— Садится точно за мной или чуть правее... Я помню это. Теперь, если я правильно определю направление и пойду точно на заход солнца, то приду к кораблю.
Конечно, подумал он, если точно выдержу направление, по которому меня вез тот парень. И если в пути он не делал поворотов. И если ни один из этих кровожадных типов не увидит меня. И если...
Достаточно «если». Он тряхнул головой, расправил плечи, затем сделал глоток этого отвратительного ачада. Поднимая бутылку ко рту, он внимательно оглядел окрестности и убедился, что за ним никто не следит. Потом вытер губы рукавом и двинулся в пустынную степь.
Ясон ушел недалеко. Как только он увидел овраг, который мог послужить убежищем от случайного взгляда, он спустился в него. Овраг отчасти защищал от ветра.
Беглец скорчился, чтобы сохранить тепло, и стал ждать темноты. Это был не лучший способ проводить время; ветер шевелил траву над его головой. Становилось все холоднее, он начал коченеть, но выхода не было. Ясон приметил камень в дальнем конце оврага, позволивший отметить точное место, где сядет солнце, и прижался к склону.
С грустью размышляя о радио, он даже открыл футляр передатчика в надежде его починить, однако все попытки оказались тщетными. Оставалось только сидеть и ждать, пока солнце зайдет за горизонт и появятся звезды.
Ясон пожалел, что перед посадкой корабля не наблюдал звездное небо, но сейчас делу не помочь. Созвездия были совершенно незнакомы, и он не знал, есть ли здесь аналог Полярной звезды или хотя какого-нибудь близкого к полюсу созвездия, по которому он мог бы ориентироваться в пути. Единственное, что он заметил и запомнил после изучения карт и планов перед посадкой, было то, что они приземлились почти точно на семидесятой параллели под семидесятым градусом северной широты.
Но и что из этого? Будь здесь Полярная звезда, она должна находиться под углом в семьдесят градусов над горизонтом. Если бы у него были в запасе несколько ночей и угломер, он легко определил бы положение полюса. Но обстоятельства не позволяли ему долго заниматься изучением звездного неба. К тому же его подгонял холод. Ясон ущипнул себя за ногу, чтобы убедиться, что она еще что-то чувствует.
Ось планеты проходила в семидесяти градусах над северной частью горизонта: это значит, что в полдень солнце должно находиться в двадцати градусах над южным горизонтом. Оно находится там в любой день года, так как ось вращения планеты строго вертикальна к плоскости эклиптики. Здесь не имеют понятия о долгих и коротких днях и даже о временах года. В любом месте поверхности планеты солнце всегда встает в одной и той же точке горизонта. День за днем, год за годом оно описывает одинаковую дугу по небесной сфере, а затем садится в той же точке западного горизонта, что и накануне. День и ночь по всей планете одинаковы. Угол наклона солнечных лучей всегда постоянен, а это значит, что каждая точка поверхности в течение года ежедневно получает одно и то же количество тепла. В результате погода здесь тоже не меняется — в тропиках всегда жарко, на полюсе всегда холодно.
Солнце уже превратилось в тусклый желтый диск, балансирующий на острой линии горизонта. На столь высокой широте вместо того, чтобы сразу закатиться и исчезнуть из виду, оно косо опускалось за горизонт. Когда скрылась половина диска, Ясон заметил место на дальнем склоне оврага, затем подошел и положил туда заранее приготовленный камень. Потом он вернулся на то место, где сидел, и посмотрел в направлении метки.
— Очень хорошо,— сказал он вслух,— теперь я знаю, где садится солнце, но как выдерживать это направление в темноте? Думай, Ясон, думай, от этого зависит твоя жизнь.
Он вздрогнул, вновь ощутив холод.
— Если бы я знал, в каком направлении находится запад, это помогло бы мне. Поскольку тут нет наклона оси, проблема должна решаться просто...— Он чертил дуги и углы на песке и бормотал себе под нос:— Если ось вертикальна, равноденствие тут ежедневно, значит, день всегда равен ночи, значит... хо-хо!
Он стал разминать пальцы, однако они окоченели и потеряли чувствительность.
— Вот и ответ! Если день равен ночи, солнце может вставать и садиться только в одной и той же точке горизонта, независимо от широты. Оно проделывает по небу дугу в сто восемьдесят градусов, поэтому восходит точно на востоке и садится точно на западе. Эврика!
Ясон поднял руку под прямым углом к плечу и поворачивался до тех пор, пока его палец не указал на метку.
— Теперь все просто. Я указываю на запад и смотрю точно на юг. Если я подниму таким же образом другую руку, она укажет на восток. Остается дождаться появления звезд.
Высоко на востоке уже появились первые звезды, хотя на западной стороне небо еще оставалось светлым. Подумав немного, Ясон решил, что он может усовершенствовать механизм определения направления «на пальцах» и повысить его точность. Он заметил камень на восточном склоне оврага над тем местом, где сидел. Затем взобрался на противоположный склон к первому камню-метке и посмотрел на восток. Над горизонтом в нужном месте была видна яркая голубая звезда, а рядом с ней — 2-образное созвездие.
— Моя путеводная звезда, отныне я буду следовать за тобой,— проговорил Ясон и, щелкнув сохранившейся пряжкой пояса, посмотрел на освещенный циферблат часов.— Итак попалась! Равноденствие и двадцатичасовые сутки позволяют считать, что у нас есть десять часов света и десять часов темноты. В пути я буду следить за звездой. Через пять часов она достигнет своего зенита на юге, как раз на линии, которую можно провести от моего левого плеча перпендикулярно направлению движения. Затем она начнет опускаться и на рассвете зайдет за горизонт прямо передо мной. Сама простота, если я буду производить корректировку направления каждый час или каждые полчаса. Ха!
Издав этот боевой клич, он удостоверился, что Т-образное созвездие находится точно у него за спиной, вскинул на плечо дубинку и отправился в нужном направлении. Все казалось правильным, однако он не переставал сожалеть, что у него нет с собой гирокомпаса.
С приближением ночи температура быстро падала. В ясном, сухом, мерцающем воздухе далекими точками ярко горели звезды. Звезды и созвездия медленно перемещались над головой Ясона, маленькое г-образное созвездие спешило по своей дуге, пока в полночь не оказалось в зените. Ясон сверился с часами и тяжело опустился на траву. Он шел уже пять часов без единой передышки. Несмотря на тренированность и привычку к пиррянским двум g, идти было трудно. Он глотнул из бутылки и подумал, какая же сейчас температура, если ачад, несмотря на изрядное содержание в нем алкоголя, превратился в полузамерзшую жижу.
У Счастья не было спутников, но света звезд вполне хватало. Враждебная серая равнина протянулась во все стороны, молчаливая и неподвижная... если не считать какой-то темной массы, что приближалась сзади.
Ясон бесшумно прижался к земле. Так он лежал, замерзая, пока не приблизились моропы и их всадники. От топота дрожала земля. Они пронеслись мимо, не далее, чем в двухстах метрах от места, где он лежал, вжимаясь в землю и стараясь не шелохнуться во тьме. Он ждал, пока силуэты всадников не исчезли в сторону юга.
— Меня ищут?— спросил он сам себя, вставая и поправляя шкуры.— Или направляются к кораблю?
Второе предположение показалось ему более вероятным. Компактность отряда и спешка указывали и на какое-то особое его назначение. А почему бы и нет? Его везли от корабля этой же дорогой, так что вполне понятно, что по ней может двигаться и кто-то другой. Он прикинул, не последовать ли ему за отрядом, но идея показалась не такой уж хорошей. Движение от корабля и обратно могло быть весьма оживленным, а он совсем не хотел быть схваченным на местной «автостраде» при свете дня.
Когда он поднялся, ветер ударил его словно гигантский кулак. Нужно двигаться, иначе он замерзнет... Повесив бутыль через плечо и подобрав дубинку, он вновь двинулся к югу параллельно движению всадников.
Еще дважды в течение ночи, показавшейся ему бесконечной, он встречал группы всадников, торопившихся в том же направлении; оба раза Ясон успевал спрятаться. Но каждый раз ему все труднее было подниматься и продолжать путь, хотя холодная земля была хорошим погонщиком. К тому времени, когда небо на востоке начало понемногу светлеть, полуторная гравитация оказала свое воздействие. Теперь требовалось большое усилие воли, чтобы переставлять ноги. Путеводное созвездие таяло на востоке в лучах рассвета, но он продолжал идти, пока оно было видно.
Пора остановиться. Только обещая себе, что после восхода солнца он не будет двигаться, Ясон до сих пор заставлял себя шагать. Конечно, днем определять направление по солнцу было бы легче, но это слишком опасно. На этих равнинах движущаяся фигура заметна издалека. А так как корабль еще не виден, идти до него далеко. Нужно передохнуть, а это возможно лишь днем;.
Он почти упал в очередной овраг. На северном склоне был большой нависающий выступ. На этом месте целый день будет солнечно. Подходящее убежище. Выступ защитит от ветра и укроет от ненужных глаз. Свернувшись клубком, Ясон пытался не обращать внимания на холод, который поднимался от земли и проникал сквозь шкуры и обрывки одежды. Хотя он замерз, вымотался, а ноги ужасно ныли, он сразу же уснул.
Какой-то звук, чье-то присутствие потревожило его. Он приоткрыл один глаз и выглянул из-под меховой шапки. Два зверька с серым мехом, редкими пушистыми хвостиками и длинными зубами смотрели на него широко раскрытыми глазами с противоположного склона оврага. Он сказал: «Бу!» — и они исчезли. Солнце стояло высоко, даже земля прогрелась, а может быть, это его бока потеряли всякую чувствительность? Он снова уснул.
Когда он проснулся в следующий раз, солнце уже опустилось за край оврага, и он оказался в тени. Ясон понял, как чувствует себя кусок мяса в холодильнике. Он испугался, что если заденет за что-нибудь рукой или ногой — она переломится. В бутылке оставалось еще немного ачада. Он глотнул и закашлялся, но, опустив бутылку, почувствовал себя немного лучше.