– Рано? – воскликнула судья. – Вы в своем уме? Сейчас… ах! – Сабина услышала, как будильник, дребезжа, упал на пол. – Я никогда не встаю раньше девяти.
Что же – было как раз девять часов.
– Как долго пробыл у вас вчера Мартен Снейдер? – перебила она судью. И тут же поняла, как идиотски прозвучал ее вопрос. – Мне нужно срочно с ним поговорить.
В трубке зашуршало. Вероятно, Ауэрсберг выбиралась из постели.
– Он пробыл вчера еще полчаса здесь, потом неожиданно подскочил и выбежал из дома, словно обнаружил новый след.
– Какой?
– Милая, я понятия не имею. Вы же его знаете.
– У вас есть какое-нибудь предположение?
– Вы из нас двоих следователь, не я.
– О чем вы говорили?
– О личном.
Сабина невольно подумала о последнем сообщении Эрика.
Кроме того, я теперь знаю, кто отец ребенка.
– О детях? – спросила она.
– Нет. – Голос Ауэрсберг звучал холодно.
– Снейдера кто-то забрал?
– Такси.
– Спасибо. – Сабина положила трубку.
После того как в двух службах такси ей отказались предоставить информацию о пассажирах и их поездках, Сабина сдалась. Снейдер опять бесследно исчез. Паршивец что-то выяснил и ничего ей не сказал. Всегда действует в одиночку! Возможно, он находился на месте какого-нибудь нераскрытого преступления, снова обезвоженный и накачанный наркотиками. Она должна найти его, прежде чем с ним случится то же, что и с Эриком.
Довольный Винсент неуклюже вышел из дома, улегся на половик и, поскуливая, уставился вдаль.
– Тебе его тоже не хватает? – предположила Сабина.
Она включила сигнализацию, заперла дом и спрятала ключ в лампе. Затем поехала в кампус.
Какое-то время Сабина сидела в машине на парковке перед академией, которая сегодня выглядела пустой и одинокой. У нее не было настроения паковать чемодан. С этим можно подождать до утра.
Когда она наконец выбралась из автомобиля, навстречу ей из академии вышел Вессели. В руке он держал дымящийся стаканчик с кофе и, прихрамывая, направился через территорию кампуса в сторону здания БКА.
– В такую рань уже на колесах? – крикнул он Сабине хриплым голосом. С повязкой на глазу и развевающимися на ветру волосами, он имел еще более отчаянный вид, чем обычно.
Сабина подошла к нему.
– Вы знаете, где мне найти Мартена Снейдера?
Вессели посмотрел на часы.
– В это время? – Он пожал плечами. – Вероятно, дома. Речь идет о вашем увольнении? Тут Снейдер вам не поможет.
– Нет, вообще-то…
– Я думал, вы продержитесь дольше чем какие-то жалкие пять дней. Вы поставили абсолютный рекорд.
Было ясно, что Вессели плевать на ее чувства.
– Старик лично распорядился о вашем увольнении. – Вессели посмотрел на верхний этаж здания напротив. – Вы уж сами должны с ним поговорить.
Сабина хотела прояснить недопонимание, но Вессели было уже не остановить.
– Я как раз к нему собираюсь.
– Сейчас?
Вессели прищурился.
– Для нас не существует воскресений. Хесс в актовом зале… пойдемте со мной, – предложил он.
По крайней мере, это был шанс спросить Хесса о местонахождении Снейдера. Сабина последовала за Вессели и вместе с ним вошла в зал для торжеств в здании БКА. Президент Хесс был окружен десятком спецназовцев и сотрудников внутренней службы безопасности. Среди них Сабина заметила и Ломана. Посередине стояла большая модель Рейн-Майн-Халле. Подойдя ближе, Сабина услышала, что обсуждались детали праздника по случаю шестидесятипятилетнего юбилея.
Бессели сделал глоток кофе, потом прочистил горло.
Хесс поднял глаза.
– А, хорошо, что вы пришли. Доступ СМИ будет… – Он замолк, когда увидел Сабину. – Извините меня, я на секунду, – сказал он остальным. Это прозвучало так, словно он хотел заявить: «Я должен быстренько избавиться от одной надоевшей проблемы».
Он направился к Сабине и кивком пригласил ее проследовать за ним. Когда они отошли на значительное расстояние от других, он понизил голос:
– Вы настойчивее и хитрее, чем я думал.
– Простите? – Сабина не понимала, что он имеет в виду. – У меня еще есть время до завтрашнего утра, чтобы освободить комнату.
– И поэтому вы быстро организовали подписание петиции, которая должна восстановить вас в академии, – заявил он.
– Что? – О чем это Хесс?
– Не притворяйтесь невинной! – накинулся он на нее. – Вам мало того, что вы сами вылетели из академии, вам нужно и коллег за собой увлечь.
Сабина уставилась на группу, ожидавшую Хесса. У него что, других забот нет, кроме какой-то петиции? Неужели Снейдер ее организовал? Нет, это не в его стиле.
Хесс постучал указательным пальцем ей по плечу.
– То, что Мартинелли, Майкснер и Гомез подписали петицию, мне понятно. От этих трех я могу так же легко отказаться, как и от вас. Но то, что вы подбили даже Шёнфельда рисковать своей карьерой ради вас, показывает ваш ничтожный характер.
– Ничтожный характер? – устало повторила она.
– Что вы внушили Шёнфельду, чтобы он угрожал бросить академию, если вас не восстановят?
Хесс действительно говорил о том самом Шёнфельде, который думал только о себе, не брал на себя ответственности за других и которому была важна лишь собственная карьера?
Наконец Сабине надоели постоянные унижения от Хесса. Она тоже понизила голос.
– Черт возьми, о чем вы вообще говорите?
– О чем я говорю? – Он вымученно улыбнулся. – О том, что вчера вечером на моем столе появилась бумага, которую подписали даже студенты других направлений. Всего пятьдесят человек.
Этому существовало только одно объяснение. Видимо, Тина затеяла подписание петиции в ее отсутствие. Тина могла хотя бы спросить, согласна ли Сабина – что, конечно, было не так.
– Вы не можете смириться с увольнением и даже не стыдитесь этого, – продолжал Хесс. – Вы не видите, когда проиграли и нужно сдаться? Уезжайте наконец в Мюнхен. Здесь не место для людей, которые не умеют подчиняться и постоянно плывут против течения.
К собственному удивлению, Сабина оставалась совершенно спокойной. Вероятно, все дело в том, что она спала всего три часа и в голове, по ощущениям, была какая-то вата.
– Не волнуйтесь, завтра утром я уеду из этого места, где одержать верх в личной вражде, похоже, важнее, чем раскрыть убийство.
– Ваши методы в стиле Дикого Запада не имеют никакого отношения к стандартной процедуре.
Было бессмысленно продолжать дискутировать с Хессом.
– Где Мартен Снейдер? – спросила она.
– Откуда мне знать? – фыркнул Хесс. – Да мне плевать! Я просто хочу, чтобы вы завтра исчезли. – Он снова ткнул указательным пальцем ей в плечо, и Сабине больше всего хотелось сломать ему палец.
– Мне нужно срочно поговорить с ним, – попыталась она в последний раз.
– Тогда ищите его! Вероятнее всего, он снова обкурился в каком-нибудь вонючем подвале и ждет карету скорой помощи.
Тины в ее комнате не оказалось. Поэтому Сабина сидела со стаканчиком кофе в столовой академии и ждала, что кто-нибудь из ее потока случайно пройдет мимо. Но никто не появлялся. Здание словно вымерло. Только кофе-автомат гудел, вентилятор шуршал да монотонно, описывая полукруг, поворачивались камеры.
Больше всего ей хотелось свернуть Тине шею из-за петиции. С чего это ей взбрело в голову начинать такую акцию и подстрекать всех студентов против Хесса, не сообщив ей заранее? Было же ясно, что они сидят на коротком суку. Кому это что принесет?
Сабина налила себе еще один стаканчик кофе из автомата и уставилась в окно на спортивный зал и пустой бассейн. Если никто не может ей помочь, тогда придется самостоятельно искать Снейдера. Но для этого сначала нужно выяснить, на какой след вышел Снейдер, когда внезапно покинул виллу Ауэрсберг. У него родилась та же идея, что и у нее?
«Я заставил ее кричать!»
Кукловод, который, возможно, стоял за этими убийствами, не просто принуждал и шантажировал исполнителей, а ловко ими манипулировал.
Доктор Ян получал фальшивые письма из тюрьмы от имени Белока, которые провоцировали его помериться силами с Белоком и завершить его труд. Симона Каспарека убедили, что студентка психологического факультета проводит с ним полевой эксперимент и хочет свести с ума чувством вины за смерть матери. Хельмута Прёлля заманили в отель, где его ждал усыпленный телеведуший, который якобы хотел, чтобы его съел Прёлль. Наконец мужчине в костюме лошади и женщине с ножным протезом из нюрнбергского бара подсунули отравленную плетку.
Что было общего у этих дел? Кого-то всегда подталкивали к убийству. Но не только это. Убитые были выбраны не произвольно. Именно эта берлинская семья. Именно эта студентка психологического факультета и этот телевизионный ведущий. Так было задумано! Человек, который стоял за этим, целый год манипулировал убийцей и готовил этот ловкий ход не для того, чтобы затем просто кого-то убить. Нет, мужчина на заднем плане всегда выбирал определенную жертву. Если это так, всех убитых должно что-то объединять. Но что?
В ответе на этот вопрос лежала разгадка. Возможно, Снейдеру стало что-то известно. Если она это выяснит, то узнает мотив человека, который дергает за ниточки в данной игре.
Сабина поднялась со стула и бросила стаканчик в мусорное ведро. Существовал только один путь: ей нужны были все материалы по жертвам. И она уже знала, как получить данные. Через курьерскую службу.
В доме Снейдера по-прежнему никого не было. Сабина вошла в гостиную, схватила трубку стационарного телефона и набрала номер архива БКА. После пятого гудка ответил мужчина.
– Говорит комиссар-стажер уголовной полиции Сабина Немез, – представилась она. – Я звоню из дома Мартена Снейдера…
– Да, я вижу его номер на дисплее.
– Хорошо. – Она старалась говорить уверенно и громко. – Мы как раз работаем над давнишними преступлениями и хотим, чтобы курьер принес нам несколько личных дел.
Мужчина молчал. Он не удивлялся такой просьбе в воскресенье. Очевидно, не было ничего необычного в том, что Снейдер и в выходные не давал никому расслабиться.