— Арбалеты! — скомандовал он, когда стражники поставили Олега, Дика и Жерома возле пристёгнутого к стулу Ларса и обступили дугой.
— Отец наш, — попытался Клозен перекреститься скованными руками, — ижи еси на небеси…
— Если только дёрнутся, — продолжил человек с бакенбардами, после того, как на шести арбалетах скрипнула натянутая тетива, — стреляйте. Я — Жан-Батист де Серра, — обратился он к заключённым, — лорд-командующий замка Лювонтрделямер и страж границ благословенной Богом Готии, и я требую объяснить мне, что здесь — чёрт подери! — происходит! Ты, — указал он на Дика, — рассказывай.
— Э-э… — облизал тот потрескавшиеся губы. — С чего начать?
— Кто вы такие?
— Мы — избранные, — пожал плечами Миллер, не подобрав более подходящего эпитета.
Книжные старцы и троица в чёрном оживлённо зашептались.
— Кем и для чего? — по-военному чётко спросил лорд.
— Господом для воплощения его замысла.
— И в чём замысел?
— Мы должны сокрушить Пожирателей.
Перешёптывание в научных кругах сделалось громче и энергичнее.
— Кто вам об этом рассказал?
— Э-э… — покосился Миллер в сторону Олега, ища поддержки. — Стефан Аквинский, — неуверенно ответил он, скорее с вопросительной, нежели с утвердительной интонацией.
— Анвийский, — поправил Олег. — Так гласит пророчество Стефана Анвийского.
— Откуда оно вам знакомо?
— Нам рассказал о нём архивариус Швацвальда Ансельм де Блуа.
При упоминании этого имени обложившиеся фолиантами старцы переглянулись: один — с видом торжествующего победителя, другой — с гримасой снисходительной жалости.
— И вы — безбожники из мира, погрязшего в грехе и пороке — поверили ему? — усмехнулся лорд-командующий.
— Мы не безбожники, — робко подал голос Жером. — Не понимаю, по какой причине нас так называют, особенно здесь, на земле добрых богобоязненных христиан — в благочестивой Готии.
Носители чёрных мантий отвлеклись от перебирания чёток и сосредоточенно прислушались.
— Все мы, — обвёл Жером взглядом товарищей, — разделяем вашу веру, чтим Священное Писание и, безусловно, считаем поклонение Амиранте ересью. Именно поэтому наш путь пролегает по вашим землям. Мы рассчитывали получить здесь помощь единоверцев.
— Для богобоязненных христиан вы чересчур скоры на расправу.
— Это недоразумение, — поспешил вмешаться в беседу Олег. — Трагическое и нелепое. Мы приняли ваш пограничный дозор за шайку бандитов.
Де Серра нахмурился пуще прежнего.
— Нет-нет, — замотал Олег головой, — я не хотел сказать, что ваши люди не отличаются от разбойников с большой дороги. Просто, нам уже неоднократно довелось столкнуться с различными головорезами и мошенниками, так что в этот раз мы решили действовать на упреждение, если вы меня понимаете. А недостаток опыта сыграл с нами злую шутку. Когда мы обратили внимание на униформу и жетоны, было уже слишком поздно.
— Для чего поздно?
— Чтобы… можно было всё исправить.
— Но, конечно, не для того, чтобы похитить их души? На это у вас время нашлось. Более того, увидев приближение нашей кавалерии, вы попытались скрыться. Совсем как банда хладнокровных убийц, — заглянул де Серра Олегу в глаза, едва не соприкоснувшись с ним лбом. — Что вы на это ответите?
— Поймите, — выдержал Олег испытующий взгляд лорда-командующего, — мы были напуганы, сбиты с толку и не знали, чего ожидать. Я не хочу оправдать убийство ваших людей, этот грех вечно будет на наших душах, но попробуйте поставить себя на наше место. С самого первого дня, как мы очутились здесь, в Оше, нас пытаются убить, ограбить, использовать в грязных интригах. То, что мы дошли до Готии, — Олег неловко перекрестился, — это чудо, иначе не назвать. И, уверен, живы мы до сих пор лишь благодаря заступничеству Господа Бога. Только ему под силу было провести нас — неподготовленных, мягкотелых и легковерных пришельцев — сквозь те ужасы, которыми встретил нас Ош, и сделать при этом сильнее, закалённее, осмотрительнее. Возможно, всё произошедшее было не случайным стечением обстоятельств, а Его мудрым планом. Он готовит нас к встрече с врагом, пред ликом которого нам понадобится всё наше мужество, вся воля и вся вера, на какую мы способны. И, если так, эта встреча, этот разговор, что происходит прямо сейчас, тоже часть его божественного замысла. А посему, — Олег склонил голову, — мы с лёгким сердцем вверяем себя вашему справедливому суду и воле Господа.
Чёрная троица, переглядываясь, одобрительно закивала, что пришлось явно не по душе лорду-командующему.
— Вы постоянно поминаете Господа, — почесал он нос, будто бы раздумывая над следующей фразой. — Называете себя христианами. Однако, нам неведомо, какую веру вы исповедуете в действительности. Пришли со стороны Аттерлянда, перебили наш пограничный дозор… По мне так всё это больше похоже на происки проклятых язычников, выдающих себя за богобоязненных христиан, дабы не распрощаться с головами.
— Полагаете, мы присланы Аттерляндом со злым умыслом против Готии? — риторически уточнил Олег. — Но с нами маг. Да, я знаю, в Готии магия предана анафеме, но и в Аттерлянде за неё грозит смерть на костре.
— Почём мне знать, чем руководствовались ваши хозяева? Может, вас принудили к этому, под страхом казни, и им плевать — выживите вы или сгините.
— А как на счёт вашего меча? — еле слышно спросил Ларс, и взоры всех присутствующих немедля обратились на золочёный эфес. — Это тоже происки Аттерлянда?
— Что с мечом? — обратился Миллер к умолкшему де Серра.
Лорд-командующий вынул из ножен клинок и продемонстрировал дугообразную прореху на безупречно отполированной сверкающей стали. По краям этой странной выемки металл потускнел и растрескался.
— Выкрошилась, — резюмировал де Серра, с кислой миной разглядывая испорченное оружие. — И только поэтому вы здесь, всё ещё живые и целые.
— Как это произошло? — спросил Олег.
— Зарийская сталь, — раздосадовано цокнул языком лорд-командующий, пробуя большим пальцем шершавый край прорехи. — Я получил его лично из рук маркиза Луи де Барро. Этот меч освещён самим епископом Корнелиусом. Но, несмотря на всё, он не смог отрубить руку грязного пироманта. Что-то остановило его. Что-то, чего я не понимаю.
— Выглядит так, будто его охладили, — присмотрелся к повреждённому клинку Олег.
— Какая ирония, да? — хмыкнул де Серра. — Рука пироманта заморозила сталь.
— Но ведь это невозможно.
— Верно, мне ещё не приходилось встречать чародеев, способных управлять более чем одной стихией. Но, кто знает… Что скажите, учёные мужи? — обратился лорд-командующий к старцам.
Седобородые книгочеи встрепенулись и затараторили наперебой, отчего разобрать их и без того сбивчивую речь стало решительно невозможно.
— Ты, — указал потерявший терпение де Серра, на одного из них, — замолчи, а ты — перевёл он указующий перст в сторону второго, — говори.
— Покорно благодарю, — поклонился избранный лордом источник книжной мудрости, придерживая длинную бороду. — Если позволите, я воздержусь от предисловий, повествующих о тёмной природе дьявольских энергий, что питают силы чародеев, наделяя тех властью над стихиями, позволяя извращать их божественную сущность и превращать в инструменты Сатаны ради…
— К делу!
— Конечно, — осёкся словоохотливый старец. — Э-э… Полагаю, милорд, вы совершенно правы в своих оценках. Действительно, ни один чародей не способен совладать с двумя и более стихиями. Их природа столь противоречива, что столкновение таких сил, как жар и холод, к примеру, попросту уничтожит глупца, понадеявшегося на помощь дьявола в своём богопротивном деле.
— Однако… — робко поднял руку второй книгочей, заметно более молодой, или, скорее, менее древний, чем его визави, о чём свидетельствовала и борода, едва достающая до пояса. — Если позволите, милорд.
— Говори.
— Знания моего коллеги по данной проблематике, скажем так, не достаточно полны. Дело в том, что истории известны как минимум два случая манипуляции несколькими стихиями и даже совмещения стихийной магии с некромантией.
Троица в чёрном принялась истово креститься, поняв, о ком пойдёт речь далее.
— Иеремия… — произнёс де Серра.
— Он, как гласят летописи, повелевал стихиями ветра и молний, — продолжил старец, — а кроме того надругался над самой смертью, поднимая орды нежети.
— Это лишь сказания, — отмахнулся длиннобородый. — За минувшие века правда успела обрасти изрядным слоем вымыслов и преувеличений. Лучшим доказательством моей правоты является сам факт отсутствия ныне и в недавнем прошлом феноменов, о которых так воодушевлённо повествует мой легковерный коллега.
— Летописи, гласящие о деяниях чародея в ходе Великой Войны, создавались отнюдь не сегодня, — возразил короткобородый. — Айзек Делириус, в частности, является современником Иеремии.
— Делириус, если память мне не изменяет, писал и о своём сошествии в преисподнюю, равно как и о благополучном возвращении из оной, — усмехнулся длиннобородый. — Безумие Айзека не было тайной уже при его жизни.
— Быть может, — не стал спорить со старшим коллегой «молодой» книгочей. — Но что вы скажите о Рихарде Саймарке? Насколько мне известно, вы неоднократно ссылались на его исследования в своих научных трудах.
— Это так, — прищурил водянистые глаза длиннобородый, чуя подвох.
— Разве вам незнакома его монография «Тёмные энергии и практика их применения»?
— Эта книга запрещена! — негодующе сдвинул брови длиннобородый.
— В Аттерлянде, но не в Готии. Я наводил справки, — апеллировал короткобородый к лорду-командующему, на что тот одобрительно кивнул, давая знак продолжать. — Так вот, данная монография повествует в частности об истории одного алхимика-изгоя из Занерека.
Жером, распознав знакомый сюжет, открыл было рот, но смолчал под немигающим взглядом Олега.
— Его звали Томас Мордекай, — продолжил короткобородый. — Так же он был известен под прозвищем Грешник, но вовсе не из-за своего недостойного образа жизни, как можно было бы подумать, а из-за неотступно следующего за ним запаха серы, будто Мордекай только что выполз из самого ада. Но это было всего лишь следствием его а