Наконец защелкнулись причальные зажимы, и пару минут спустя Том уже сошел по сходням в прохладные сумерки, вдыхая разреженный воздух и рассматривая прибывающие и улетающие дирижабли – элегантные воздушные лайнеры и ржавые баржи, аккуратные катера с прозрачными оболочками и полосатые, словно тигры, перевозчики пряностей со Ста Островов.
– Смотрите! – Он стал показывать пальцем на крыши. – Там – Парящая Биржа, а там – церковь Святого Михаила В Небесах, в Лондонском музее есть ее изображение!
Но мисс Фанг уже много раз все это видела, а Эстер молча косилась на шумную толпу и прятала лицо.
Летчица заперла люк «Дженни» ключом, который висел на шнурке у нее на шее, но, когда босоногий мальчишка подергал ее за пальто со словами: «Эй, миссис, посторожить вашего дирижабля?» – она засмеялась и бросила ему на ладонь три квадратные бронзовые монетки.
– Никого на борт не пущу! – пообещал он, занимая место сторожа у сходней.
Тут подошли несколько портовых служащих в форменных комбинезонах. Они приветливо улыбались мисс Фанг, хотя на ее новых наземных друзей смотрели с подозрением. Они проверили, что у прибывших нет металлических набоек на обуви и зажженных сигарет, после чего отвели их в управление порта, где повсюду были развешены надписи крупными, кое-как намалеванными буквами: «НЕ КУРИТЬ», «ОТКЛЮЧИТЬ ЭЛЕКТРОПРИБОРЫ» и «НЕ ДОПУСКАЙТЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ИСКР». Искры – вечный кошмар воздушных торговцев, потому что от них может загореться газ в оболочке шара. В Воздушной Гавани запрещалось даже чересчур энергично расчесывать волосы – это считалось серьезным преступлением. Все прибывающие обязаны были подписать соглашение о технике безопасности и убедить начальника порта, что им не грозит самовоспламениться в любую секунду.
Наконец их пропустили по железной лесенке на Главную улицу. Единственная большая улица Воздушной Гавани представляла собой металлическую палубу в форме кольца, вдоль которого теснились магазины, закусочные и гостиницы для воздухоплавателей. Том вертел головой, стараясь все увидеть и запомнить на всю жизнь. На всех крышах крутились ветряки. Механики по-паучьи карабкались на кожухи огромных двигателей. В воздухе носились непривычные запахи иностранной еды, и, куда ни глянь, всюду расхаживали летчики небрежно-уверенной походкой людей, которые живут в небе. Полы длинных пальто развевались при ходьбе, словно кожистые крылья.
Мисс Фанг указала на здание с вывеской в виде дирижабля.
– Это «Шар и гондола», – объяснила она. – Я вас угощу обедом, а потом поищем капитана, который согласится отвезти вас в Лондон.
Летчица первой направилась к таверне, Эстер шла за ней, прикрываясь рукой от всего мира. Том все еще озирался по сторонам и думал: как жаль, что приключения скоро закончатся. Он не заметил, что у причала кружит «Ястреб-90», дожидаясь, пока освободится место для стоянки. Если бы и заметил, на таком расстоянии он не смог бы разобрать регистрационный номер и красное колесо – знак Гильдии инженеров – на оболочке.
Глава 12«Шар и гондола»
В таверне было полутемно и людно. Стены огромного зала украшали дирижабли в бутылках и пропеллеры известных небесных клипперов прошлого, с тщательно выведенными на лопастях названиями: «Надежный», «Аэромышь» и «Невидимый дракон». Пилоты за металлическими столиками обсуждали грузы и цены на газ. Среди них были джайны[4], тибетцы и кхоса[5], эскимосы и аэротуареги и одетые в меха великаны с Ледяных Пустошей. Девушка-уйгурка играла на сорокаструнной гитаре «Серенаду турбулентности», а по громкоговорителю то и дело объявляли: «„Дурацкий ветер“[6] из пфальцграфства Нуэво-Майя с грузом шоколада и ванили прибывает к третьему причалу» или «У седьмой стойки швартуется „Моя Широна“[7], конечное место назначения – Архангельск»…
Анна Фанг задержалась у алтаря возле самой двери, поблагодарить небесных богов за благополучный полет. Бог аэронавтов – симпатяга. Статуэтка краснолицего толстяка на алтаре напомнила Тому Чадли Помроя. А вот его жена, Владычица Высоких Небес, жестока и коварна; если обидится, может наслать ураган или взорвать баллонеты с газом. Анна принесла ей в жертву несколько рисовых лепешек и деньги на удачу. Том с Эстер на всякий случай благодарственно поклонились.
А когда оглянулись, Анна Фанг уже шла прочь, направляясь к компании пилотов за угловым столиком.
– Кхора! – крикнула она издали.
Пока Том и Эстер добирались до столика, Анну закружил красивый молодой африканец, что-то быстро говоря на аэросперанто. Тому показалось, что в ответе Анны мелькнуло слово «МЕДУЗА», причем она оглянулась на них с Эстер, но, когда они подошли ближе, разговор уже перешел на англичанский.
Африканец рассказывал:
– На верховом ветре так и прошли от самой Загвы!
И в доказательство вытряхивал из летного шлема красноватый песок из Сахары.
Он был капитан Кхора со штурмового дирижабля «Мокеле-мбембе»[8], из стационарного анклава в Лунных горах, союзника Лиги противников движения, и направлялся в Шань-Го, на дежурство по охране Батмунх-Гомпы. Поначалу Том ужаснулся, что сидит за одним столом с бойцом Лиги, но Кхора казался хорошим человеком – добрым и дружелюбным, совсем как мисс Фанг. Пока она заказывала еду, капитан Кхора представил своих друзей: высокого мрачного Нильса Линдстрема с «Садовой ловушки для аэропланов»[9] и очень красивую арабку с мелодичным смехом, Ясмину Рашид с капера «Зейнаб» из Пальмиры. Вскоре пилоты вовсю болтали между собой и смеялись, вспоминая бои над Сотней островов и пьянки в летном квартале Панцерштадт-Линца. Анна Фанг за разговорами успевала подпихивать к своим гостям тарелки с едой.
– Том, еще кусочек суслика в кляре? Эстер, попробуй нетопыря в остром соусе, очень вкусно!
Пока Том растерянно тыкал в незнакомую еду деревянными палочками – их подали вместо ножа и вилки, – Кхора наклонился к нему и спросил вполголоса:
– Значит, вы с твоей девушкой теперь в команде «Дженни Ганивер»?
– Нет-нет! – ответил Том. – То есть она не моя девушка и мы просто пассажиры…
Он кое-как уцепил палочками немного пюре из саранчи и в свою очередь спросил:
– А вы хорошо знаете мисс Фанг?
– О да! – засмеялся Кхора. – Анну все воздушные торговцы знают. И вся Лига, само собой. В Шань-Го ее называют Фэн-Хуа – Цветок Ветра.
Том удивился – почему для мисс Фанг есть в Шань-Го особое прозвище, но спросить не успел. Кхора продолжил:
– Ты знаешь, что она своими руками построила «Дженни Ганивер»? Когда она была еще маленькой, им с родителями не повезло – Архангельск съел город, где они жили. Их отправили трудиться как рабов на верфи. Она много лет припрятывала то пропеллер, то деталь двигателя. В конце концов построила себе «Дженни Ганивер» и сбежала.
– Она не рассказывала, – прошептал потрясенный Том.
Он теперь по-новому смотрел на летчицу.
– Она не любит об этом говорить, – ответил Кхора. – Видишь ли, ее отец и мать не дожили до побега. Так и умерли в рабстве у нее на глазах.
Тому стало жаль мисс Фанг. Бедная, она тоже сирота, как и он! Может, оттого она все время и улыбается, чтобы скрыть грусть? И поэтому спасла их с Эстер – чтобы они не повторили судьбу ее родителей? Он постарался улыбнуться ей поласковей. Она улыбнулась в ответ и протянула ему тарелку со скрюченными черными лапками.
– Том, держи! Попробуй тушеных тарантулов…
– Прибывает на четырнадцатый причал! – взревел громкоговоритель. – Дирижабль ГИ-сорок семь из Лондона, с пассажирами и без груза.
Том вскочил, с грохотом уронив стул. Он помнил маленькие юркие разведывательные дирижабли – инженеры использовали их для техосмотра гусениц и палуб. У этих дирижаблей не было названий, только регистрационные номера, и все начинались буквами «ГИ».
– Это за нами! – ахнул Том.
Анна Фанг тоже встала.
– Может быть, это совпадение, – сказала она. – Мало ли дирижаблей прибывает из Лондона… А если даже Валентайна и правда отправили за вами в погоню, здесь вы среди друзей. Как-нибудь уж отобьемся от ваших злобных гренадейцев.
– Гвардейцев, – машинально поправил Том, хоть и понимал, что Анна ошиблась нарочно, чтобы разрядить обстановку.
Эстер улыбнулась, и Том подумал: как хорошо, что она здесь, и почувствовал яростную решимость защитить ее.
И тут вдруг погас свет.
Послышались крики и звон падающей посуды из кухни. В темноте можно было смутно различить прямоугольники окон.
– Во всей Воздушной Гавани электричество отказало! – произнес угрюмый голос Линдстрема. – Наверное, авария на электростанции!
– Нет, – возразила Эстер. – Я знаю такой трюк. Это специально, чтобы устроить панику и не дать нам уйти. Это точно за нами…
Такого ужаса в ее голосе Том не слышал, даже когда на них охотились в Стейнсе. Ему и самому стало страшно.
В другом конце зала, где люди, толкаясь, выбегали на освещенную луной Главную улицу, вдруг раздались вопли, звон бьющегося стекла, ругательства, грохот падающих столов и стульев. Над толпой закачались два зеленых фонаря, тусклых, словно гнилушки.
– Это не гвардейцы! – сказала Эстер.
Том не мог понять, обрадовалась она или испугалась еще больше.
– ЭСТЕР ШОУ! – проскрежетал голос, как будто железо распиливают циркулярной пилой.
У входа в таверну вспухло облако пара, и из него вышагнул Сталкер.
Он был семи футов[10] ростом. Под распахнутым пальто сверкала броня. Бледное лицо блестело, словно покрытое слизью, и в нескольких местах сквозь кожу выпирала синевато-белая кость. Вместо рта была щель, полная железных зубов. Верхняя часть черепа тоже была из металла, с нее, словно дреды, свисали гибкие трубки, подключенные к отверстиям на груди. В круглых стеклянных глазах застыло удивленное выражение, словно Сталкер так и не пришел в себя от случившегося с ним.