И еще забота Сорши.
При всей ее приверженности правилам Неизменная королева заботилась о нем. В этом он не сомневался.
— Приветствую тебя, моя королева.
Девлин шагнул к ней, чуть задержавшись, чтобы посмотреть, свободен ли проход в зарослях плюща и колючих кустарников. Если нет, заросли останутся на своем месте.
Сорша оглянулась, и в стене плюща возник узкий проход. Растения, на которых никогда не бывало колючек, вдруг ощетинились множеством тоненьких шипов, впивавшихся ему в руки и ноги. Это не была специальная атака на Девлина; окружающий мир подчинялся воле Сорши, а та просто забыла обо всем. Похоже, в последнее время она забыла даже о биении своего сердца. Оно билось, и все тут. А если ее воля ранила других… так тому и быть.
Как говорят в мире смертных — «ничего личного».
— Мне его не увидеть, — прошептала Сорша. — А он там, в мире смертных. Что, если ему причинили вред? Вдруг он в опасности?
— Ты бы об этом сразу узнала, — заверил ее Девлин.
Эти слова он произносил с тех пор, как Сет вернулся из Страны фэйри в мир смертных.
— Если бы ему грозила беда, ты бы это знала.
— Как? Откуда мне знать? В мире смертных я слепа.
Королева Разума и Порядка выглядела полной противоположностью этим качествам. Низ платья в нескольких местах был порван. Ее волосы, всегда похожие на живой огонь, потускнели. Казалось, Сорша даже забывала их расчесывать. С тех пор как смертный парень Сет превратился в фэйри и вернулся в мир людей, Сорша явно находилась не в себе.
— Я должна знать, что Сет в безопасности.
Сорша скрестила руки на груди. Голос ее зазвучал спокойнее.
— Я вижу ее, королеву Лета, но Сета рядом с ней нет. А ведь это из-за нее он вернулся. Из-за нее. Могла бы обращаться с ним поласковее.
Перед Соршей появились туманные фигуры. Фэйри, находившиеся в мире смертных, даже не подозревали, что она наблюдает за ними. Девлин стоял рядом с королевой и тоже смотрел на фэйри, привлекших внимание Сорши. Она могла видеть чужие жизни, если только жизненные нити фэйри и смертных не переплетались слишком тесно с ее собственной.
Айслинн (так звали королеву Лета) стояла возле фонтана и болтала с водной фэйри Аобель. Позади виднелись зеленые деревья и ковер цветов, хотя в той части мира смертных сейчас была осень. Но в пределах Летнего двора правили иные законы. Зиме не обрести прежнюю силу, мир смертных уже не сожмется под ее ледяным дыханием. Между деревьями и на лужайках весело танцевали подданные Айслинн. Королева со смехом уселась на край чаши фонтана. Ее рука лениво шевелила воду, и в волнах расцветали водяные лилии.
Полунагая Аобель нежилась в фонтане, похожая на ожившую греческую статую. Вода изливалась из фонтанного раструба, создавая небольшой водопад.
— Можно поболтаться по магазинам, — предложила Аобель. — А хочешь, съездим за твоим платьем. Заказ уже готов.
— Не знаю.
Королева Лета оглянулась назад, где летние девы плели гирлянды из цветов.
— Не все ли равно, во что я одета?
— Тебе не должно быть все равно, — нахмурилась Аобель.
— Я знаю… и выбираю… счастье.
Лицо Айслинн озарилось притворно яркой улыбкой. Королева Лета правила чуть больше года (по меркам мира смертных), но за это время ей пришлось с головой окунуться во внутренние конфликты ее двора. И если бы все ограничивалось конфликтами! Ее опасно ранили, она лишилась дружбы Темного двора и безуспешно пыталась разобраться в многовековой вражде, возникающих и распадающихся союзах и давнишних причинах ненависти одних придворных к другим. Иногда Девлина охватывало совершенно нелогичное желание послать Айслинн толковых советников — впрочем, он тут же его же подавлял. Забота о королеве Лета не входила в круг его первостепенных задач.
Сорша ткнула пальцем в туманный экран, и изображение задрожало, как бывает, если в пруд бросить камень.
— Как она может быть счастливой, если его нет рядом?
— Она выбирает стремление к счастью, поступая так ради блага двора, — заметил Девлин. — Оно не имеет ничего общего с истинным счастьем. Айслинн пытается сделать свой двор сильным. Не надо упрекать ее за это.
Сорша явно придерживалась иного мнения. Колючки продолжали разрастаться, вытягиваясь, словно нити на ткацком станке, пока между королевой и Девлином не возникла колючая преграда.
— Скажи мне, брат…
Ее голос звучал как-то робко; в нем уже не слышалось былой уверенности, знакомой Девлину с самого момента появления на свет.
Он ждал, что она продолжит говорить, однако Сорша молчала. Тогда он заговорил сам.
— Лето по своей природе не может не быть счастливым, — напомнил он Сорше.
Произнося эти слова, он продолжал следить за королевой Лета. Облик ее был прямой противоположностью его утверждению. Под глазами Айслинн темнели круги, будто она страдала бессонницей, а ее движения выпадали из ритма веселья, царящего вокруг. Айслинн делала то же, что на ее месте сделала бы и Сорша: пыталась быть счастливой наперекор всем бедам, обрушивающимся на нее. Но у Высокой королевы не было оснований печалиться и тем более — увязать в печалях. Эмоциональные всплески противоречили правилам Высокого двора и смотрелись как нечто чужеродное.
— Я хочу, чтобы он вернулся, — прошептала Сорша. — Их мир небезопасен. Бананак становится все сильнее. Дворы в постоянном раздоре. Если там начнется настоящая война, миру смертных изрядно достанется. Брат, помнишь времена, когда Бананак была в силе? Смертные тогда гибли десятками тысяч. А он ведь не станет держаться от нее подальше… Он еще не забыл своей смертной природы. Нужно вернуть его сюда, где ему ничего не грозит.
— Скоро он и так вернется, — сказал Девлин.
Советник и защитник Высокой королевы не пытался просунуть руку сквозь плотную стену колючек. Девлину хотелось успокоить Соршу, сказать, что рядом с ней он, ее брат, но подобное неуместное проявление чувств всегда оскорбляло ее. Девлину всю жизнь приходилось скрывать свои чувства, а это доказывало, что он не до конца принадлежит Высокому двору, не целиком предан Высокой королеве и не заслуживает чести давать советы королеве Разума. Придворные Сорши едва ли догадывались о нелогичных эмоциях, переполнявших душу Девлина, но королева знала. Она всегда знала и находила это невыносимым.
Сорша молча созерцала призрачные фигуры. Королева Лета передернула плечами и подняла голову. Она улыбалась, казалось, полная надежд. Что или кто так обнадежил королеву Лета — этого ни Сорша, ни Девлин не увидели. Вскоре исчезла и сама Айслинн.
— Он там, — прошептала Сорша. — С ней.
— Возможно.
Девлин предполагал, что это действительно был Сет. Но в мире смертных были и другие, кого Сорша не видела. Существование некоторых из них Девлин хранил в тайне от сестры.
— Как по-твоему, с ним все в порядке?
Сорша поймала взгляд Девлина и не отвела глаза.
— А вдруг ему надо поговорить? Может, у него кончились материалы для рисования? Вдруг он… хочет вернуться домой. Тебе это не приходило в голову? Может, ему там плохо? Откуда мне знать?
— Я навещу его.
Девлин предпочел бы вернуть Сета в пределы мира фэйри, однако Сорша предоставила ему право выбора, и Сет выбрал возвращение в мир смертных, где жила его любимая королева Лета. Девлин тогда возражал. Для Сорши и двора было бы лучше убить Сета или удерживать его в Стране фэйри.
— Думаю, тебе нужно будет там задержаться.
Это было сказано все тем же ровным тоном, но Девлину стало не по себе. Его тревога нарастала. За всю вечность Сорша никогда не отправляла его в мир смертных надолго.
— Задержаться? — переспросил Девлин.
В последнее время он слишком уж часто курсировал между Страной фэйри и миром смертных, а поскольку один день у фэйри был равен целой неделе в мире смертных, несовпадение времени начало сказываться. Здесь, рядом с королевой, Девлину было легче прятать свои чувства. Между тем из-за частых перемещений из одного мира в другой контролировать себя становилось все труднее. Девлин не высыпался, ощущал усталость; все это способствовало эмоциональным всплескам.
— Ты хочешь, чтобы я остался в мире смертных? — медленно выговаривая слова, спросил Девлин.
— Да. На случай, если ему понадобится твоя помощь… Там ты мне нужнее, чем здесь.
Сорша глядела на брата, словно подзадоривая забросать ее вопросами. В голове Девлина и впрямь крутилось немало вопросов. И дело было не только в опеке Сета. Королева что-то скрывала, но что именно — этого он не знал.
— Моя королева, Сет находится в обществе Айриэла и Ниалла. При Темном дворе он в полной безопасности. Думаю, и при Летнем дворе ему ничего не грозит. Я уверен…
— Ты оспариваешь мои приказы? Ты что, окончательно решил выйти из повиновения?
Девлин опустился на колени.
— Разве я когда-нибудь оспаривал твои приказы?
— Иногда ты действовал, не имея прямых приказов. Оспаривал ли ты мои распоряжения? Не знаю, Девлин.
Она тихо вздохнула, и весь сад на мгновение замер.
— Наверное, ты мог. Я это знаю.
— Я не оспариваю твой приказ, — сказал Девлин.
Это была не совсем правда. Честный ответ привел бы их к спору, которого Девлин избегал в течение четырнадцати смертных лет. Ему пришлось бы сознаться, что он проигнорировал строгий приказ королевы и не убил тогда одного ребенка-полукровку.
«За такую дерзость меня вполне могли бы казнить или с позором изгнать за пределы Страны фэйри… и поделом».
Девлин почувствовал себя виноватым.
«Я принадлежу Высокому двору. Я подчиняюсь приказам Сорши. Я более никогда не ослушаюсь ее приказов» — эти слова он твердил себе ежедневно. Мысленно повторив их сейчас, вслух Девлин сказал другое:
— Я не оспариваю твой приказ и не ослушиваюсь его. Но я ведь твой советник. Покидать тебя сейчас, когда ты, как мне кажется…
— Что тебе кажется?
Сейчас правила учтивости требовали от Девлина опустить глаза. Но он глядел на королеву с немыслимой для фэйри дерзостью.