– А Том… – сказала Кэтрин. – Том услышал ее имя, и его тоже понадобилось убить, потому что он мог обмолвиться об этом среди историков, и тогда все бы раскрылось.
Валентайн беспомощно смотрел на нее.
– Ты не понимаешь, Кейт. Если бы узнали, что я сделал, даже Кром не смог бы меня защитить. Я бы погиб и тебя утянул за собой в пропасть.
– Но Кром все знает, да? – спросила Кэтрин. – Поэтому ты ему так верно служишь. Преданный, как пес, пока тебе платят и позволяют делать вид, что твоя дочурка-иностранка – настоящая верхнелондонская леди.
Дождь все стучал, стучал в окна. Весь город содрогался, продираясь по размокшей равнине. Собака положил голову на лапы и только переводил взгляд с хозяйки на Валентайна и обратно. Он никогда еще не видел, чтобы они ссорились. Ему это не нравилось.
– Я раньше думала, что ты такой замечательный, – сказала Кэтрин. – Самый лучший, самый умный, самый храбрый на свете. А ты не такой. Ты даже не особенно умный, да? Неужели ты не понимал, для чего Крому МЕДУЗА?
Валентайн резко вскинул голову:
– Понимал, естественно! В нашем мире выживает сильнейший город. Или ты съешь, или тебя съедят. Жаль, конечно, что пришлось уничтожить Панцерштадт-Байрёйт, но Лондону, чтобы выжить, необходимо пробить Щит-Стену. Нам нужны новые охотничьи территории.
– Но там живут люди! – крикнула Кэтрин.
– Кейт, это всего лишь сторонники Лиги. Да и все равно большинство из них наверняка успеют убежать.
– Они нас остановят. У них есть дирижабли…
– Нет. – Валентайн улыбнулся. Он гордился собой, несмотря ни на что. – Как ты думаешь, для чего Кром отправил меня на восток? Северный военно-воздушный флот Лиги превратился в пепел. Сегодня МЕДУЗА пробьет нам дорогу через их знаменитую Стену.
Он встал и протянул ей руку со счастливой улыбкой, словно эта победа исправит все, им содеянное.
– Кром сказал, что выстрел будет произведен в девять вечера. К этому времени в Ратуше начнется торжественный прием: вино, закуски, рассвет новой эры. Кейт, пойдешь со мной? Я бы очень этого хотел.
У нее оставалась последняя надежда – что отец не знал о безумных планах лорд-мэра. Теперь и эта надежда умерла.
– Какой же ты тупой! – закричала Кэтрин. – Так нельзя! Ты что, не понимаешь? Крома нужно остановить! Надо сломать его ужасную машину!
– Но тогда Лондон останется совсем без защиты посреди Охотничьих Угодий, – возразил отец.
– И что? Будем жить, как раньше жили. Охотиться, поглощать другие города, а если встретим большой мегаполис и нас самих съедят… Все лучше, чем стать убийцами!
Она больше ни секунды не могла оставаться с ним в одной комнате. Кэтрин бросилась прочь, а отец не попытался ее остановить. Даже не оклинул – так и стоял, бледный, словно оглушенный. Всхлипывая, Кэтрин вылетела из дома и побежала через исхлестанный дождем парк, чтобы оказаться как можно дальше от отца, на другом конце Верхнего Лондона. Собака несся за ней. «Надо что-то делать, – стучало у нее в голове. – Надо остановить МЕДУЗУ».
Кэтрин бросилась к станции лифта. По визи-экрану на весь Лондон трубили радостную весть о том, что Валентайн вернулся.
Глава 31Подслушивающий
Лондон набирал скорость, направляясь к горам. Вспугнутые его приближением полустационарные городки, годами ютившиеся в предгорьях, стронулись с насиженных мест и поковыляли кто куда, оставляя позади зеленые лоскуты вспаханной земли и даже целый неподвижный поселок. Мегаполис на них не отвлекался. Теперь уже весь Лондон знал великий план лорд-мэра. На наблюдательных площадках, несмотря на холод, толпились люди. Каждому не терпелось увидеть в подзорную трубу легендарную Стену.
– Скоро! – говорили они друг другу.
– Сегодня к вечеру!
– Столько новых территорий для охоты!
В Музее уже привыкли постоянно видеть Кэтрин и Собаку. Никто не обращал внимания на девушку и белого волка, спешащих куда-то через выставочные залы. Несколько человек заметили ее безумный взгляд и слезы на щеках, но не успевали они спросить, что случилось, или предложить носовой платок, как Кэтрин пробегала мимо.
Возле кабинета мистера Нанкэрроу ее встретил застарелый запах скипидара и трубочного табака, но ни Бивиса Пода, ни самого мистера Нанкэрроу здесь не оказалось. В коридоре возил шваброй по полу толстый ученик третьего ранга.
– Мистер Нанкэрроу в запаснике, мисс, – хмуро доложил он. – И с ним тот странный новичок.
Когда Кэтрин ворвалась в запасник, странный новичок помогал мистеру Нанкэрроу снять со стены огромную картину в золоченой раме под названием «Квирк руководит перестройкой Лондона», кисти Уолмарта Стрейнджа. Когда Бивис выронил свой край картины, она стукнулась об пол с грохотом, который отдался по пыльной кладовке, словно маленький взрыв.
– Эй, в чем дело, Под? – возмутился мистер Нанкэрроу, но тут и он увидел выражение лица Кэтрин и сразу перестал ругаться.
– Мисс Валентайн, вам, кажется, не помешает чашечка крепкого чаю, – пробормотал он, исчезая в лабиринте стеллажей.
– Кейт? – Бивис неуверенно подошел к ней. – Что случилось?
Он не привык утешать людей; в Гильдии инженеров этому не обучали. Он неловко протянул к ней руки, коснулся плеча и потрясенно замер, когда Кэтрин бросилась ему на шею.
– Э-э-э… – сказал Бивис. – Ну тихо, тихо…
– Бивис! – всхлипнула Кэтрин. – Теперь вся надежда только на нас. Нужно что-то делать. Сегодня вечером…
– Сегодня? – Бивис нахмурился, не поспевая за ходом ее мысли. – В смысле только мы с тобой? А я думал, твой папа нам поможет…
– Он мне больше не папа! – горько ответила Кэтрин и вдруг поняла, что сказала правду.
Она держалась за Бивиса изо всех сил, словно за спасательный плот, который может перенести ее через трясину тоски и угрызений совести.
– Папа служит Крому. Поэтому я должна уничтожить МЕДУЗУ, понимаешь? Я должна искупить его вину…
Тут вернулся Нанкэрроу с двумя жестяными кружками чая.
– Э-э-э… Ах! Ох! – Он страшно смутился, застав молодых людей в объятиях друг друга. – Я, наверное… Н-да. Очень много работы. Надо бежать. Вернусь через часик-другой… Продолжай тут, Под…
Уходя, он чуть не споткнулся о толстого ученика третьего ранга, протирающего пол у самой двери в запасник.
– Меллифант, клянусь Квирком! – завопил Нанкэрроу. – Обязательно нужно торчать под дверью?
Но Герберту Меллифанту было обязательно нужно торчать под дверью. С той минуты, как его разжаловали, он искал зацепку, чтобы снова продраться на первый ранг. Несколько дней назад на глаза ему попался Под. Неизвестно откуда взялся, а запросто общается со старшими гильдейцами; дружит с дочкой Главного историка; одевается как ученик, но не ночует в общежитии и не ходит на уроки с другими учениками. По визи-экрану передавали, что Гильдия инженеров до сих пор разыскивает нарушителей, которые пробрались на секретное собрание. Меллифант начал подозревать, что доктор Вамбрейс мог бы сильно заинтересоваться новым помощником Нанкэрроу. Как только старик ушел, Меллифант отложил ведро и швабру и снова приник к двери.
– …Лига противников движения осталась без защиты, – говорила Кэтрин. – Папу для того туда и отправили: шпионить за их городами и взорвать их военно-воздушный флот. Так что теперь все зависит только от нас.
– А как же историки? – спросил Бивис.
Кэтрин пожала плечами:
– Они боятся. Но я и одна справлюсь, я точно знаю. Папа зовет меня на прием к лорд-мэру. Я пойду. Скажу папе, что я его простила, и мы счастливой семьей отправимся в гости к Крому. И пока все будут восхвалять Крома за то, что он такой умный, и есть колбаски на шпажках, я потихоньку сбегу, найду МЕДУЗУ и расколошмачу ее. Как ты думаешь, молотком получится? Я знаю, где доктор Аркенгарт держит ключи от чулана уборщицы. Там наверняка найдется молоток. Или ломик. Может, лучше ломиком?
Она засмеялась. Бивис вздрогнул от этого ломкого, сумасшедшего звука. Кэтрин испугалась, что он сейчас скажет: «Успокойся» или «Ты что, ничего не получится»… Она потрогала его лицо, его пылающие уши, почувствовала, как бьется на горле пульс и сокращаются мускулы, когда он сглатывает.
– Бомбой, – сказал Бивис.
– Что?
– Наверняка МЕДУЗА громадная. Половину собора небось занимает. Чтобы ее уничтожить, нужна взрывчатка. – Он смотрел одновременно азартно и испуганно. – Уборщицы в Музее используют моющие средства, в них есть соединения азота. Если их смешать с жидкостью, которую доктор Нанкэрроу применяет при реставрации живописи, и приделать таймер…
– Откуда ты все это знаешь? – потрясенно спросила Кэтрин.
Мысль о бомбе ей и в голову не приходила.
– Основы химии. – Бивис пожал плечами. – Я проходил курс в лабораториях гильдии…
– Ваши что, только о взрывах и думают? – прошептала Кэтрин.
– Нет-нет! – возразил Бивис. – Но в науке всегда так. Ее можно применять по-разному. Кейт, если ты правда хочешь, я сделаю тебе бомбу, которая поместится в сумке. Если проберешься к МЕДУЗЕ, положи сумку рядом с компьютерным мозгом, установи таймер и беги. Через полчаса…
С наружной стороны двери ухо Меллифанта распласталось по деревянной створке, словно бледный слизняк.
Быстрее, быстрее! Кажется, нетерпение лорд-мэра пропитало самую ткань города; поршни в машинном отделении ходят взад-вперед в ритме его сердца, колеса и гусеничные траки вращаются со скоростью его мысли, стремясь поскорее добраться до Стены и открыть новую главу в славной истории Лондона.
Валентайн весь день разыскивал Кэтрин. Обшарил парк, пугал знакомых во время ужина, внезапно возникая у стеклянных дверей, словно призрак в окровавленных одеждах, и вопрошая: «Где моя дочь? Вы видели мою дочь?» Теперь он расхаживает взад-вперед по гостиной Клио-Хауса, пятная грязными сапогами ковер, и никак не может избавиться от промозглого холода, угнездившегося в костях, от страха, укоренившегося в мозгу.
Наконец на посыпанной гравием дорожке раздаются шаги. Потом шаги звучат в прихожей, и в комнату вваливается Пьюси, такой же мокрый и несчастный, как его хозяин.