— Ты полон сюрпризов, — заметил Олег.
— Рад помочь, — кивнул голландец.
Большая круглая зала, когда-то богато обставленная, ныне представляла собою печальное зрелище. Резную мебель и деревянные панели на стенах уничтожила сырость, богатые ковры и гобелены превратились в заплесневелые рассыпающиеся тряпицы, геральдические щиты полиняли, рыцарские латы, прежде гордо встречавшие гостей сверкающим строем, проржавели, развалились под собственным весом, стали пристанищем пауков и мокриц.
— Хоть что-то полезное, — убрал Миллер ногу с раздавленной твари, поднял её склизкое, сочащееся белёсым тело размером с ладонь, и запихал обеими руками в рот.
— Нужно держаться вместе, — крикнул Олег вслед направившемуся вглубь залы Ларсу, но тот не слушал.
— Здесь лестница наверх, — остановился голландец, запрокинув голову, — но по ней, похоже, не подняться. Нет, никак, — забрался он насколько сумел по ступеням. — Завалена. Но должно же быть что-то.
— Почему ты не допускаешь, что это башня попросту пуста? — спросил Жером, поглядывая на выход.
— Я чувствую, — вернулся Ларс и пошёл вдоль стены, ощупывая её.
— Ржавый хлам, — отшвырнул Миллер только что подобранный меч, клинок которого при падении отделился от рукояти. — А вот этот вроде бы ничего, — вытянул он из-под груды негодных доспехов одноручный топор с металлическим древком. — Может и не рассыплется. Хотя с цвайхандером ему, конечно, не тягаться, хорошая была железяка.
— Моргенштерн, — поднял Олег с пола шипастую булаву, и передал Жерому.
— Тяжеленная, — примерился тот.
— Это перестанет быть недостатком, когда она опустится на чей-то череп, — обнадёжил Дик, сняв щит со стены. — Зараза, все ремни сгнили.
— До чего же жуткое место, — поёжился Клозен. — Меня от него в дрожь бросает.
— Тебя от всего в дрожь бросает, — подошёл Миллер к большой картине в противоположном входу конце залы, и один из огоньков, будто обладая зачатками сознания, последовал туда же. — Ничерта не разобрать, — провёл Дик пальцем по металлической табличке, врезанной в тяжёлую, богато украшенную раму.
Само полотно время тоже не пощадило, холст частично истлел, краска растрескалась и местами осыпалась, от краёв к центру, словно осаждающая чёрная орда, подступила плесень. Всё, что уцелело в этой неравной битве — небольшой фрагмент наверху. С него, как сквозь смотровое оконце грязной двери, смотрели в этот мир голубые глаза. Брови над ними сошлись к тонкой переносице, взгляд был строг и властен. Глаза принадлежали явно мужчине, вероятно средних лет, о чём свидетельствовала паутинка морщин. Верхнюю перекладину рамы украшал вырезанный на дереве геральдический щит с головой вепря.
— Кажется... я что-то нашёл, — припал Ларс к одному из покоробленных элементов деревянной отделки на стене, ощупывая его и простукивая. — Да, тут определённо... Ух!
Прямоугольная панель вдруг подалась внутрь и, влекомая пальцами голландца, отошла в сторону.
— Дверь? — подскочил к нему Олег.
— Разве не потрясающе? — расплылся Ларс в полубезумной улыбке. — Чувствую себя первооткрывателем тайн сгинувшей цивилизации.
— Очень надеюсь, что именно таковой она и является, — прошептал Жером, осторожно заглядывая в тёмный проём из-за спин спутников.
— Лестница ведёт вниз, — сделал Ларс шаг вперёд, подозвав лёгким движением руки троицу светящихся сфер. — Глубоко вниз. Какие открытия ждут нас там?
Из расступающейся темноты дыхнуло холодом и тленом.
— Что-то мне не хочется выяснять, — попятился Жером.
— У тебя нет выбора.
— Ещё как есть.
— Никакого, — осклабился Дик, когда Клозен уперся спиной в его грудь. — Давай, двигай. Приключения ждут.
Винтовая лестница, сложенная из каменных плит, вмурованных в стену колодца диаметром около трёх метров, уходила вертикально вниз. Отсутствие перил и центральной колонны оставляло в середине зияющую пустоту обещающую неосторожным гостям бесконечное падение. Кладка колодца, как ни странно, была влажной только наверху. Чем дальше вниз, тем воздух становился суше, скользкая мокрота на камнях сменилась пылью. С глубины потянуло удушливым смрадом, совсем непохожим на болотную вонь.
— Как в склепе, — прошептал Жером, стараясь отвести взгляд от черной дыры под ступенями.
— А ты бывал в склепе? — удивился следующий за ним Дик.
— Да, в юности частенько на старом кладбище... отдыхали.
— Ширялся с дружками на надгробиях белых аристократов?
— Именно. Так несёт из расколотых саркофагов. После смерти белые аристократы воняют ничуть не лучше цветного отребья.
— Становится теплее, — заметил Ларс. — Весьма необычно, учитывая, что мы углубляемся в земную толщу.
— Ад становится ближе, — выдвинул гипотезу Клозен.
— Возможно...
Дышать стало ощутимо тяжелее. Помимо усиливающегося смрада в воздухе чувствовалась нехватка кислорода. Олег покачнулся и схватился за стену.
— Ты в порядке? — тронул его за плечо Жером.
— Немного голова закружилась.
— Да, у меня самого перед глазами плывёт.
— Сюда веками свежий воздух не проникал, — весело отметил Ларс. — Держитесь подальше от края, неизвестно, как далеко дно колодца.
— А тебя всё это, похоже, забавляет, — посетовал Олег, утерев холодный пот со лба.
— Вовсе нет. Моё хорошее расположение духа объясняется открывающимися перспективами, а отнюдь не грозящей опасностью.
— Перспектива сдохнуть — сомнительный стимул, — возразил Жером.
— Поверь, из всего можно извлечь пользу.
Троица сияющих сфер, сопровождающая незваных гостей башни, преодолела ещё несколько лестничных витков и осветила внизу что-то помимо стен и ступеней.
— Земля! — сам от себя не ожидая воскликнул Олег, словно потерпевший кораблекрушение в океане.
— Как же сильно привязан человек к почве, — глянул вниз Ларс. — Нас так и тянет к этой массе горных пород и перегнившей органики.
— Сейчас меня тянет только туда, откуда нельзя упасть и сломать себе шею, — пояснил Олег.
Сияющие сферы, добравшись вмести с четвёркой невольных исследователей до низа, закружились вокруг лестничного колодца, высвечивая три зева расходящихся от него в разные стороны туннелей.
— Что теперь? — спросил Жером.
Ларс переглянулся с Диком, и тот вдруг что есть мочи заорал в ближайший к себе туннель. Эхо разнесло его крик, трижды отразив от стен. Следующий зев в земной тверди ответил четыре раза. И последний пятикратно прокричал в лицо Миллеру, отвечая на вызывающую неучтивость.
— Полагаю, — принял Ларс картинную позу, заложив левую руку за спину и вытянув правую в сторону наиболее многоголосного туннеля, — нам сюда.
— С чего бы? — усомнился Жером.
— С того, что путь к славе долог и тернист, — ответил Дик, язвительно усмехнувшись.
— Ободритесь, друзья мои! — шагнул внутрь Ларс, приглашая жестом следовать за собой. — Я уверен, нас ждут великие деяния.
Плывущие по узкому укреплённому деревянными балками тоннелю сияющие сферы высвечивали множество заваленных костями ниш. Было видно, что нижние трупы лежали относительно ровно, многие были обёрнуты полуистлевшими саванами, на некоторых скелетах сохранились мумифицированные ткани. Нередко в одной нише лежало по две-три мумии, засыпанные сверху грудой костей с явными признаками механических повреждений, и не только человеческими. Расколотые черепа, сломанные рёбра, разрубленные конечности, переполнив свои утлые вместилища, ссыпались на пол и грозили распороть стопу зазевавшегося бедолаги.
— Что за чёртов скотомогильник? — озирался замыкающий процессию Миллер. — Их будто на куски рвали.
— Только посмотрите на это, — взял Ларс в руки фрагмент черепа схожий очертаниями с человеческим, но раза в два крупнее, и провёл пальцем по краю огромной глазницы. — Разве не восхитительно?
— Кто они? — испытывая странную смесь трепета и отвращения, рассматривал Олег жуткие останки. — Почему они здесь?
— Эти катакомбы переполнены, — прошептал Жером, глядя на уходящие к потолку ярусы погребальных ниш. — Но ведь наверху только башня посреди болот. Ни города, ни даже крепости или монастыря...
— Мы зря сюда пришли, — замотал головой Олег, ощутив вдруг острый приступ безотчётного ужаса, и попятился к выходу.
— Я чертовски с этим согласен, — поддержал Клозен. — Нужно уходить.
— О чём вы толкуете? — развёл руками Ларс в искреннем недоумении. — Мы на пороге великого открытия!
— Иди в жопу вместе со своим открытием. Я не хочу пополнить эти груды.
— Ты что, не понимаешь? — прохрипел, задыхаясь, Олег. — Здесь нас ничего не ждёт, кроме смерти. Я своими костями чую.
— «Кроме смерти», — повторил Ларс, издевательски. — Вы недооцениваете её!
— С меня хватит этого дерьма! — развернулся Жером и пихнул в грудь преградившего дорогу Миллера. — А ну отвали!
— Ты ставишь нашу экспедицию под удар, — покачал тот головой, не двинувшись с места.
— Экспе...? Вы оба рехнулись! Ты, — ткнул Клозен пальцем в Дика, — и твой чёртов кукловод! Можете тут подохнуть, а я ухожу! Идёшь? — посмотрел он на Олега.
— Да, — кивнул тот.
— Перестаньте пороть горячку, — усмехнулся им в спины Ларс.
— Такое поведение неприемлемо, — констатировал Миллер, перехватив топор поудобнее.
— Та-а-ак... — уставился Жером в пол перед собой, учащённо дыша. — Ларс — или как там тебя на самом деле? — будь любезен, убери свою грёбаную марионетку с моего пути. Пожалуйста.
— Если мы разделимся, всё пойдёт прахом, — всплеснул тот руками.
— Вовсе нет, прахом пойдёте только вы двое.
— Как ты собираешься отсюда выбираться? — состроил сочувственную гримасу Дик. — У вас же света нет.
— На ощупь. Тебе-то какая забота? Просто отойди в сторону и дальше делай что хочешь. Точнее, что хозяин позволит, шавка.
— Ого. Посмотрите, кто тут у нас осмелел. Неужели яичники мадмуазель опустились в мошонку?
Рука, сжимающая топор, отошла чуть назад синхронно с рукой, сжимающей моргенштерн.