, чувак. У него звёздно-полосатый в заднице застрял, вместе с древком. Жером Клозен, — протянул Олегу руку чёрный парень лет двадцати пяти. — Если будешь в Марселе и пожелаешь хорошо провести время, разыщи Жерома с бульвара Ювон. Хотя..., — скептически обвёл он взглядом залу, — сомневаюсь.
— Что это за место? — озвучил Олег первый из десятка вертящихся на языке вопросов.
— Какая-то крепость, — всплеснул руками Жером.
— Капитан Очевидность сегодня в ударе, — хмыкнул Дик. — Теперь расскажи, что это обеденная зала, и ещё какую-нибудь херню, из той, что вы обсуждали с доктором ванн де какеготам.
— У тебя опять в жопе засвербело? Чего цепляешься?
— Задрал своей тупостью!
— Вы ранены? — указал Олег на окровавленную рубашку Ларса, оставив двух бузотёров лаяться промеж собой.
— Нет, это не моя кровь, — покачал тот головой и кивнул за сундук. — Слишком далеко отошёл от двери, — пояснил Ларс, когда Олег склонился над лежащим без движения человеком азиатской наружности, с перетянутой ремнём ногой чуть выше колена. Брючина ниже превратилась в заскорузлые слипшиеся лоскуты, источающие кисловатый смрад.
— Та тварь?
— Похоже. Два дня назад. Боюсь, долго он не протянет. Даже имени его узнать не успели.