Кэтрин пробрала дрожь от одной мысли о таинственных экспериментах, которые проводятся за наглухо закрытыми окнами Инженериума. Вот где она найдет разгадку папиных бед! МЕДУЗА. Все это как-то связано с МЕДУЗОЙ.
Она наклонилась к Бивису поближе и прошептала:
– Слушай, ты пойдешь на это собрание? Сможешь мне рассказать, о чем будет говорить Кром?
– Ох, нет, мисс… То есть, Кейт… Нет! Собрание только для гильдейцев, учеников туда не пустят…
– А ты не мог бы как-нибудь притвориться гильдейцем? – упрашивала Кейт. – У меня предчувствие! Происходит что-то очень плохое, и, по-моему, все это из-за МЕДУЗЫ.
– Прости! – Бивис покачал головой. – Я боюсь. Не хочу, чтобы меня убили, а потом отправили на Верхний ярус и сделали из меня Сталкера.
– Тогда проведи меня туда!
Кэтрин потянулась через стол и взяла Бивиса за руку. Он вздрогнул и выдернул руку, а потом уставился на свои пальцы с таким изумлением, словно ему никогда и в голову не приходило, что кто-нибудь захочет до них дотронуться. Кэтрин мягко, но настойчиво взяла обе его дрожащие руки в свои и заглянула в глаза.
– Мне необходимо узнать, что задумал Кром, – объяснила она. – Ради папы. Бивис, я тебя прошу! Мне обязательно нужно попасть в Инженериум!
Глава 19Хазакское море
Несколько часов спустя, когда с болот пополз вечерный туман, Танбридж-на-Колесах выкатился на берег моря. Из серебряной воды выступали темные скалистые острова. Птичьи стаи вереницами тянулись к берегу. Поселок выключил двигатели, и стало слышно хлопанье крыльев, далеко разносящееся по равнине. Мелкие волны набегали на берег, восточный ветер шуршал метелками сухой сероватой травы. Больше не было никаких звуков, ни признака движения, ни дымка от странствующего города на болотах и на море.
– Нэтсворди! – заорал Крайслер Пиви, стоя с подзорной трубой у окна наблюдательного мостика, на самом верху мэрии. – Где он? Позовите мне Нэтсворди!
Двое пиратов привели Тома и Эстер, и мэр обратился к ним с радостной улыбкой, протягивая подзорную трубу:
– Посмотри, Томми! Говорил я, что проведу город через болота? Говорил, что доберемся благополучно? А теперь смотри, что дальше будет!
Том поднес трубу к глазу, проморгался, пока размытый светлый кружок не обрел четкость. Перед ним было море с разбросанными по нему островками. К востоку высился остров побольше, словно огромное доисторическое чудовище выглянуло из воды.
Том вздрогнул, опуская трубу.
– Там ничего нет…
Танбридж-на-Колесах больше недели пробирался по трясине, и, хотя Крайслер Пиви приблизил Тома к себе и всячески благоволил, он до сих пор не объяснил, что надеялся найти по ту сторону. Он и своим головорезам не объяснил, но те и так были всем довольны, захватывая мелкие городки, ютившиеся в лабиринтах Ржавых болот, – полустационарные поселения с замшелыми колесами и удивительно красивой резьбой по дереву на всех постройках. Такую мелочь и есть-то не стоило, но Танбридж-на-Колесах все равно их пожирал. Жителей убивали или обращали в рабство, а чудесную резьбу скармливали топкам в машинном отделении.
Для Тома это было тяжелое время. Он не знал, что и думать. Его учили, что муниципальный дарвинизм – прекрасная и благородная система, но в Танбридже-на-Колесах не было ничего благородного и прекрасного.
Том по-прежнему был желанным гостем в мэрии, так же как и Эстер, хотя Пиви никак не мог понять, с чего Том так привязался к угрюмой изуродованной девушке.
– Пригласил бы мою Кортину прогуляться, – принялся он уговаривать как-то вечером, когда они сидели в бывшем зале совета, ныне столовой. – Или какую из девчонок, что мы в прошлый раз добыли? Все красотки, как на подбор, и хамить не будут, потому как по-англичански ни словечка не знают…
Том хотел сказать: «Эстер не моя девушка!» – но ему не хотелось гулять с дочкой мэра, а тот ни за что не понял бы правду – что Том влюблен в идеальный образ Кэтрин Валентайн и ее лицо сияет для него, словно путеводный маяк, через все долгие мили его скитаний.
Поэтому Том сказал:
– Мистер Пиви, мы с Эстер многое пережили вместе. Я обещал, что помогу ей догнать Лондон.
– Так то раньше было! – возразил мэр. – А сейчас ты танбриджец! Ты мне заместо сына, при мне и останешься. Думается мне, ребятам легче будет тебя принять, если найдешь себе девчонку поприглядней. Такую, знаешь, настоящую леди.
Остальные пираты злобно косились на Тома, поигрывая ножами. Он знал, что они никогда его не примут. Они ненавидели его за то, что слабак, за то, что городской и любимчик Пиви. Честно говоря, Том не мог их за это винить.
Позже, в их с Эстер комнатенке, он сказал:
– Надо бежать. Пираты нас терпеть не могут, и им уже надоело, что Пиви к ним пристает по поводу хороших манер и прочего. Даже думать не хочется, что с нами будет, если они взбунтуются.
– Подождем сначала, посмотрим, как пойдет, – ответила Эстер, свернувшись в своем углу. – Пиви – крутой, он своих людей в кулаке держит. Лишь бы только он нашел большую добычу, которую им посулил. Квирк его знает, что он такое задумал.
– Завтра и мы узнаем, – сказал Том, проваливаясь в беспокойный сон. – Завтра к вечеру кошмарные болота останутся позади…
И вот настало завтра, и к вечеру кошмарные болота остались позади. Пока штурман раскладывал на наблюдательном мостике свои карты, по всей мэрии разнесся странный свистящий звук. Том бросил взгляд на лица толпившихся вокруг стола головорезов, но они словно ничего не заметили, и только Эстер тревожно переглянулась с Томом и пожала плечами.
Худого очкастого штурмана звали Эймс. Он раньше был учителем в местной школе. Жизнь пирата ему нравилась: и веселее, и работать приходится меньше, и бандиты ведут себя куда примерней, чем школьники.
Он сказал, разглаживая карту тощей долгопалой рукой:
– Раньше в здешних краях охотились сотни маленьких водоплавающих городов, но они съели друг друга, а теперь сторонники Лиги спускаются с гор и селятся на островах вроде этого…
Том вытянул шею, рассматривая карту. В Хазакском море были рассыпаны крапинки островов. Эймс указывал на самый большой, в форме неровного ромба, миль двадцать в длину. Том не мог понять, что в нем особенного, и пираты тоже были озадачены, один Пиви радостно посмеивался, потирая руки.
– Черный остров! – сказал он. – Смотреть не на что, правда? А ведь он нас озолотит, ребята! После нынешней ночи Танбридж-на-Колесах сможет наконец-то стать солидным городом!
– Как это? – спросил Мунго.
Он меньше всех доверял Крайслеру Пиви и больше всех недолюбливал Тома.
– Пиви, там нет ничего! Кучка дурацких деревьев да никому не нужных моховиков.
– Каких моховиков? – шепотом спросил Том у Эстер.
– Так называют людей, которые живут в неподвижных поселениях, – прошептала она. – Знаешь, как в поговорке: «Катящийся город мхом не обрастает»…
– Тут дело такое, леди и джентльмены, – объявил Пиви. – На Черном острове кое-что есть. На днях – как раз перед тем, как ты к нам пожаловал, Том, – мы сбили дирижабль, который мотался над болотами. Команду мы прикончили, но сперва они успели рассказать кое-что интересненькое. Оказывается, там, наверху, в Воздушной Гавани, был серьезный бой: пожар, утечка газа, повреждение двигателей. Так их помяли, что они в небе держаться уже не могли. Пришлось аварийную посадку делать, для ремонта. И как вы думаете, куда они сели?
– На Черный остров? – догадался Том по алчной улыбке мэра.
– Умница, Томми! Там есть специальный караван-сарай для воздухоплавателей, где заправляются авиаколонны Лиги по пути на север. Там и приземлилась Воздушная Гавань. Считают себя в безопасности посреди моря и под охраной своих друзей-моховиков. Но они не уйдут от Танбриджа-на-Колесах!
Пираты взволнованно загалдели. Том обернулся к Эстер, но она смотрела в окно на далекий остров. Тома ужасала мысль, что чудесный парящий город лежит искалеченный, дожидаясь, пока его съедят, – и в то же время было любопытно, как Пиви рассчитывает добраться до острова.
– По местам, ребятки! – заорал пиратский мэр. – Разводи пары! Наводи пушки! Завтра на рассвете все мы будем богачами!
Пираты кинулись выполнять приказ, а Том бросился к окну. Снаружи почти стемнело, только над болотами держались багровые отблески заката. Улицы Танбриджа-на-Колесах сверкали огнями, а вдоль бортов вспухали огромные оранжевые штуковины, как в ускоренной съемке растущего гриба. Теперь стало понятно, почему слышался свист на нижней палубе: пока Пиви разглагольствовал, город накачивал воздух в надувные камеры.
– Поплыли! – гаркнул мэр, откидываясь на спинку вертящегося кресла и подавая сигнал машинному отделению.
Ожили и заурчали моторы, за кормой потянулся дымок выхлопа, и Танбридж-на-Колесах плавно покатился с берега в открытое море.
Сначала все шло хорошо. Танбридж-на-Колесах, пыхтя моторами, плыл на восток по пустынному морю, держа курс на Черный остров. Том открыл боковое окошко на мостике и подставил лицо потоку соленого ночного воздуха. Его охватило необъяснимое волнение. Сверху было видно, как на бывшей рыночной площади у переднего края поселка собираются пираты, готовят абордажные крюки и лестницы – ведь Воздушная Гавань не поместится в челюстях, ее нужно будет захватить и потом уже не спеша разобрать на части. Тому это не нравилось, особенно если вспомнить, что на Воздушной Гавани остались его друзья-пилоты – но, в конце концов, так уж устроен мир. Выживает сильнейший город. И рискованный бесшабашный план Пиви невольно пробуждал азарт.
Потом вдруг что-то упало с неба и взорвалось на рыночной площади. Палубу пересекла черная трещина, и пиратов, которые только что толпились на этом месте, не стало. Прибежали другие, с ведрами и огнетушителями. Кто-то закричал:
– Дирижабль! Дирижабль!
Снова что-то посыпалось сверху. Что-то взрывалось, по всему поселку рушились дома, а люди взлетали в воздух, крутясь, как безумные акробаты.