Ясон взял Айджейл за руку, и они продолжили осмотр помещения.
— По последней моде вход ведет сразу в гостиную. Мебель здесь грубая и ломаная. Столы покрыты разновидностями всяческой плесени. Прекрасное место для приготовления сыра, но не для жизни человека. Оставим тут Майку.— Ясон открыл внутреннюю дверь.— Тут мне нравится больше, комната выходит на юг, вид иа большой канал и достаточно света. Окна пропускают и свет и свежий воздух. Придется вводить оконное стекло. А вот и наш очаг, где можно развести огонь...
— Креподжи! — обрадовалась Айджейл, кинувшись к корзине, стоявшей в стенной нише. Ясона передернуло. Она принюхалась к корням.— Нс очень старые... Годятся для супа.
— Это именно то, по чему истосковался мой престарелый желудок,— без особого ликования отозвался Ясон.
Майка подал голос в соседней комнате. Ясон разжег огонь и только после этого пошел посмотреть, чего он хочет.
— Это преступление! — заявил Майка, громыхая цепями.
— А я преступник,— Ясон повернулся к двери.
— Подождите! Вы не можете меня так оставить. Ведь мы цивилизованные люди. Освободите меня, и я, даю слово, не причиню вам больше никаких хлопот.
— Сие весьма похвально, старина, но дело в том, что вы растоптали мою доверчивую душу. В соответствии с местными обычаями я теперь верю вам, пока вас вижу. Однако вы и этого не заслуживаете. Так что поищите себе другое место.
Ясон отцепил железный ошейник Майки от цепи и отвернулся.
— Вы забыли ошейник.
— Неужели? — улыбнулся Ясон скорее жестко, чем саркастически.— Я не забыл, как вы предали меня в случае с Эдипоном, как не забыл и о вашем ошейнике. Пока вы раб, вы не можете меня предать. Поэтому вы останетесь рабом.
— От вас другого не следовало и ожидать,— в голосе Майки клокотала холодная ярость.— Вы же собака, а не цивилизованный человек. Я беру свои слова назад и не стану никогда ни в чем помогать вам. Я стыжусь своей слабости и того, что предлагал вам. Вы — зло, а моя жизнь посвящена борьбе со злом — поэтому я буду бороться с вами.
Ясон поднял руку, чтобы ударить Майку, но потом опустил ее и засмеялся.
— Вы никогда не перестанете удивлять меня, Майка. Возможно ли, чтобы человек был столь нечувствителен к логике, фактам, реальности и тому, что называется здравым смыслом? Я рад, что вы признались, что будете бороться против меня,— это позволит мне лучше защищать свою спину. А чтобы вы не забыли своих слов, я буду обращаться с вами, как с рабом. Берите этот каменный кувшин, стучите в эту дверь и отправляйтесь за водой, как это делают рабы.—Он повернулся и вышел из комнаты, все еще кипя от гнева, и постарался с воодушевлением отнестись к еде, приготовленной Айджейл.
Насытившись, Ясон удобно расположился у камина. Айджейл присела рядом, большой железной иглой она неловко сшивала шкуры, а в соседней комнате гневно звенел цепями Майка.
Было поздно, Ясон устал, но еще следовало составить обещанный Хертугу список чудес. И он очень удивился, когда звякнули запоры и в отворившейся со скрипом двери появился Бенит. Его сопровождал солдат с факелом.
— Идем,— сказал Бенит и указал на дверь.
— Куда и зачем? — спросил Ясон, недовольно подумав о сырых помещениях крепости.
— Идем,— так же неприязненно повторил Бенит, вытащив из-за пояса короткий меч.
— Я начинаю ненавидеть тебя,— проворчал Ясон, неохотно вставая. Он отбросил шкуры, в которые кутался, и прошел к выходу мимо скорчившегося Майки. Охранника у двери не оказалось, а в стороне, на полу, едва заметное в свете факела, виднелось что-то темное. Где же охранник? Ясон хотел повернуть назад, но дверь за ним захлопнулась, и он почувствовал, как острие меча, проткнув одежду, коснулось его кожи над почками.
— Если пошевелишься или заговоришь — умрешь,— услышал он голос Бенита.
Ясон понял, что лучше не двигаться. Не то чтобы эта угроза испугала его — он был уверен, что сумеет обезоружить Бенита и добраться до второго солдата, прежде чем тот извлечет оружие. Нет, Ясона интересовало, что же все-таки происходит? У него возникло подозрение, что происходящее не известно Хертугу, и он решил выяснить, к чему это приведет.
Но он тут же пожалел о своем решении — вонючий кляп мигом оказался у него во рту и его проворно обмотали вокруг шеи веревками. Одновременно ему связали руки. Сопротивление было невозможно без серьезного риска — острое лезвие холодило бок, и он покорно последовал по лестнице на плоскую крышу. Солдат погасил факел, и их поглотила ночная тьма.
Шел мокрый снег. Они скользили по черепице. Парапета не было видно. Наткнувшись на него, Ясон едва не свалился с крыши — его молча поддержал солдат. Похитители работали быстро. Они обвязали его под мышками веревкой и стали спускать с крыши. Ясон мысленно слал проклятия, ударяясь о грубый фасад здания, пока не оказался в ледяной воде. Эта сторона крепости Перссонов обрывалась в канал, и Ясон висел над ним по пояс в воде. В темноте проступали едва заметные очертания лодки. Грубые руки подхватили его и втащили в нее, следом спустились и похитители, и веревку перерезали. Скрипнули уключины, и лодка двинулась. Тревоги не было.
Люди в лодке не обращали на Ясона никакого внимания, даже наступали на него, пока он не откатился в сторону. Через некоторое время он увидел свет факелов и понял, что они проплывают через ворота, такие же, как и у крепости Перссонов. Ему не принесла облегчения мысль, что он похищен соперничающим кланом
Когда лодка остановилась, Ясона выбросили из нее и потащили по влажным каменным плитам.
Он увидел высокий ржавый железный портал. Бенит исчез — не иначе, отправился за своими тридцатью сребрениками,— а новые охранники были молчаливы, как могила. Они развязали его, вытащили изо рта кляп, провели через железную дверь и бесшумно закрыли ее за собой. Он оказался лицом к лицу с ужасами, которые, должно быть, призваны были леденить кровь.
Ясон холодно засмеялся и огляделся в поисках стула. Не найдя ничего подходящего, он снял со стола лампу в виде змеи с языком пламени вместо жала и поставил ее на пол. Потом сел на стол и стал с презрением рассматривать стоявшие перед ним ужасы.
— Встань, смертный! Сидеть перед Мастрегулами означает смерть! — произнесла фигура, сидевшая в центре.
Их было семеро. Одетые в просторные балахоны, они сидели на высоком помосте, опираясь на широкие метровые мечи. Их лица скрывали страшные маски. Странных форм лампы чадили перед ними, а воздух был наполнен сернистым газом.
— Я буду сидеть,— сказал Ясон, устраиваясь поудобнее.— Вы не похищали бы меня только для того, чтобы убить, и чем скорее вы поймете, что эти опереточные ужасы не пугают меня, тем быстрее мы перейдем к делу.
— Молчи! Перед тобой сама смерть!
— Новое дело! — закричал Ясон.— Ваши маски и угрозы ничем не лучше тех, что у рабовладельцев в пустыне. Перейдем к делу. До вас дошли слухи обо мне, и они вас заинтересовали. Вы прослышали об усовершенствовании кароджа, а шпионы донесли вам об удивительном устройстве в соборе, а может, и о чем-то еще. И вы пожелали захватить меня. Для этого вы пустились на маленькую аппсаланскую хитрость, заплатив кое-кому. И вот я здесь.
— Знаешь ли ты, с кем разговариваешь? — угрожающе произнесла замаскированная фигура справа дрожащим старческим голосом.
Ясон внимательно осмотрел говорящего.
— Мастрегулы? Я слышал о вас. Вы считаетесь колдунами и волшебниками этого города, вы поджигаете воду, и дым при этом поражает легкие, а вода — тело и так далее. Полагаю, вы местный эквивалент химиков и, хотя вас немного, вы держите в страхе остальные кланы.
— Ты знаешь, что содержит этот сосуд? — спросил сидевший в середине, подняв стеклянный шар с какой-то желтоватой жидкостью.
— Не знаю и не желаю знать!
— Здесь находится волшебная обжигающая вода, она прожжет тебя насквозь, если ты к ней прикоснешься.
— Кончайте пугать, здесь всего лишь обычная кислота, скорее всего серная, потому что остальные кислоты изготовляются с ее помощью, да к тому же всю эту комнату наполняет запах тухлых яиц.
Его слова подействовали подобно взрыву. Сидевшие на помосте вскочили и тревожно залопотали о чем-то между собой. Оставленный без внимания, Ясон встал и приблизился к ним. Ему надоели эти игры в волшебство науки, к тому же он не лучшим образом чувствовал себя после похищения. Хотя эти Мастрегулы и держали в страхе остальные кланы, они были недостаточно многочисленны и сильны для планов Ясона. А потому он хотел вернуться к Перссонам. Когда-то он читал книгу о знаменитых побегах, и кое-что из нее засело у него в мозгу. Он нс мог не интересоваться побегами — слишком часто его профессиональные интересы не совпадали с интересами полиции. Анализ многих побегов гласил, что чем скорее после заключения совершается побег, тем больше шансов на успех. Так было и сейчас. Мастрегулы допустили ошибку, приведя его одного, без стражи. Они так привыкли запугивать, что не позаботились об охране. А сами они были стариками. По их голосам и поведению он понял, что ни одного молодого человека среди них не было, а крайний справа и в все был глубоким стариком. Это выдавал его голос, а теперь, оказавшись ближе, Ясон видел, как дрожат руки этого человека, сжимающие меч.
— Кто выдал тебе секрет и священное название жидкости? — спросил тот, что находился в центре.— Говори, шпион, или мы вырвем тебе язык и пустим огонь в твои кишки...
— Не делайте этого,— Ясон согнулся умоляюще и протянул вперед руки.— Все, что угодно, только не это! Я буду говорить! — Он все больше приближался к человеку, стоявшему справа.— Правда в том — я не стану ее скрывать,— что один из вас выдал мне священные тайны.
Он указал на старика справа, так что его рука оказалась возле меча. Момент — и меч очутился в руках Ясона. При этом он толкнул старика на соседа, и оба с грохотом упали на помост.
— Смерть неверующим! — закричал он и сорвал с задней стены черный занавес, разрисованный черепами. Он бросил занавес на головы сидевших и, заметив маленькую дверь, рывком отворил ее. Выскочив в освещенный лампами коридор, он едва не попал в руки одного из охранников. Тут-то и сказалось преимущество внезапности. Ясон плашмя ударил охранника мечом по голове. Второй охранник только схватился за меч, как Ясон отсек ему руку. Пиррянская закалка сослужила свою службу — он действовал быстрее и был сильнее любого аппсаланца. Это подтвердилось еще раз, когда эн,