— Но ведь пророчество…
— Да, пророчество, — Миллер поднялся со скамьи и приобнял растерявшегося архивариуса за плечи. — Оно же не даёт подробных инструкций. Оно лишь предсказывает. Вероятно, такая мелочь, как достойное вознаграждение избранных за верную службу человечеству Оша осталось где-то в невысказанных мыслях прорицателя. Тут ведь много чего не раскрыто. Но в целом прогнозы обнадёживают. В конечном итоге мы сокрушаем этих ваших Пожирателей, возвращаемся с победой и под благодарные овации народа отправляемся домой. Можно ли представить более благополучный конец истории? Так что я предлагаю вам разместить пока избранных на отдых, и заняться изучением вопроса — как вернуть героев в их мир. А остальное обсудим утром. Нравится план?
— Что ж… полагаю, вы правы. Стоит обсудить все аспекты этого дела на свежую голову.
— Ещё один момент, — привлёк внимание де Блуа к своей персоне Олег. — Хотелось бы понять, зачем вся эта таинственность? Судя по пророчеству, нас должны были встречать с государственными почестями, а не отправлять ночью на телеге, с легендой про наёмников.
— Да, — вздохнул архивариус. — К сожалению, здесь всё не так просто.
— Кто бы мог подумать, — хмыкнул Жером.
— Пророчество Стефана Анвийского, — продолжил де Блуа, — с давних пор является причиной разногласий теологов Аттерлянда. Часть из них, к которой отношусь и я, считает, что «не имущие смерти» — ни кто иной, как Пожиратели. Но другие, прибывая в плену своих заблуждений, утверждают, будто «не имущие смерти» — это все, кто обладает Великой душой. Все, — добавил он зловещим шёпотом. — Вы понимаете? Бароны, маркизы, герцоги, епископ и даже сам король.
— И как много сторонников вашей теории? — поинтересовался Ларс после долгой молчаливой паузы.
— Увы, гораздо меньше, чем её противников.
— Стало быть, народного ликования по поводу нашего прихода не ожидается? — осведомился Дик.
— Боюсь, если о подробностях вашего пребывания здесь станет известно, и вам, и мне грозит смертельная опасность.
— А какой вам со всего этого прок?
— Лишь мир и процветание в Аттерлянде, — изобразил де Блуа недоумение, вызванное столь абсурдным вопросом.
— Ну да, — кивнул Олег. — Может ли быть иначе…
Глава 12 Опыт
Утром, чуть солнце коснулось остроконечных крыш Швацвальда, дом де Блуа наполнился призывным звоном серебряного колокольчика.
— Завтрак готов, прошу всех к столу! — донеслось снизу.
— Вот дерьмо, — приподнялся с лежака Миллер и протяжно зевнул. — Который час?
— Пора на службу, — потёр с трудом открывающиеся глаза Олег.
— Очень смешно…
— Думаю, — нацепил очки и поправил причёску Ларс, — не стоит заставлять нашего радушного хозяина ждать.
— Эй, Белоснежка, — пихнул Дик мирно сопящего Жерома. — Новый день наступил. Нас ждут великие дела.
Де Блуа встретил гостей у лестницы и, снабдив каждого полотенцем, указал путь к умывальнику, после чего занял место во главе накрытого стола и предложил рассаживаться.
— Сами готовили? — поинтересовался с набитым ртом Миллер, отламывая ногу жареной птице.
— Простите, что? А, нет. Это с дворцовой кухни. Я заблаговременно послал нарочного.
— Их не удивит, что еды явно не на одну персону?
Архивариус задержал вилку возле рта, раздумывая.
— М-м… Нет. Нет, не должно. У меня, хоть и изредка, но бывают гости. А о графике своих личных встреч я не отчитываюсь. Хотя, вы правы. Этот момент нужно было обдумать заранее. В таком опасном деле, как наше, мелочей быть не может.
— Что касается нашего дела, — потянулся Олег за кувшином молока. — У вас есть план?
— Да, — кивнул де Блуа, — в общих чертах. Я думал над ним всю ночь, не мог уснуть. Такое событие! — всплеснул он руками, улыбаясь, и снова помрачнел. — Но, признаюсь, план этот сопряжён со многими опасностями. А вы, насколько позволяет судить мой опыт, не обладаете нужными для такого рода занятий навыками. Разве что… — указал архивариус на Миллера.
— Это да, — покивал Жером, намазывая масло на ломоть хлеба. — Его в полицейской академии готовили мир спасать.
— Вы владеете оружием? — поинтересовался у Дика де Блуа со всей серьёзностью.
— Ага, — вытащил тот изо рта обсосанную кость. — Предпочитаю «Беретту» и М-4. Хотя, за неимением сгодится любой огнестрел.
— Вы, — указал на него пальцем архивариус, прищурившись, — должно быть, имеете в виду механизмы с воспламеняющимся веществом внутри, которое силой образующихся в процессе горения газов разгоняет по стволу метательный снаряд?
— Именно! — обрадовался Дик. — Вам такое знакомо? Можете достать? А то все эти средневековые железяки… С ними много не навоюешь.
— Увы, знаком лишь теоретически. В архиве хранится немало чертежей этих устройств, но все они бесполезны. Однако строжайше засекречены.
— А в чём причина? — спросил Ларс, оторвавшись от жаркого. — Проблема с качеством металла?
— Нет. Проблема в том, что недра Оша не могут одарить нас веществами, способными гореть с необходимой интенсивностью.
— Ни пороха, ни динамита? — уточнил Дик.
— Ничего.
— Но, если проблема не в металле, — воодушевился Ларс, — стало быть, вам доступны другие машины. Скажем, паровой двигатель!
— Тише, — бросил архивариус тревожный взгляд в сторону окна, — прошу вас. Самодвижущиеся механизмы — детища чёрной магии!
— О чём вы говорите?
— Понимаю, что вам, прибывшим из мира, в котором, вероятно, машины — не редкость, тяжело принять здешний порядок вещей. Но уверяю — подобные разговоры, особенно в кругу непосвящённых, приведут вас на костёр быстрее, чем разбой и мародёрство, — де Блуа глубоко вздохнул, беря себя в руки, и продолжил: — Эта тема под запретом. С тех самых пор, как пришельцы из иного мира принесли в Ош знания… богопротивные знания о машинах. Все, кто знаком с машинной магией объявляются пособниками Тьмы, и участь их незавидна.
— А это практически каждый, пришелец-человек, — добавил Ларс. — Так ведь?
— Да.
— Так вот почему в Дерранде нас приняли, как врагов.
— Вам повезло уцелеть. Думаю, это лучшее доказательство того, что вы — часть пророчества Стефана Анвийского. Сама Амиранта благоволит вам.
— Я уже не в первый раз слышу это имя, — поделился наблюдением Олег. — Какое-то божество?
— Какое-то?! — с неподдельным возмущением переспросил де Блуа. — Амиранта — мать всего сущего. Она — источник жизни и покровительница честных людей.
— А Шогун, это кто такой? — ополоснул Миллер жирные руки в серебряной миске с водой и взялся за десерт.
— Не «такой», а «такая», — поправил де Блуа. — Шогун — родная сестра Амиранты. Властительница смерти, герцогиня мира мёртвых.
— Так это её мы видели на воротах ратуши? Довольно неприятная особа. И кому она покровительствует?
— Шогун не покровительствует. Она карает грешников, забирает души и порабощает их. Ведущий греховную жизнь после смерти обречён будет на вечное страдание.
— Где-то я уже такое проходил, — откусил Дик от пирога. — Только с мужскими персонажами и без кровного родства.
— Вы о Господе и Дьяволе?
— Точно. Спасибо за напоминание.
— Ваша аналогия неверна. Шогун — не зло. Она — чаша весов мироздания, как и Амиранта. Многие народы Оша поклоняются ей, как воплощению высшей справедливости.
— Что-то здесь не сходится, — постучал Олег вилкой по столу. — Как души попадают к этим сёстрам? Взять хотя бы душу Нигума, о которой Гунон несомненно упомянул в своём письме вам. Этот базбен был отъявленным негодяем. Но его душа не попала в загробный мир для вечных страданий. Я поглотил её.
— Надолго ли? — многозначительно улыбнулся де Блуа.
— Что вы имеете в виду?
— Все мы — лишь временные вместилища. Даже обладатели величайших душ не вечны. И каждая из Сестёр получит своё. Рано или поздно. Для них время не имеет значения.
— Правильно ли я понимаю, — поднял палец Ларс, — что душа отправляется к Сёстрам только в случае естественной смерти организма?
— Это так. И убийство ради души — это преступление против миропорядка. Как и поглощение душ ради продления жизни.
— Но разве знать Аттерлянда не поглощает души?
— Знати такое право даровано Богами. Правящие династии берут на себя этот груз, чтобы души простых людей были свободны от уз плоти, когда придёт их время.
— А как же Правая рота? — спросил Дик. — Там ведь наёмники, а не какие-нибудь знатные рыцари.
— Право, дарованное правителям Богами, можно делегировать ниже.
— Очень удобно, — усмехнулся Миллер.
— Так, стало быть, — продолжил допытываться Ларс, — знать поглощает души убитых?
— В основном это солдаты, павшие на поле брани, и преступники, приговорённые к смерти. И в том, и в другом случае, слиться с великой душой божьего помазанника — огромная честь для них.
— Как тогда получаются пустотелые?
— Пустотелые… — повторил де Блуа печально. — Несчастные создания. Их души утрачены навсегда. Причиной тому — медленная смерть. Голод, жажда, раны — то, что истощает душу, расходует её соки на поддержание телесных сил. Постепенно от души остаётся лишь жалкая тень, способная, тем не менее, сохранять тело пригодным к движению и даже определённому набору механических действий, впрочем, весьма ограниченному.
— Тальд, — подсказал Олег.
— Это очень древнее слово, — глянул на него де Блуа, прищурившись. — Оно давно не в ходу. Где вы его слышали? От кого?
— Уже не помню. Может, Гунон упоминал, или тот базбен.
— Очень сомневаюсь. Впрочем, мы отвлеклись от важной темы. Ваши навыки, с ними нужно что-то делать. Иначе путь, предписанный вам пророчеством, станет непреодолим.
— И что же вы предлагаете? — облизал испачканные джемом пальцы Миллер. — Уж не тренировки ли по фехтованию на мечах с топорами?
— Это было бы не лишним, но…
— Я вас умоляю. С кем должны будем сражаться? С командой саблистов из колледжа? Да у нас и против них шансов мало. Нам нужен огнестрел. Без вариантов.