– Черт возьми, кто это?
– Тот, у кого есть доступ в здание БКА. На самом деле Ауэрсберг не нужно было проносить оружие в здание, потому что она в него никогда и не входила. Сообщник Ауэрсберг выстрелил в Эрика в тот самый момент, когда он говорил вам на автоответчик. Видимо, сообщник Ауэрсберг услышал последнее предложение. «Взаимосвязи просто невероятные. Я теперь знаю, кто отец ребенка». Поэтому он тут же поддержал вашу идею заменить служебные телефоны и сим-карты.
– Вы говорите о Дитрихе Хессе? – спросил Снейдер.
– Нет, о Вессели.
Снейдер замолчал. Наконец она услышала, как он со стоном поднялся.
– После меня хоть потоп, – пробормотал он, спуская воду в туалете.
В следующий момент он отпер кабину, распахнул дверь и, пошатываясь, вышел наружу.
– Извините, что вам приходится видеть меня таким.
Не глядя на нее, Снейдер прошел мимо. У него было мертвенно-белое лицо. На лбу блестел пот, глаза остекленели, а в каждой ладони торчало по пять акупунктурных игл, с помощью которых он пытался избавиться от боли.
– Бессели… – пробормотал он и направился к рукомойнику.
Одну за другой он вытащил из кожи иглы и положил их на полочку. Затем наполнил рукомойник холодной водой, наклонился и опустил лицо в воду на тридцать секунд. Потом прополоскал рот.
– Бессели… – снова пробормотал он. – Я искал этот ответ две недели. Он выстрелил в Эрика, перевернул мой офис и затем инсценировал то же самое в своем.
– Вы тоже считаете, что это был он? – спросила Сабина.
– Как вы догадались?
– Когда Ауэрсберг арестовали, она сказала, что без гениального метода Бессели у меня ничего бы не вышло.
Снейдер кивнул:
– Я тоже обратил внимание… Она много лет утверждала, что презирает Бессели, а тут вдруг такое восхищение. – В следующий момент он уставился куда-то вдаль. – Жена Бессели страдала маниакально-депрессивным психозом. Если бы он расстался с ней, она тут же оказалась бы в психушке. Возможно, Ауэрсберг много лет была его любовницей, а он биологическим отцом ее дочери, – бормотал Снейдер, словно разговаривал сам с собой. – Но мы должны быть абсолютно уверены. Попытайтесь встать на его место, – велел он Сабине. – Что происходит у него в голове?
– Бессели точно знал, как и где можно спровоцировать маньяков, – сказала Сабина. – Вместе с Ауэрсберг он перешел на другую сторону. Они работали уже не как профайлер и судья, а манипулировали серийными убийцами, чтобы заставить почувствовать этих беспечных легковерных людей, которые провалились как присяжные, на что способны настоящие монстры, и тем самым справиться с собственной болью.
– Все гении немного сумасшедшие. – Снейдер сорвал с шеи бабочку и сунул ее в карман смокинга. – Я ошибся, – признался он. – Спустя столько лет мой бывший ментор по-прежнему практик – хуже и страшнее любого серийного убийцы. Мы должны его найти. – Неожиданно его глаза загорелись страстью охоты.
– Бессели нет на праздновании?
– Нет, он отказался. – Снейдер посмотрел на свои наручные часы. – Он не знает, что мы сели ему на хвост. Эрик мертв… а после того как Ауэрсберг взяла на себя всю вину и затем покончила с собой, Вессели вынужден уничтожить все следы, которые могли бы привести к нему.
– Не только это. – Сабина подумала о маленькой Кларе в Вене и вспомнила данные о похищении из материалов дела, которое Мелани Дитц дала ей с собой. – Прежде всего для него может быть опасна татуированная девочка из Вены. При очной ставке она может опознать мужчину, который с улицы фотографировал ее в ванной комнате. Возможно, это единственное веское доказательство, с помощью которого можно уличить Вессели.
– Ваша копия венского дела лежит в моем кабинете, но у меня еще не было возможности заняться им.
– В любом случае я должна предупредить прокурора Дитц.
В этот момент зазвонил телефон Сабины, и она уставилась на дисплей.
– Даже жутко становится, – прошептала она. Это был телефон Мелани Дитц. Сабина ответила: – Алло?
– Это Дитц. Если я не помешала, хочу сразу перейти к делу. – Ее голос звучал взволнованно. – БКА Висбадена и Вены начали сотрудничать, и я узнала, что вы уже схватили и допрашиваете того, кто манипулировал всеми убийцами.
Сабина включила громкую связь, чтобы Снейдер тоже слышал.
– Это правда, судья Ауэрсберг призналась в соучастии в убийствах, – ответила она. – Мой наставник Мартен Снейдер тоже слушает наш разговор.
– Мартен С. Снейдер, – еле слышно пробормотал он.
– Это очень удачно… – Дитц замялась. – Мне срочно нужны те части протокола допроса, которые касаются дела Клары.
Снейдер наклонился к телефону.
– Говорит Снейдер. Зачем?
– Я только что узнала, что похитителя Клары, доктора Михаэля Лазло, выпустили под залог. Это может быть опасно для Клары; я снова хочу добиться для него предварительного заключения, и как можно скорее.
– Не хочу вас волновать, – мягко сказал Снейдер. – Поэтому слушайте меня внимательно. – Он прислонился к рукомойнику и провел ладонью по мокрому лицу. – Правда, эта информация еще не официальная, она предназначена только для ваших ушей и ни при каких обстоятельствах не должна быть передана третьим лицам.
– Поняла.
– Хорошо. Судья Ауэрсберг манипулировала убийцами не одна. У нее был сообщник, который все еще на свободе. Возможно, Клара могла бы его опознать. В настоящий момент это единственный наш шанс уличить его. Поэтому вы должны срочно затребовать для девочки личную охрану.
Дитц горько усмехнулась.
– Поверьте мне, я только что пыталась это сделать, но охрана будет самое раннее завтра утром.
– Где сейчас находится девочка?
– У меня в машине, спит на заднем сиденье, – ответила Мелани. – Я забрала ее из детского приюта и отвезу к себе домой. Там она будет в безопасности.
– Вы уверены?
– Мой муж, правда, не ночует сегодня дома из-за участия в пресс-конференции, но у меня есть терапевтическая собака, которая жизнь отдаст за Клару.
Лоб Снейдера напрягся. Сабина буквально видела, как работали извилины его мозга. Хотя он еще не ознакомился с делом, но догадывался, что Бессели и Лазло представляли собой колоссальную угрозу. Очевидно, он пытался прикинуть, от кого из них для девочки исходила большая опасность.
– Возможно, мне все это уже мерещится, – сказал он, – но следите за Кларой. А я пока постараюсь как можно быстрее добраться до Вены.
– Когда будете в Вене, свяжитесь с комиссаром Хаузером.
– Хорошо, до скорого.
Сабина положила трубку.
– Вы полетите в Вену?
– И сегодня же вечером.
– Но ведь полиция Вены может позаботиться о Кларе.
– На это я не полагаюсь. Вспомните, как эти бездари халтурили в прошлом году. Пойдемте! – Он бодро вышел из туалета, словно был абсолютно здоров, и это не его только что выворачивало наизнанку в туалетной кабинке.
Сабина последовала за ним в фойе, где остановилась и покосилась на сотрудников службы безопасности.
– А кто займется Вессели? – понизила она голос.
– Вы, – ответил Снейдер.
– Я? И как же? Кто тут меня слушает? Хесс с удовольствием услал бы меня на Луну.
– Как и меня, – парировал Снейдер. – К тому же сейчас нам все равно никто не поможет. В крайнем случае, Ломан, но он сегодня очень занят. Наше главное здание словно вымерло. Почти все коллеги здесь – как и служба безопасности.
– И, скорее всего, Вессели воспользуется этим моментом, чтобы после задержания Ауэрсберг уничтожить все улики, которые могут связывать их.
Снейдер сверлил ее взглядом.
– Вы должны это предотвратить. Я могу на вас положиться?
– Да, конечно, – промямлила она. – Но умно ли нам сейчас разделяться?
Снейдер кивнул:
– Мы сможем атаковать врага в лоб. Или зажать в клещи с обеих сторон… И это именно то, что мы должны сделать. Я возьму на себя Лазло, а вы Вессели.
У Снейдера было больше опыта в таких вещах. Она должна ему просто доверять, даже если это не просто.
– Согласна.
– Еще кое-что. – Он оценивающе оглядел ее. – Если вы правы, в Эрика стрелял Вессели. Я могу рассчитывать на то, что вы не сорветесь, а будете профессионально действовать в этой ситуации?
– Конечно, – ответила Сабина. Но руку на отсечение не дала бы.
Снейдер зажал под мышкой материалы о похищении Клары и вышел через вертящуюся дверь из здания БКА. В спешке он забыл запереть свой кабинет, но это было сейчас не важно. Главное – у него с собой оружие, удостоверение, диктофон, травка и упаковка сильного обезболивающего.
В ухе у него торчал наушник от мобильного. Пока Снейдер бежал по улице к кампусу академии, он разговаривал по телефону с комиссаром уголовной полиции Хаузером в Вене.
– Прокурор Дитц уже сообщила вам, что я прилетаю в Вену? – задыхаясь, спросил он.
– Да, но когда? Завтра утром? – буркнул Хаузер.
– Сегодня ночью. Будьте готовы. Встретимся в аэропорту Швехат.
– Когда?
Сейчас было 22:00.
– Не могу сказать, зависит от встречного ветра. Вероятно, в час ночи.
Хаузер, похоже, думал, что это шутка, – но он ошибался.
– Подготовьте все, потому что мы возьмемся за Лазло.
– С новым ордером на обыск? Забудьте об этом. Мы говорим об адвокате докторе Михаэле Лазло, который…
– Мне плевать!
– Возможно, вам и плевать, но доктор Лазло отпущен под залог, – сказал Хаузер.
– Это была чертовская ошибка. Если мы ее сейчас не исправим, то совершим вторую, – пыхтел Снейдер. С каким идиотом он вообще имеет дело?
– Послушайте, – предупредил его Хаузер. – Я…
– Нет, это вы послушайте! Клара Брайншмидт главный свидетель обвинения, который у нас есть, и этот Лазло представляет для нее опасность. Поэтому я предлагаю вам взяться за работу и не тратить мое время.
Снейдер прервал разговор. А, проклятье, у него снова заболел бок. Ему нельзя так быстро бегать и совершать резкие движения. Но он уже добрался до кампуса.
На взлетной площадке мигали огни ве