После пятого гудка он ответил:
– Алло?
– Это Сабина Немез, – сказала она. – Я вас разбудила?
– Я ожидал вашего звонка. У вас есть что-то для меня? – ответил он бодрым свежим голосом. Никаких общих фраз, никакой ненужной болтовни. Сабина услышала щелчок. Наверное, он включил громкую связь и записывал их разговор.
– Я просмотрела документы, которые вы мне прислали. Пятеро присяжных на том заседании посчитали Томаса Вандера невиновным, – начала она и резюмировала все в нескольких коротких предложениях. Спустя две минуты Сабина уже объяснила свою теорию.
– Кто-то манипулирует серийным убийцей, чтобы угрожать присяжным, которые объявили Томаса Вандера невиновным, или чтобы отомстить им, – заключил он.
– Похоже на то. – Сабина задумалась. – У меня, к сожалению, мало времени. Мне необходима информация, где сейчас находится Томас Вандер, – но намного важнее мне кажется актуальное дело Клары, которое может быть связано с тем судебным процессом. Вы знаете, кто занимается расследованием?
– Дело Клары? – удивленно повторил Дитц. Сабине показалось, что он открыл дверь, чтобы выйти в другую комнату. – Этим делом занимается Ведомство по уголовным делам города Вены, – произнес он уже тише. – Пообщаться с сотрудниками на эту тему вы сможете только через официальный запрос из Висбадена. Но для вас это не должно быть проблемой.
«Это вы так думаете!»
– У меня нет столько времени, – ответила Сабина.
– Ну… – пробормотал Дитц. – Будет быстрее, если вы обратитесь напрямую в прокуратуру.
– Вы, случайно, не знаете, кто занимается этим делом? – Сабина схватила карандаш, чтобы записать имя.
– Прокурора, ведущего следствие по этому делу, зовут Мелани Дитц.
– Постойте… – Сабина запнулась. – Вы с ней родственники?
– Это моя жена.
– Тогда у вас, как у судебного репортера, отличные связи.
Он приглушенно рассмеялся.
– Легко говорить. На самом деле это создает неудобства, если хочешь писать объективно. Мелани и я не всегда одинаково смотрим на закон.
– Интересно.
– Скорее, волнительно. Моя жена наверняка заинтересуется вашей историей. Я передам Мелани номер вашего телефона – больше ничего не могу обещать.
– Спасибо, до свидания. – Она положила трубку.
В дверь снова постучали.
– Да! – крикнула Сабина. – Господи, да я уже ушла.
Когда она шла по коридору к лифтам, таща за собой чемодан на колесиках и спортивную сумку, открылась дверь другой комнаты. В проход вышла заспанная Тина, потирая глаза. На ней были пижамные штаны и короткий топ, открывавший пирсинг в пупке. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, а глаза были такими узкими, как щель для монет в сигаретном автомате.
Тина зевнула.
– Ты вот так просто уходишь?
Сабина пожала плечами.
– А зачем поднимать шумиху? Твоя акция с подписями ничего не дала.
– Ты знаешь?
– Хесс думает, это моя идея.
– Вот дерьмо! – воскликнула Тина. Она неожиданно проснулась.
– Да, дерьмо, и он рассказал, что петицию подписали пятьдесят коллег.
– Шестьдесят семь, – поправила ее Тина.
– Почему так много?
– Последние два дня ты не появлялась на кампусе. В академии почти все говорят о том, что вы со Снейдером поймали двух убийц, ту самую парочку. Когда прошел слух, что за это тебя решили исключить, все неожиданно захотели за тебя вступиться.
Сабина вздохнула.
– Надеюсь, у вас из-за этого не будет проблем.
– Не волнуйся. Иди сюда, дай я тебя обниму. – Тина заключила Сабину в объятия и погладила по спине. – Мы обязательно еще пересечемся.
«Да, в мюнхенской пешеходной зоне, где я буду выписывать штрафы за неправильную парковку».
– Выше голову, – сказала Тина.
– Прошу, разыщи Снейдера, я переживаю за него. Он не появлялся уже два дня.
– Хорошо. Если он придет сегодня на занятие, я передам ворчуну от тебя привет. – Тина погладила ее по волосам и скрылась у себя в комнате.
Дверь закрылась, и общежитие снова погрузилось в абсолютную тишину. Только камеры видеонаблюдения с тихим жужжанием поворачивались туда-сюда. Сабина вызвала лифт и затащила чемодан в кабину. Пока она спускалась на первый этаж, зазвонил сотовый. Австрийский номер.
– Сабина Немез, – ответила она.
– Это Мелани Дитц, – сказала женщина с приятным, но решительным голосом. – Мой муж считает, что ваша история может меня заинтересовать, но больше он мне ничего не рассказал.
– Понимаю. – Сабина задумалась, с чего ей лучше начать. – Я нахожусь сейчас в Висбадене. До недавнего времени работала на Федеральное ведомство уголовной полиции.
– Это немецкое БКА? Как интересно. – Дитц ненадолго замолчала. Возможно, взяла ручку и бумагу, чтобы записывать. На заднем плане раздался собачий лай. – Так о чем речь?
– О Кларе Брайншмидт.
На том конце провода воцарилось секундное молчание.
– Что вы знаете о Кларе?
Двери лифта открылись. Сабина взяла свой чемодан и вышла наружу. На горизонте уже появилась первая серебряная полоса. Шагая по территории кампуса под накрапывающим дождем к своей машине, она рассказала, что десять лет назад Рудольф Брайншмидт был присяжным в судебном процессе в Вене. Она назвала фамилии других присяжных и сообщила, что с интервалом в год в семье каждого из них произошло убийство и что все выглядело так, словно кто-то подбивал различных серийных убийц совершить эти преступления.
– И кого вы подозреваете? Кто стоит за всем этим? – спросила Дитц.
Сабина запихнула чемодан в багажник, закинула спортивную сумку на плечо и направилась с ней через дорогу к зданию БКА.
– Я не знаю, – призналась она. – Но это должно быть как-то связано с Томасом Вандером… Правда, мне кажется маловероятным, чтобы именно он хотел отомстить людям, которые оправдали его. Может, они что-то знали и их нужно было заставить замолчать? – предположила она. – Или кто-то пытается отомстить за смерть Беньямина?
Конечно, все дело было в мальчике! Эрик это уже выяснил: «Кроме того, я теперь знаю, кто отец ребенка». Но Беньямин был сиротой. Какую роль играло то, кто был его отец?
– Спустя столько лет? – задумалась Дитц. – Как я могу вам помочь?
– Я зашла в тупик в своем расследовании, поэтому мне нужно с вами поговорить.
– Хорошо, но сначала мне нужно проверить ваши данные и посоветоваться с коллегой, – ответила Дитц. – Это займет несколько минут, но могу сказать уже сейчас: ваш звонок как раз вовремя, потому что… – она замялась, – мы тоже предполагаем, что за похищением Клары стоит еще один человек, который дергает за определенные нити.
Возможно, Сабина найдет в Мелани Дитц союзницу, которая не будет считать ее предположения фантазией.
– Я могу связаться с вами официально через БКА в Висбадене? – спросила Дитц.
Сабина поднялась по лестнице к главному входу и прошла через вертящуюся дверь.
– Уже нет, сегодня утром меня уволили. Но вы всегда можете связаться со мной по этому номеру.
– Уволить вас? – Впервые голос прокурора звучал по-настоящему удивленно. – Вы можете приехать в Вену?
– В Вену? – Свои последние деньги она потратила на поездку в Санкт-Петер-Ординг, а кроме жалкой недельной зарплаты от академии она ничего не получит.
– Вы сможете оплатить авиабилет? – спросила Дитц. – Венская прокуратура возместит вам расходы.
– Я… – Сабина запнулась. – Будет сложно.
– О’кей, я об этом позабочусь. Скоро свяжусь с вами.
Сабина подошла к посту вахтера. Фальконе сидел в стеклянной будке. Наверняка он уже знал, зачем она здесь. Информация распространялась в этом здании со скоростью пули. Фальконе смотрел на нее без жалости, но хотя бы избавил ее от своих циничных комментариев.
Сабина поставила спортивную сумку на стойку. Коллеги из службы внутренней безопасности наблюдали, как Фальконе вытащил ее куртку БКА, «ЗИГ-Зауэр» в кобуре, боевые патроны и учебные магазины для тренировок, перцовый баллончик, наручники и телескопическую дубинку. Сабина просунула ему в стеклянную будку служебное удостоверение, бейдж, магнитную карту и заполненный формуляр, которым она отказывалась от всех претензий. Фальконе расписался в получении и без комментариев сунул формуляр и удостоверение в конверт для внутренней почты.
– Снейдер уже объявился? – спросила Сабина.
Фальконе помотал головой.
– А как состояние Эрика Дорфера?
– Критическое… насколько я слышал.
– Спасибо. – Она повернулась спиной к вахтеру, охранникам и камерам видеонаблюдения и направилась к выходу.
Когда она выходила через вертящуюся дверь наружу, у вахтера зазвонил телефон. Это последнее, что она услышит в БКА. Хотя Сабина проучилась в академии всего неделю, все уже казалось ей таким родным. Тем больнее ей было от того, что лопнула ее мечта об учебе здесь. Убийства так и остались нераскрытыми; о человеке, покушавшемся на Эрика, она тоже ничего не выяснила. Сейчас она вернется в Мюнхен, за тридевять земель отсюда, и уже не сможет ни в чем участвовать. К тому же она потеряла надежду, что Эрик станет таким, как прежде. Это невыносимо. Какие у нее теперь перспективы в жизни?
Она спустилась по ступеням и, стоя под дождем, застегнула молнию куртки. Погода была почти такой же отвратительной, как и несколько дней назад, когда Сабина только приехала в Висбаден. Несколько секунд она смотрела на здание академии на противоположной стороне дороги. Даже если это бессмысленно, она еще раз навестит Эрика в больнице, прежде чем ехать в Мюнхен к сестре. Единственное утешение – племянницы, которых она скоро увидит. И нужно будет срочно отменить расторжение договора об аренде квартиры. А затем? Искать работу?
– Немез! – Через дверь до нее донесся глухой голос Фальконе.
Сабина обернулась.
Он знаком подозвал ее к себе.
– Зайдите к Дитриху Хессу! Он ждет вас у себя в бюро.
Сабина не думала, что так рано утром Хесс уже на работе. Впрочем, они с женой жили на вилле на территории БКА, окруженные лесом и площадками для паркура. Это было самое безопасное место в Висбадене и в двух шагах от работы Хесса.