Кровь на звездных картах. Звон металла. Узкое красивое мужское лицо с серыми, как море, глазами. Эти осколки памяти приходилось бережно собирать и соединять друг с другом, совсем как детали механизмов, найденные в мусоре.
Однажды при ней кто-то стал рассказывать о великом Таддеусе Валентайне, и тогда осколки сложились в картину. Эстер узнала имя: это было имя человека, который убил ее маму и папу, а ее саму превратил в страшилище. Она сразу поняла, что должна сделать; тут и думать было не о чем.
Эстер пришла к Шрайку и сказала, что хочет найти Валентайна.
– НЕЛЬЗЯ, – коротко ответил Шрайк. – ТЕБЯ УБЬЮТ.
– Тогда идем со мной! – попросила она, но Шрайк не захотел.
Он слышал о Магнусе Кроме с его увлечением всяческой техникой. Шрайк считал, что, если попадет в Лондон, инженеры из гильдии навалятся на него всей толпой, схватят и разрежут на кусочки, которые будут потом изучать в своих лабораториях.
– НЕЛЬЗЯ, – только и твердил он.
А Эстер все равно ушла. Дождалась, пока Шрайк займется механизмами, вылезла в окно, спрыгнула с палубы Строула и отправилась пешком по зимней Поверхности, с ворованным ножом в кармане, чтобы найти Лондон и отомстить.
– С тех пор я его не видела, – сказала она Тому, дрожа от холода в корзине угнанного воздушного шара. – Когда я ушла, Строул был на берегу Англичанского моря, а теперь вдруг Шрайк работает на Магнуса Крома и хочет меня убить. Тупость какая-то!
– Может, ты ранила его чувства, когда убежала? – предположил Том.
– У Шрайка нет никаких чувств, – сказала Эстер. – Когда из него делали Сталкера, все чувства и воспоминания вычистили.
«Она так говорит, как будто завидует ему», – подумал Том. По крайней мере, от звуков ее голоса он немного успокоился и перестал трястись. Он сидел и слушал, как ветер свистит в стропах. Среди облаков на западе виднелось черное пятно – наверное, дым над Воздушной Гаванью. Сумели там погасить пожар или город воздухоплавателей уничтожен? И что с Анной Фанг? Шрайк, наверное, убил и ее, и всех ее друзей. Веселая, добрая летчица умерла, так же как родители Тома. Как будто на нем проклятие, убивающее всех, кто хорошо к нему относится. Зачем только он повстречал Валентайна! Сидел бы себе спокойно в безопасности в Музее!
– Может, она жива, – сказала вдруг Эстер, словно догадалась, о чем он думает. – Мне кажется, Шрайк просто играл с ней. Он даже когти не выпустил.
– У него есть когти?!
– Если она не слишком сильно ему мешала, он не стал бы возиться, убивать ее.
– А Воздушная Гавань?
– Если повреждения серьезные, она, наверное, спустится на землю для ремонта.
Том кивнул. И вдруг ему пришла в голову обнадеживающая мысль:
– Может, мисс Фанг будет нас искать?
– Не знаю, – сказала Эстер. – Шрайк точно будет.
В ужасе Том оглянулся назад.
– Зато мы летим в ту сторону, где Лондон, – утешила Эстер.
Том осторожно заглянул через край корзины. Внизу пуховой периной раскинулись облака – невозможно разглядеть, где находится шар и куда несет его ветер.
– Откуда ты знаешь? – спросил Том.
– По звездам, откуда же еще, – ответила Эстер. – Меня мама научила. Помнишь, она тоже была летчицей? Она по всему миру летала, даже в Америке была один раз. В неисследованных местах, для которых еще не составили карты, приходится ориентироваться по звездам. Смотри, вон Полярная звезда, а вон то созвездие Древние звали Большой Медведицей – сейчас его обычно называют Городом. А если править так, чтобы то созвездие было по правому борту, мы будем знать, что движемся на северо-восток…
– Их так много! – сказал Том, стараясь проследить, куда указывает ее палец.
Над облаками, где небо не заслоняли ни дым городов, ни пыль Поверхности, ночь сверкала миллионами холодных сияющих точек.
– Я и не знал, что звезд так много!
– Каждая из них – как наше Солнце, только очень далеко в космосе, за тысячи тысяч миль от нас, – сказала Эстер.
Тому почудилось, она гордится, что может показать ему свои знания.
– Только некоторые из них – совсем даже не звезды, а искусственные луны, их Древние запустили на орбиту много тысячелетий назад, и они до сих пор летают вокруг старушки Земли.
Том вглядывался в сверкающую тьму.
– А это что? – спросил он, показывая на яркую звездочку на западе, над самым горизонтом.
Эстер тоже всмотрелась, и улыбка сползла с ее лица. Руки сжались в кулаки.
– Это? – сказала она. – Это дирижабль, и он летит за нами.
– Может, мисс Фанг прилетела нас спасти? – с надеждой предположил Том.
Но дирижабль быстро приближался, и через несколько минут стало ясно, что это компактный лондонский разведчик – «Солнечный луч» или «Ястреб-90». Том и Эстер буквально чувствовали на себе взгляд зеленых глаз Шрайка через пустынный простор небес.
Эстер принялась дергать ржавые рычаги, регулирующие давление газа в оболочке шара. Через несколько секунд она нашла то, что нужно, и вверху послышалось громкое шипение.
– Ты что делаешь? – пискнул Том. – Ты весь газ выпустишь! Мы разобьемся!
– Я хочу спрятаться от Шрайка, – ответила Эстер, еще сильней открывая клапан.
Том посмотрел вверх. Воздушный шар уже заметно похудел. Преследующий их дирижабль все еще отставал от них на несколько миль. Надо надеяться, с такого расстояния может показаться, что с воздушным шаром случилась катастрофа. Надо надеяться, Шрайк не разгадает замысел Эстер. Надо надеяться, разведывательный дирижабль не оборудован ракетными установками…
Тут они погрузились в облака, и теперь ничего не видели, кроме клубящейся тьмы вокруг да иногда слабого проблеска луны над головой. Корзина поскрипывала, обмякшая оболочка хлопала на ветру, выходящий из нее газ шипел, как раздраженная змея.
– Как только приземлимся, вылезай из корзины, – скомандовала Эстер.
– Да, – ответил Том и сейчас же спохватился: – А как же… Мы что, бросим шар?
– В воздухе у нас против Шрайка нет шансов, – объяснила Эстер. – Надеюсь, на земле я смогу его перехитрить.
– На земле? – закричал Том. – Опять на Поверхность?!
Шар быстро снижался. Под ними чернела земля с темными кляксами растительности и редкими пятнами лунного света. Вверху густые облака быстро неслись на восток. Дирижабля нигде не было видно. Том приготовился к удару. До земли сто футов… пятьдесят… десять… По днищу заскребли ветки, корзина закачалась, врезалась в землю, снова подскочила и так еще несколько раз.
– Прыгай! – крикнула Эстер, когда корзина снова коснулась земли.
Том прыгнул, провалился в гущу колючих ветвей и в конце концов шлепнулся на мягкую глину. Шар взвился ввысь. Том испугался, что Эстер бросила его одного пропадать на Поверхности.
– Эстер! – завопил он, срывая горло. – Эстер!
В кустах зашуршало, и оттуда, прихрамывая, вышла Эстер.
– Ох, слава Квирку! – прошептал Том.
Он ждал, что она сядет с ним рядом отдохнуть и возблагодарить богов за то, что на месте посадки оказалась мягкая земля, а не камень. Однако Эстер прошла мимо, не оглядываясь, и похромала дальше, на северо-восток.
– Стой! – закричал Том.
Он все еще переводил дух и даже не мог подняться на ноги. Его била дрожь.
– Подожди! Ты куда?
Она посмотрела на него через плечо, как на слабоумного, и сказала:
– В Лондон.
Том со стоном повалился на спину, собираясь с силами для очередного пешего путешествия.
Воздушный шар, освобожденный от их веса, возвращался в небо. Темное пятнышко каплевидной формы вскоре пропало в облаках. Еще через пару минут стало слышно урчание моторов преследующего его дирижабля. А потом осталась только ночь, и холодный ветер, и лунные клочья, скользящие по изломанным холмам.
Глава 14Ратуша
Кэтрин решила начать с самого верха. На следующий день после того, как ее отец отправился в экспедицию, она с терминала в его комнате послала по пневматической почте письмо лорд-мэру и через полчаса получила ответ от секретаря Магнуса Крома: лорд-мэр примет мисс Валентайн в полдень.
Кэтрин выбрала самую строгую деловую одежду из всего, что у нее было: узкие черные брюки и серый пиджак с подчеркнутой линией плеч. Волосы скрепила заколкой, выточенной из фары древнего автомобиля, и достала из шкафа стильную шапку с висячими ушами – полтора месяца назад купила, но до сих пор не собралась поносить. Чуть подкрасила губы, вывела румянами прямоугольники на скулах, а на лбу между бровей нарисовала по последней моде синий треугольник, имитирующий знак гильдии. Положила в солидный папин черный кейс тетрадь и карандаш и к ним добавила подаренный папой на пятнадцатилетие золотой пропуск, действующий почти всюду в Лондоне. Посмотрелась в зеркало, мысленно представляя, как несколько недель спустя будет встречать папу из разведывательной экспедиции. Она ему скажет: «Все хорошо, я уже все знаю, ты можешь больше не бояться»…
Без четверти двенадцать она вместе с Собакой подошла к лифтовой станции на Квирк-Серкус, ловя на себе заинтересованные взгляды прохожих. Они, наверное, думают: «Вон мисс Кэтрин Валентайн, идет на встречу с лорд-мэром»… Служащие лифта знали ее в лицо. Они улыбались и здоровались: «Доброе утро, мисс Кэтрин» – и гладили Собаку, а на пропуск даже не взглянули. Она успела на рейс 11:52 до Верхнего яруса.
Лифт с гудением дополз до конечной остановки. Кэтрин бодрым шагом пересекла площадь Патерностер-Сквер, где Собака задумчиво поглядывал на голубей и насторожил уши при звуке ремонтных работ в соборе Святого Павла. Скоро она уже поднималась по ступенькам Ратуши. Ее проводили до крохотного внутреннего лифта, и без одной минуты одиннадцать Кэтрин вошла через круглую бронзовую дверь в кабинет лорд-мэра.
– А-а-а, мисс Валентайн! На одну минуту раньше назначенного времени.
Кром коротко глянул на нее через огромный письменный стол и продолжил читать отчет. За спиной у него было круглое окно. Сквозь толстое стекло собор Святого Павла казался размытым и чуть колеблющимся, словно под водой. Потемневшие от времени бронзовые панели по стенам почти не отражали солнца. В кабинете не было ни штор, ни картин, вообще никаких украшений. Кэтрин пробрала дрожь, как будто холод поднимался от голого металлического пола.