– Вы ранены? – крикнул Снейдер.
– Нет, – прохрипела Сабина. Она лежала на полу среди дюбелей и шурупов и в панике ощупывала себя.
Снейдер отчаянно дергал руками, пока кабели не разрезали его кожу и по запястьям побежала кровь.
– Чему вас учили в академии? – рявкнул он.
Ауэрсберг медленно подошла к Сабине и направила на нее ствол пистолета.
– Могу вас успокоить. Вас уволили абсолютно справедливо. Вставайте, – абсолютно спокойно сказала она, даже не запыхавшись от борьбы.
У Сабины тоже кровила губа. Она убрала волосы с лица и поползла по полу, пока не наткнулась на стеллаж. По выражению ее лица Снейдер видел, что она с удовольствием залепила бы себе пощечину за собственную глупость.
Ауэрсберг так крепко вцепилась в пистолет, что у нее от напряжения побелели костяшки.
– Эрик Дорфер вам уже что-нибудь рассказал, после того как вышел из комы?
– Нет, его речевой центр нарушен. К тому же у него амнезия.
Ауэрсберг положила палец на спусковой крючок.
– Я не верю ни одному слову.
– Это правда! – вмешался Снейдер в разговор.
– Молчать! – Ауэрсберг быстро направила пистолет на него, потом снова на Сабину.
– Я ничего не знаю, – пролепетала Сабина.
– Правда? Тогда почему вы здесь?
– Вы последняя видели Снейдера. Я хотела поговорить с вами, – прорвало Сабину. – Террасная дверь была открыта.
Ауэрсберг рассмеялась.
– Вы, наверное, считаете меня дурой? Вам не следовало сюда приходить. – Она ходила взад-вперед перед Сабиной. С жестким взглядом, голубая радужная оболочка глаз призрачно блестела, как у хаски.
– Не усугубляйте ситуацию. Отпустите меня, – попросила Сабина. – Мы можем обвинить вас только в лишении свободы, больше ни в чем.
– Больше ни в чем? А я думала, вы такая талантливая и одна из лучших на курсе Мартена. Не разочаровывайте меня. Какую связь между делами вы обнаружили?
– Никакой.
– Вы получаете такое великолепное образование, в вашем распоряжении все специалисты и источники информации, и вы ничего не можете найти? Какая убогость! Вы же навещали Белока в тюрьме.
– Но ничего от него не узнала.
– Однако вы читали письма, которые он получил.
– Они мало чем помогли, – выдавила из себя Сабина.
Ауэрсберг прищурилась, и ее глаза превратились в узкие щелочки.
– Вы даже не подвергли подпись Белока на письмах, которые получил доктор Ян, графологической экспертизе, чтобы выяснить, кто их на самом деле написал?
– Что бы это дало?
– Вы меня спрашиваете? Вас считают одной из самых способных молодых сотрудниц БКА, – вырвалось у Ауэрсберг. – Деточка, на самом деле вы просто наивная баварская деревенская растяпа с куриными мозгами.
– Тогда отпустите меня.
– Проблема в том, что я вам не верю. – Ауэрсберг прицелилась ей в лоб.
– Да, черт возьми, я сравнила почерк с другими, – выдавила Сабина.
– Вот видите, и что же вы выяснили?
– Ничего.
– Не прикидывайтесь наивной дурочкой!
Сабина поднялась.
– Да, черт, я знаю, что это вы написали письма доктору Яну и подбили его на убийство!
Ауэрсберг опустила плечи.
– Видите, поэтому я не могу вас отпустить. Кто еще об этом знает?
– Никто. – Сабина ощупывала руками стеллаж за спиной.
– Отойдите от стены! – приказала Ауэрсберг.
Снейдер увидел, как пальцы Сабины схватили гаечный ключ.
– Не надо, – пробормотал он.
В следующий момент Сабина набросилась с гаечным ключом на Ауэрсберг.
– Нет! – закричал он.
Он увидел огневую вспышку пистолета еще до того, как услышал выстрел. Сабина замерла. Как в замедленной съемке, пошатнулась назад. Пуля попала ей в живот с расстояния один метр. Ну почему она была такой легкомысленной?
Сабина схватилась за живот, зацепилась за стеллаж и упала на колени. Она закашлялась. Изо рта у нее потекла слюна.
– Черт! – выругалась Ауэрсберг. Пальцем показала на Снейдера. – А ты вообще молчи!
В это время Сабина, скорчившись, упала на пол.
Ауэрсберг сунула пистолет в задний карман джинсов и похромала вверх по лестнице. Видимо, Сабина повредила ей ногу во время борьбы.
Снейдер дернул свои оковы и посмотрел на Сабину, которая лежала лицом в пол и уже перестала дышать.
Лоб Сабины болел. Там будет приличная шишка. Удар о пол был чертовски болезненным. Она моргнула, чтобы удостовериться, что Ауэрсберг ушла, и жадно вдохнула воздуха. Потом вскочила на ноги.
– Белочка! – закричал Снейдер.
Она зажала ему рот рукой.
– Вы не слышали, что сказала Ауэрсберг? – шикнула она ему в ухо. – Молчите.
Снейдер, не веря своим глазам, смотрел на ее живот и искал рану.
Сабина подняла с пола пассатижи и перекусила кабельную стяжку. Уже намного расторопнее и ловчее, чем до этого.
– В магазине были холостые патроны. Учебные боеприпасы для тренировок в академии, – прошептала она. – Я надеялась, что Ауэрсберг воспользуется шансом и попытается отобрать у меня оружие. – Она вытерла кровь с губы, которая, казалось, распухла в два раза.
– Вы сумасшедшая, – прохрипел Снейдер.
– У вас научилась. – Сабина перекусила вторую кабельную стяжку.
Снейдер потер себе запястья.
– Но зачем этот фарс?
Сабина вытащила телефон из кармана брюк.
– Я записала разговор. У нас есть признание Ауэрсберг на пленке.
– Вы действительно проанализировали почерк Ауэрсберг?
– Нет, конечно.
На долю секунды Сабина заметила уважение во взгляде Снейдера.
– Вы очень хитро все устроили, но был ли риск оправдан?
– Для раскрытия убийства все средства хороши, – повторила она его слова.
– Правильно. – Он поднялся с ящика и помассировал себе ноги. Но в следующий момент осел, и Сабине пришлось поддержать его.
– А я уже удивился, почему вы так легко позволили отобрать у себя оружие.
– Я все ждала, когда же Ауэрсберг наконец нападет на меня. Она была в отчаянии и просто должна была это сделать.
Снейдер кивнул.
– Что бы вы сделали, выстрели она сразу, без разговоров?
– Тогда бы мы обвинили ее в покушении на убийство.
– Хитро, Белочка.
Сабина посмотрела в сторону лестницы. Сверху доносилось шуршание пленки.
– Что она задумала?
– Угадайте с трех раз. Она должна попытаться избавиться от вашего трупа.
При слове «труп» Сабина невольно подумала об Эрике. Она опустила плечи.
– Эрик умер сегодня вечером.
Снейдер заскрипел зубами, но ничего не сказал. В следующий момент снаружи перед домом раздались звуки полицейской сирены. Через секунду в подвал спустилась Ауэрсберг, клацая каблуками.
Снейдер, шатаясь, пересек комнату, оперся о винный стеллаж и нагнулся за кочергой.
– Мартен, у нас гости. К сожалению, я должна тебя… – Ауэрсберг застыла, как громом пораженная, и не веря своим глазам уставилась на Сабину.
– Извини, моя дорогая, – сказал Снейдер.
Ауэрсберг повернула голову, и Снейдер ударил ее кочергой по голове.
Через полчаса Сабина стояла с пледом и в желтом дождевике на дорожке перед домом Ауэрсберг и пила из крышки термоса. Чай согревал ее, но был мерзким на вкус, словно горячую воду пропустили через солому. Дождь капал на ее пластиковую кожу, и мороз, как ящерица, полз вверх по ногам.
Перед домом стояли три патрульные машины с включенными мигалками. Полицейские оцепили территорию и освещали ее фарами.
Сабина прислонилась к открытой двери машины скорой помощи. Снейдер сидел в кузове на носилках. Опять! Врач измерил ему давление и посветил лампой в глаза. На этот раз Снейдер молча подчинился.
– У вас есть обезболивающее? – пробурчал он, массируя болевые точки на кистях.
– Не двигайтесь, – предостерег его врач.
Дитрих Хесс в сопровождении Ломана тоже вышел из виллы. Ломан был в черной шерстяной шапке, Хесс раскрыл зонт.
Двое полицейских вывели Ауэрсберг в наручниках на улицу. Ее голова была перевязана. Проходя мимо кареты скорой помощи, Ауэрсберг остановилась и посмотрела на них.
– Вот так все кончилось между нами, – сказал Снейдер с искренним сожалением в голосе.
Она подняла подбородок и смерила его стоическим взглядом.
– Я засужу тебя за нанесение телесных повреждений.
Снейдер равнодушно смотрел на нее.
– Список угроз против меня длинный. Рассчитывай на то, что придется подождать.
Ауэрсберг взглянула на Сабину.
– У вас ничего против меня нет.
Сабина молча достала из кармана сотовый и демонстративно сунула его Ауэрсберг под нос.
– Снейдер может подтвердить запись.
Взгляд Ауэрсберг застыл в тот же момент.
– Понимаю… – Похоже, она лишь теперь осознала суть двойной игры Сабины. – Вы инсценировали все это и спровоцировали меня. Но без гениального метода допроса Бессели вам бы этого никогда не удалось.
Сабина улыбнулась:
– Всегда утверждай обратное тому, что хочешь сказать на самом деле, чтобы вытянуть правду из собеседника.
Полицейские повели Ауэрсберг дальше к автомобилю.
– Хотя мы и продвинулись на шаг вперед, – вздохнул Снейдер, – нам предстоит еще выяснить всю подоплеку.
Сабина подумала о прокуроре Мелани Дитц, татуированной девочке в Вене и ее упоминании о других девочках. Возможно, все не так, как они до сих пор полагали.
IX. Вторник, 10 сентября
Совесть – это рана, которая никогда не заживает.
Сабина стояла под козырьком крыши у главного входа в Рейн-Майн-Халле и мерзла в короткой черной юбке и тонкой блузке. Так как ее комната была уже занята, она переночевала в гостинице БКА. Сабина была в черном, как и многие студенты, хотя они даже не знали Эрика. Сейчас ей больше всего хотелось проглотить таблетку от головной боли и залезть в постель, но Снейдер заставил ее прийти на вечернее мероприятие.
На всю ширину фасада висел баннер, сообщавший о праздновании шестидесятипятилетия БКА, которое проходило под лозунгом «Мы вносим вклад в обеспечение внутренней безопасности». Перед главным входом остановился очередной автобус. Моросило, и гости под зонтами перебежали от автобуса к стеклянным дверям, где их тут же встретил персонал службы безопасности.